Русская Православная Церковь

ПРАВОСЛАВНЫЙ АПОЛОГЕТ
Богословский комментарий на некоторые современные
непростые вопросы вероучения.

«Никогда, о человек, то, что относится к Церкви,
не исправляется через компромиссы:
нет ничего среднего между истиной и ложью.»

Свт. Марк Эфесский


Интернет-содружество преподавателей и студентов православных духовных учебных заведений, монашествующих и мирян, ищущих чистоты православной веры.


Карта сайта

Разделы сайта

Православный журнал «Благодатный Огонь»
Церковная-жизнь.рф

Евхаристия и христианский подвиг

их взаимозависимость и нерасторжимость

 

Богословский комментарий на статью митрополита Илариона «Евхаристия — сердцевина жизни христианина» (от 4 октября 2011г.)

 

Введение

Прежде чем приступить к комментарию статьи Его Высокопреосвященства митрополита Волоколамского Илариона, мы считаем необходимым сказать несколько вводных слов. Это вызвано несколькими причинами. Во-первых, современному христианину важно знать, что критический комментарий высказываний епископата часто воспринимается как проявление «зилотства», «бунтарства», проявление «непослушания» и «непокорства», как некий вид «осуждения», «выплескивания своих неприязненных эмоций в адрес уважаемого епископа» и т. д. Однако история Церкви вполне однозначно свидетельствует о том, что не только епископы, но и все члены Церкви ощущали важность хранения чистоты веры, свою ответственность за сохранение веры «однажды переданной святым». Мы неоднократно встречаем примеры защиты чистоты веры в лице в первую очередь монашествующих1, которые в силу своего особого образа жизни обладают тонкой чувствительностью к истине. Православные патриархи в своём послании также нам напоминают, что вера хранится всей Церковью: «у нас ни патриархи, ни Соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия (iperaspistis tis thriskias) у нас есть самое тело Церкви, т.е. самый народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верою отцев его».

К сожалению, сегодня мы в качестве реальной действительности наблюдаем существование негативного восприятия любой богословской полемики, пусть даже и наиболее мягкого литературно-полемического жанра — богословского комментария. Но такое отношение взращено отсутствием культуры богословского диалога, а также распространённой индифферентностью к вероучению, стремлению его знать глубоко и точно. Да, безусловно, в силу отсутствия собственной духовной культуры, воспитанности, у нас, порой, богословская полемика сочетается с личными негативными выпадами, где акцент с предмета богословского спора смещается в сторону личности. Поэтому часто жанр богословской полемики или комментария воспринимается как нечто непозволительное и отталкивающее. Однако предубеждение, которое порождает определенного рода лексику штампа, клейма является неприемлемым для Церкви способом и методом разрешения проблем. И епископу, который несёт неимоверно тяжелое бремя ответственности за Церковь, на которого в первую очередь возлагается обязанность быть блюстителем чистоты веры и первым пастырем в церкви, а вовсе не административной фигурой, требуется в наше время огромное смирение, способность перешагнуть через собственное самолюбие и обиду ради истины.

Наш богословский комментарий является мягким жанром богословской дискуссии, которая, в первую очередь в духе глубокого уважения к епископу, а также в осознании того, что человек всегда может ошибиться в силу совершенно разных объективных причин, стремится помочь скорректировать те погрешности, дабы они не вызвали негативных последствий в умах православной аудитории. В данном случае речь идёт о тех, кто слушал беседу Его Высокопреосвященства, или читал данную статью. Кроме того, на этот комментарий нас вынудило именно волнение, которое возникло у духовенства и у мирян.

Но переходя к критическому комментарию, мы всё же выражаем благодарность митрополиту Илариону за то, что он поднял эту тему, приложил свои богословские и архипастырские усилия к тому, чтобы раскрыть людям глубоко сакраментальный характер христианской жизни, которая выстраивается не на абстрактной философии и рассуждении о Боге, а на реальном, самом тесном общении с Ним.

 

 

I

 

 

 

Ибо Бог праведен и не попускает иметь общниками неправедных, Он бесстрастен и не сближается со страстными, свят и не входит в душу оскверненную и злую.

Прп. Симеон Новый Богослов. Слово 52

Церковь Христова как новое творение2, в котором человек становится не чадом гнева божия, а сыном Божиим о благодати, сообщает человеку новую жизнь. Эта жизнь есть ни что иное как тесное общение с Богом, усыновление Богу. Вступление в Церковь Христову свершается через таинство святого Крещения в котором человеку не только прощаются грехи, личные и первородный3, но он «облекается во Христа»4, усваивает плоды Крестной смерти и Воскресения Христа. «Мы именуем его даром, благодатью, крещением, помазанием, просвещением, одеждою нетления, банею пакибытия, печатью, всем, что для нас досточестно»5, говорит свт. Григорий Богослов. Об этом небесном даре, говорит далее святитель Григорий, «сорадуются небеса; его славословят ангелы, по сродству светлости; он есть образ небесного блаженства». Под силою Крещения «необходимо разуметь завет с Богом о вступлении в другую жизнь и о соблюдении большей чистоты».6

Итак, Крещение является вводным таинством, поскольку через него человек в водится в «новую жизнь». Эта новая жизнь, однако, требует от человека пристальной внимательности к себе, к своей совести, к своим словам и поступкам, которые сообразуются не с человеческими тленными ценностями, но Евангелием. Человеку после крещения важно хранить и возделывать полученную благодать возрождения и очищения, которая еще иначе называется просвещением. И в контексте учения апостола Павла о созидании нового человека по Богу, святости и чистоте истины, необходимо рассматривать и образ жизни христианина. Иначе он называется трезвением (η νήψις).

В этом мире человек оказывается перед двумя реалиями — реалией царства Божия и царства тьмы и дьявола. Хотя через Крещение человек и выведен за пределы царства тьмы и дьявола, однако опасность совершить падение, грех и впасть во тьму не исчезает. Ибо «дьявол ходит рыкая, ища кого поглотить». Причастность царству Божию обуславливается разносторонним подвигом, который включает в себя совершение евангельских добродетелей, искоренение своих страстей, противление дьяволу, нападающему на человека извне. Поэтому у св. апостола Павла мы находим такие ёмкие терминологические описания христианского образа жизни как «подражание Христу»7, «подвиг»8, «ношение мёртвости Господа Иисуса»9, «предание на смерть ради Иисуса»10, «умирание»11, «распятие»12, «брань»13 и т. д. В этой апостольской терминологии легко узнаваем тропос (τρόπος) образ христианского жительства, который несколько сжато описан апостолом Павлом в послании к Галатам: «Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями»14. Апостол Павел для обозначения жизни христианина в Боге вводит понятие духовный человек (ο πνευματικος άνθροπος)15, в противовес плотскому человеку (ο σαρκός άνθροπος)16. Состояние духовного человека, который уже не подвластен закону смерти, описывается в виде фразы «плод духовный». Ими являются «любовь, радость,мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание».17 Эти качества христианина, при тщательном анализе некоторых слов Христа, делают христианина сродным Христу в духе и образу жизни. Христианство как новая жизнь, в состоянии непрерывного богообщения, означает полное изменение именно образа (τρόπος) жизни. «Как послушные дети, не сообразуйтесь с прежними похотями, бывшими в неведении вашему; но по примеру призвавшего вас Святого, и сами будьте святы во всех поступках». Такое резюме новой жизни дает апостол Петр. С этой мыслью, вернее с таким пониманием «новой жизни» мы столкнёмся в учении апостола Павла. А прп. Симеон Новый Богослов, раскрывая святоотеческое понимание воскресение человека как учение о двух воскресениях, первым из которых является воскресение души, замечает: «Воскресение же души есть единение ея с жизнью (Ἀνάστασις δέ ψυχῆς ἡ ἕνωσίς ἐστι τῆς ζωῆς). Ибо как тело мёртвое, если не примет внутрь себя живой души и не сольётся с нею неслиянно, не может жить одно само собою, так и душа не может жить истинною и вечною жизнию одна с собою, если неизреченным образом не соединиться неслиянно с Богом».18 Это соединение со Христом, как подлинной жизнь совершается, безусловно в таинстве Евхаристии. Однако совершенное о полное единение невозможно без «вхождения во гроб покаяния и смирения» (ἐν τῷ τῆς μετανοίας καί ταπεινώσεως μνήματι), когда человек становится «мертвым сущий во грехах».19 На чем мы подробно останавливаться не станем.

 

II

 

Итак, оправдайся перед своею совестью, и таким образом приступай, не тогда, когда будут праздники, но когда найдешь себя чистым и достойным.

Блаж Феофилакт Болгарский. Толкования на послания апостола Павла, Толкование на первое послание к Коринфянам.

 

Относительно величайшего таинства Евхаристии, в котором человек преискренне, самым тесным образом соединяется с Богочеловеком Христом, Спасителем и Искупителем, следует сказать, что да, действительно, это таинство является вершиной христианской жизни. Именно в этом таинстве человек переживает свое единение со Христом и со всей Церковью, как телом Христовым. И Его высокопреосвященство совершенно справедливо замечает, что «по вере Церкви именно в Евхаристии она встречает Христа, соединяется с Ним, черпает силы и  ведение, общается с ним и теснейшим образом переживает встречу земного и небесного: встречу с Источником полноценной жизни и непреходящего смысла. Евхаристия является подлинной ценностью Церкви, потому что она соединяет нас со Христом, без которого Церковь — не Церковь». «Евхаристия — центр и главный стержень жизни христианина».

Из текста книги Деяний Апостольских, которая описывает историческое становление Церкви со дня Пятидесятницы и повествует о её распространении благодаря апостольской миссии в разных пределах Римской ойкумены, даётся упоминание об внешних особенностях жизни первохристиан. Она концентрировалась на «пребывании в храме» и «ежедневном преломлении хлеба по домам».20 То есть молитве и совершении Евхаристии по заповеди Христа Спасителя «сие творите в Мое воспоминание».21

Здесь мы обратим внимание на первую ошибку, которая высказывается его высокопреосвященством относительно евхаристии. В истории церкви никогда, даже в первоначальный период её существования, евхаристия не приравнивалась к «совместной трапезе, вечеру-ужину». И такая совместная трапеза, только новозаветная сменила «ветхозаветный ужин, ...семейную Трапезу». Мы не станем останавливаться на историко-экзегетическом комментарии образа совершения ветхозаветной пасхи. Мы только заметим, что эта трапеза, установленная в честь воспоминания исхода евреев из Египта, избавления египетских первенцев от ангела смерти при последней египетской казни, была не обыкновенной семейной трапезой.22 Она рассматривалась как священный обряд. Вероятно его высокопреосвященство полагает, что агапы первохристиан и евхаристия тожественны. Тем не менее, многочисленные исследования известных литургистов пошлого относительно агап привели к окончательному мнению о том, что агапы и евхаристия нетождественны23. Евхаристия совершалась на «вечерях любви» и предваряла агапы, совместные трапезы. А к концу 2 в. Евхаристия была перенесена на утро.24 А вечеря любви с агапами рассматривались как подготовительная церемония к евхаристии (возжигание светильников, пение псалмов или песней своего сочинения, вкушение от трапезы).25 Евхаристия была всегда не простым семейным ужином, а священнодействием «Вечери Господней» (coena domini), «святая святых» (sanctissimum ).26

Следует также внести серьезные и принципиальные уточнения в слова Его Высокопреосвященства относительно постепенной трансформации евхаристии из «совместной трапезы, вечери-ужина, в богослужение». Вечеря любви, о которой упоминает апостол Павел в первом послании к коринфянам было не «совместной трапезой», а богослужебным собранием, «синаксисом» (σύναξις)27. Евхаристия составляла центр этой «вечери любви», поэтому, согласно историческим данным, епископ присутствовал на них ради совершения евхаристии. И указания апостола Павла на нестроения при совершении «вечери любви», вызванные пресыщением некоторых христиан после евхаристии, стали в последствии причиной перенесения Евхаристии на утреннее время. Это ещё одно доказательство того, что к Евхаристии в апостольское время было отношение очень благоговейное. Енкратичность (от греч. слова η εγκράτεια, воздержание, умеренность), т.е воздержанность, составляла уже у первохристиан некую первоначальную основу жизни христианина. В связи с этим апостол Павел упоминает и о необходимости «испытывать себя» перед принятием святой чаши Господней.28. Какова была покаянная дисциплина во времена апостолов сказать трудно. И нам важно доверять старой практике восточной православной церкви, согласно которой готовящийся ко святому причащению должен обязательно исповедоваться. Накануне причащения, или за день — мы опускаем рассмотрение этого вопроса за неимением времени. Однако то, что практика обязательной исповеди в условиях современных для русской церкви верна и необходима доказывает само нравственное состояние общества, которое близко к полному разложению.

Подготовка ко Причащению и обязательность исповеди являются внешним и внутренним подвигом самоиспытания. Сосредотачиваясь на молитве и тщательно анализируя перед исповедью свою жизнь, христианин раскрывает настоящую картину своего я перед вечностью, перед Божественной правдой.

Однако Святое Причащение, являясь центром жизни христианина, источником подлинной жизни во Христе, самой Жизнью и путем, оказывает на христианина не механическое воздействие, а благодатно-освящающее и преображающее. Поэтому степень, это слово нами используется не случайно29, усвоения человек таинства зависит от степени подготовленности принять благодать. Более того, судя по словам апостола Павла о принятии в осуждение, необходимо сделать вывод о разном воздействии Таинства Евхаристии на человека. Для одних Евхаристия является огнем просвещающим и преображающим, а для других попаляющим и сожигающим.

Его Высокопреосвященство справедливо говорит, что «мы заведомо недостойны и никогда не сможем быть достойны таинства Причастия... Мы всегда останемся недостойными». Однако ничего не говорится о том, о чём всё же говорят святые отцы Церкви, как всё же приступать ко Причастию, как испытать своё достоинство при полном недостоинстве. Почти все отцы однозначно говорят о необходимости покаяния и глубокого. Приведём прекрасный на наш взгляд совет прп. Симеона Нового Богослова: «Итак что же? Кто не свят, тот уже недостоин? Нет, не так. Но кто не исповедует сокровенностей своего сердца, кто не показывает достойного покаяния в этом и в том, в чём согрешал в неведении, кто не бывает всегда в слезах и печали и не подъемлет тех подвигов, о коих мы сказали выше, вот кто недостоин». И поднимая вопрос о частоте причащения, как часто и сколько раз причащаться, раз в неделю, месяц, год, мы опять таки на него находим ответ у прп. Симеона Нового Богослова: «Тот же, кто делает все сие и проводит жизнь в стенаниях и слезах, достоин и предостоин, не только каждый праздник причащаться пречистых тайн, но и каждый день с самого...начала покаяния и обращения его к Богу». Далее мы находим у прп. Симеона Нового Богослова прекрасное указание на то внутреннее расположение сердца, которое делает человека достойным причащения и даже частого «жизнь свою проводит в смирении с сердцем сокрушенным». Для такого человека святая Евхаристия становится действенной в спасительном направлении: «И если он будет поступать таим образом (проводить жизнь в смирении и сокрушенном сердце — примеч. автора) и всегда будет держать себя в таком состоянии, то день ото дня будет просвещаться в душе своей, спомоществуем будучи в том причащением св. тайн, и скоро придёт в совершенное очищение и святость».30

Поэтому для христианина даже предварительная подготовка ко Причащению, в виде поста, чтения молитв, посещение служб, является действенным средством для разогревания покаянного чувства, более глубокого зрения своего подлинного состояния. И правильная подготовка ко св. Причащению человека всё же приближает к некоему достоинству. И, что совершенно очевидно, неподготовленность делает заведомо человека недостойным приступать в Чаше Господней.

Теперь обратим внимание на то, что вне покаяния человек, приступая к святому Причащению, вовсе не соединяется со Христом. Сказанные апостолом Павлом слова о причащении «в суд» становиться не причастником и общником Христу, а дьяволу, неисповеданные и нераскрытые перед духовником страсти лишь усугубляются. «Если же прежде исполнения всего сказанного, т. е. прежде чем покажешь достодолжное покаяние, дерзнёшь ты причаститься тела и крови Христовых; то демоны, подчеркивает прп. Симеон Новый Богослов, видя, как презрел ты Бога и причастился недостойно, все устремятся на тебя и, схватив тебя немилостиво и безчеловечно, низринут опять в ров прежнего непотребства. Тогда вместо христианина сделаешься ты христоубийцею и будешь осужден вместе с теми, кои распяли Христа».31 То есть по словам прп.Симеона Нового Богослова, этого глубокого зрителя тайн Божиих и законов Духа, формальное причащение тайн Христовых без должного покаяния и серьезного труда над собой, без аскетической жизни делает человека не причастником Христа, не со Христом соединяет, а с дьяволом и делает человека христоубийцей. Более того, прп. Симеон Новый Богослов напоминает нам: «Горе священнику, который преподаёт таковому божественные тайны (нераскаянному), горе и ему, причащающемуся их. Горе причащающемуся, потому что причащаясь, после срамных дел, не очищенных покаянием и епитимиями, он всё больше и больше подпадает власти дьявола, а наконец и совсем им завладевается; и Бог совершенно оставляет такого за его срамность и нечистоту, и особенно за его бесстыдство и дерзость».32 прп. Симеон Новый Богослов советует согрешившему человеку не приступать к таинству Евхаристии, но именно повременить с причащением, «потрудиться по силе своей над изменением произволения своего и пресечь злой навык свой греховный, и тогда уже причаститься, без опасности для души своей».33 Поэтому, несомненно, для человека более спасительным и правильным является не частое причащение, что формальное, а умеренное и даже редкое. Не праздник, и не воскресный день являются обязательным условием для причащения Тайн Христовых, а именно чистота совести и покаяние. Такое отношение к этому святейшему таинству Церкви имели все святые отцы, и не только прп. Симеон Новый Богослов. Мы также у прп. Симеона Нового Богослова находим важные свидетельства персональных признаков удостоверения в достойном причащении тайн Христовых. «Ибо которые достойно приступают к сим таинствам и достодолжно приготовляются к принятию в них Сына Божия — сего хлеба животного, сходящего с неба, к тем Он прикасается ощутительно, и с теми соединяется несмесно, давая осязательно испытывать свое благодатное присутствие».34

Мы согласны с митрополитом Иларионом, что Евхаристия должна «быть центром и стержнем вокруг которого выстраивается вся наша жизнь». Тем не менее, отношение к евхаристии должно быть трепетное, лишенное всякой дерзости. И поэтому мы считаем, что причащение мирян и даже многих лиц из духовенства более и чаще чем раз в неделю неоправданно, не говоря уже о мирянах. В большинстве случаев приходится наблюдать именно укоренённость в пороках, в особенности в эгоизме, самоцене и самомнении, которые по прп. Симеону Новому Богослову составляют препятствие для причащения. Исходя из богословия Евхаристии прп. Симеона Нового Богослова, мы вправе сказать, вопреки словам Его Высокопреосвященства, что не всякий «причастник Евхаристической трапезы несёт Христа в себе», но только тот, кто приносит глубокое покаяние и слезы. И дерзновенно принявший Святую Евхаристию, как ставший «христоубийцей», согласно замечанию прп. Симеона Нового Богослова, не в силах» свободно действовать при выборе «добра или зла, но он впадает в ещё большую степень одержимости, на него увеличивается воздействие дьявола. И человек, оставаясь страстным и неисцеленным, обретает не свободу во Христе, а подпадает под еще большее иго рабства дьяволу.

 

III

Единение же совершается через чашу, по положении в чашу божественного Хлеба: потому что един есть Христос...и Он един есть укрепление наше в хлебе, и веселие в чаше, потому что конец всего — общение с Богом, оно есть вершина всех благ и первый предмет желаний.

Свт. Симеон архиепископ Фессалоникийский. Сочинения, п. 67

Далее мы хотели бы остановиться на богословии таинства Евхаристии и на его действии на человека, отметив те ошибки вероучительного характера, которые допущены в статье Его Высокопреосвященства, митрополита Илариона. Ранее мы уж сказали, ссылаясь на прп. Симеона Нового Богослова, что при достойном принятии святого Причащения, божественных Тела и Крови Христа Спасителя христианин либо реально вступает в самое тесное общение со Христом, несмесно соединяясь с Сыном Божиим, получает совершенное освящение и просвещение.35 «Для принимающих причастие с верою достойно, замечает прп. Иоанн Дамаскин, оно служит во оставление грехов и в жизнь вечную и в соблюдение души и тела; а для причащающихся с неверием недостойно — в наказание и кару, подобно тому, как и смерть Господня для верующих сделалась жизнью и нетлением для наслаждения вечным блаженством; а для неверующих же и убийц Господа (она послужила) к наказанию и вечной каре».36 Прп. Иоанн Дамаскин также делает некоторые терминологические разъяснения относительно употребления тех или иных принятых Церковью слов для обозначения св. Евхаристии. Ими являются — причащение (μετάληψις) по причине причастности Божества Иисуса Христа (της Ιησού θεότητος ματαλαμβάνομεν), общением (κοινωνία) — поскольку через него человек входит в общение со Христом и делается причастником Его плоти и Божества, а также входим в общение друг с другом «объединяемся друг с другом».37 Церковь Христова в учении о Евхаристии, исповедуя истинное преложение-пресуществление (μεταβολή-μετουσίωςις) святых даров во время Божественной Литургии, отвергла всякий символизм, который присущий до сих пор протестантизму. Тем не менее, Православная Церковь, наблюдая в XVII столетии за богословской полемикой между протестантами и римо-католиками, отвергла как протестантский символизм и аллегоризм, так и схоластическую методологию исследования способа совершения Таинства38, признавая лишь факт полного изменения сущности-природы святых даров из хлеба и вина в истинные Тело и Кровь воскресшего Христа.39 В связи с этим мы обязаны полностью отвергнуть, как противоречащее учению Православной Церкви, высказывание митрополита Илариона: «Материальное естество хлеба и вина остаётся перед нашими очами и не меняется в момент преложения их в тело и Кровь». В этих словах опять озвучивается протестантское учение. Собственно говоря на сомнение Его Преосвященства в учении Православной Церкви о действительности материального изменение природы святых даров, более точно ответил ещё свт. Кирилл Иерусалимский в своих катехизических беседах: «Сие узнав и удостоверься, что видимый хлеб не есть хлеб, хотя вкусом чувствуется, но тело Христово; и видимое вино не есть вино, хотя по вкусу так представляется, но кровь Христова».40 несколько ранее свт. Кирилл подчеркивает, что лишь «образе» (είδος) хлеба дается тебе тело...». И это внешнее сохранение вида является действием божественной икономии по отношению к человеческой немощи.41

Другая же ошибка Его Высокопреосвященства состоит в неверном изъяснении причины наше «сотелесности» и «скровности» Христу в таинстве Евхаристии. Его Высокопреосвященство говорит следующее: «Именно вследствие этого важнейшим элементом, который подлежит освящению на литургии, является не вино и не хлеб, а мы с вами. Не случайно, когда священник взывает к Богу о том, чтобы хлеб и вино стали Телом и Кровью Христа, он произносит: «Ниспосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащия дары сия». Святой Дух должен сойти не только на святые дары, чтобы их сделать Телом и Кровью Христа, но и на нас, чтобы сделать нас, по выражению Святых Отцов, «сотелесными» Христу, сделать частью Его Пречистого Тела».

Епиклеза, читаемая епископом, как главой евхаристического собрания, либо же священником, является особым молитвенным призыванием, обращенным в Богу Отцу42, «дабы Всесвятой и всемогущий Дух Божий, почив на них ( т.е на св. дарах), преложил хлеб в самое честное и святое Тело Христа, а вино — в самую честную и святую Кровь Его».43 Прошение священнослужителя в молитве, которая обыкновенно именуется как тайносовершительная, направлена на то, чтобы Дух святой благоволением Отца и хотением Сына совершил два действия: освящение, а не претворение верующих Своим наитием, а святые дары претворил (μεταπιείν), изменил в истинные Тело и Кровь Христа Спасителя.44 Свт. Симеон Солунский45, как и св. Николай Кавасила, не делают никаких подробных комментариев к тайносовершительной молитве в духе схоластики, не разъясняют как совершается различие в действовании Святого Духа в данный момент. Они лишь останавливают свое внимание на факте чудесного преложения-пресуществления святых даров в истинные Тело и Кровь Христа, сохраняя фундаментальный принцип апофатики там, где идет речь о неизреченных действиях Всемогущего Бога. Но в своих рассуждениях митрополит Иларион допускает не только неверную богословскую методологию, но, что вполне закономерно, приходит к неверным выводам относительно причин нашей сотелесности Христу. Единое действие Святого Духа совершает разные действования — приуготовительное освящение народа и духовенства и претворение святых даров при последующем священнодействии — запечатлении крестным знамением.

Сотелесность Христу человек обретает только непосредственно после причащения Святых Тайн Христовых. Свт. Григорий Палама, не создавая какой-то новой богословской системы вероучения, но в точности следуя древним отцам Церкви, где-то уточняя их или более подробно останавливаясь на каких-то важных положениях вероучения, раскрывает смыл и содержание термина «сотелесность Хисту» в своей 56 омилии «О святых и страшных Христовых тайнах»: «Коль скоро Сын Божий не только Свою божественную ипостась — о несравненного человеколюбия! соединил с нашей природой, восприняв тело одушевленное и душу разумную..., но и самими человеческими ипостасями соединяется, срастворяя Себя каждому из верных через причащение Его тела, и становится сотелесным нам (σύσσωμος ημίν γίνεται) и делает нас храмом всего Божества...»46 Ств. Григорий также говорит и об оживляющем действии святого Причащения на всего человека. Он подчёркивает, что святая Кровь Христова вливает в нас новую жизнь и бессмертие, делая нас причастниками вечной жизни. Но это действие обновление человеческого естества и соединение со Христом, сотелесность Ему христианина свт. Григорий, как и прп. Сиеон Новый Богослов увязывает с обязательностью покаяния, предочищения исповедью и тщательным хранением себя после принятия животворящих тайн Христовых.47

Святые Отцы Церкви, обладая опытным богопознание и боговедением, вступив во время своей жизни в область высочайшего созерцания и боговидения, оставили нам путь к этому восхождению как единственно верный и правила для этого восхождения. И этот путь совершеннейший и святой совершенно чужд всякого механического и потребительского отношения к святейшей Евхаристии. Для них Евхаристия — это и центр и стержень жизни в подлинном евангельском смысле этого слова, ибо жизнью является только сам Христос.

 

Иеромонах Сергий Б.

2011г.

 

1Мы лишь напомним некоторые высказывания прп. Иоанна Лествичника. «Монах есть тот, кто, будучи облечен в вещественное и бренное тело, подражает жизни и состоянию бесплотных. Монах есть тот, кто держится одних только словес Божиих и заповедей во всяком времени, месте, и деле...Монах есть тот, у кого тело очищенное, чистые уста и ум просвещенный». Лествица.1, 4

2Взгляд на Церковь и ее природу свт. Григория Паламы. См. Георгий Мандзаридис.Обожение человека по учению свт. Григория Паламы. СТСЛ. 2003, стр. 52-5

3Свт. Григорий богослов: «Сия благодать и сила Крещения не потопляет мира, как древле, но очищает грех в каждом человеке, и совершенно измывает всякую нечистоту и скверну, принесенную повреждением.»

4Гал. 3, 27

5Слово 40, на святое Крещение, с. 545 (καί παντελή ρύωιν των από κακίας εσπεισελθόντων συχωσμάτων η μολυσμάτων) ΒΕΠΕΣ τ. 60, σελ. 87. col. 368, 6-7

6Слово 40, На Крещение, с. 547, ΒΕΠΕΣ τ. 60, σελ. 87. col. 368, 11-11 συνθήκας πρός τόν Θεόν δευτέρον βίου καί πολιτείας καθαρωτέρας

71 Кор. 11, 1; 4, 16

81 Тим. 6, 12; 2 Тим. 4, 7; Кол. 2, 1

92 Кор. 4, 10

102 Ко. 4, 11

111 Кор. 4, 9; 1 Кор. 15, 31

12Гал. 6, 14

13Еф. 6, 12

14Гал. 5, 24

15

16См. Рим. 8, 5 плотскому человеку, живущему по плоти, присущ и плотской разум (η σαρκή διάνοια), плотские помышления (τα σαρκός φρονούσιν — о плотском помышляет)

17Гал. 5, 23

18Слово 42, с. 345 (по переводу свт. Феофана), Λόγος ΙΓ, по греч. Изданию его слов.

19Там же. И далее прп. Симеон раскрывает нам образ совершаемого в нас воскресения силою Христа как Его таинственное схождение с небес в наши души и воскресение их.

20Деян. 2, 46

21Там же, с. 547

22Свт. Кирилл Александрийский. Глафира., блаж. Феодорит Киррский. Изъяснения на книги Ветхого Завета., См. Также

23

24П. Соколов. Лекции по исторической литургике. Сергиев Посад. 1906. «Это вечернее собрание стремится обрести свой собственный молитвенный чин. И в этом – залог появления Вечерни. Причём, возникающая Вечерня продолжает рассматривать себя в качестве подготовки к утренней Евхаристии (чем раньше была Агапа), т. е. её чин складывается не в произвольных формах, а как пред-евхаристический.»

25См. архим. Киприан Керн. Евхаристия. Лекции по литургике.

26См. Католическая Энциклопедия. Евхаристия. Other titles are used, such as "Lord's Supper" ( Coena Domini ), "Table of the Lord" ( Mensa Domini ), the "Lord's Body" ( Corpus Domini ), and the "Holy of Holies" ( Sanctissimum ), to which may be added the following expressions, and somewhat altered from their primitive meaning: "Agape" (Love-Feast), "Eulogia" (Blessing), "Breaking of Bread", "Synaxis" (Assembly), etc.http://www.catholic.org/encyclopedia/view.php?id=4394

27См. Catholic Enciclopaedia, Euxaristia.http://www.catholic.org/encyclopedia/view.php?id=4394 архим. Киприан Керн. Евхаристия.

281 Кор. 11, 28

29О мере человека в богообщении, то есть о способности в той или иной мере усваивать божественную благодать учит еще прп. Макарий Египетский.

30Слово 75. прп. Симеон Новый богослов. Творения. М. 1890, т. 2. Мы приводим тексты прп. Симеона в переводе свт. Феофана и собранные им в 3 тома творений. Здесь же мы обратим внимание наших читателей на то, что упреки некоторых современных переводчиков и богословов, в основном наших отечественных, в адрес качества переводов свт. Феофана не заслужены, мы сами просмотрели некоторые переводы и сопоставили с подлинником древнегреческого текста и убедились в том, что эти переводы добросовестны и не вносят никаких принципиальных изменений, хотя и сделаны с новогреческого-кафаревусного перевода.

31Слово 32

32Слово 33, т 1., с. 280-281

33Слово 33, с. 283

34Слово 42, т. 2, с. 343

35См. Άγιος Συμεών Αρχιεπίσκοπος Θεσσαλονίκης Περί της Θείας Λειτουργίας. Κεφ. 3, «Κοινωνία λοιπόν είναι ένωση του Θεού μαζί μας, θέωσή μας, αγιασμός, πλήρωση χάριτος, έλλαμψη, αποπομπή κάθε αντιθέτου. Χορηγία κάθε αγαθού, και τι άλλο, παρά σύγκραση με το Θεό και κοινωνία. Αυτό είναι το μυστήριο των μυστηρίων και ο αγιασμός των αγίων και, αληθινά, τα άγια των αγίων και η τελετή όλων των τελετών, και τελετάρχης και τελεστική.» Από το «Η Θεία Ευχαριστία», εκδ. 'Ιερά Μητρόπολις Δράμας', Δράμα 2003. Μετάφραση: Ιωάννης Μ. Φουντούλης

36Прп. Иоанн Дамаскин. Творения. СПб. 1913, т.1. Точное изложение православной веры, IV, 13. О святых и пречистых таинствах Господних, с. 312

37Там же., с. 313

38Прп. Иоанн Дамаскин: «Если ты доискиваешься способа, как именно это делается, то тебе достаточно услышать, что — с помощью Св. Духа, подобно тому, как господь при содействии Св. Духа составил Себе и в Себе, плоть от святой Богородицы. Более мы ничего не знаем». Указ. Сочин., с. 311

39См. Вероопределение Константинопольского собора 1691г. О Евхаристии. Слово пресуществление Церковью «без колебания исповедуется от края до края, этому церковному словоупотреблению не противился никто, кроме еретиков, но все едиными усты и по внушению Святого Духа до сих пор согласно исповедуют и научают ему небоязненно с искренностью и благочестием». Цит. по. Николай Э. Тзиракис. Поисхождение от Леонтия Византийского термина «пресуществление» в свете христологического догмата и Православного евхаристического богословия 17 века. Афины-Москва 2005, с. 82-83

40Свт. Кирилл Иерусалимский. Поучения огласительные и тайноводственные. М. Синодальная библиотека.

41См. Παναγιότου Ν. Τρεμπέλα. Δογματική της Ορθοδόξου Καθολική Εκκλησίας. Αθήναι. ΣΩΤΗΡ 1979, τ. 3, σελ. 193-197

42св. Николай Кавасила, архиепископ Фессалоникийский. Изъяснения Божественной литургии. Киев. 2004, Об освящении даров и о предшествующем ему благодарении, с.64

43Там же, с. 64

44См. И. Дмитриевский. Историческое, догматическое и таинственное изъяснение Божественной литургии. Репринт., М. 1993, с. 300 и 298-299.

45См. Άγιος Συμεών Αρχιεπίσκοπος Θεσσαλονίκης Περί της Θείας Λειτουργίας, 57 « Μετά δε τον ασπασμό γίνεται η ιερουργία των μυστηρίων με την επίκληση του αγίου Πνεύματος. Και τούτο γιατί μία είναι η δύναμη της Αγίας Τριάδος, όταν δε σαρκώθηκε ο Υιός, ο Πατήρ συνευδοκούσε, ο Υιός ενεργούσε ο ίδιος και το πανάγιο Πνεύμα συνεργούσε».

46Цит. По протопр. Иоанн Мейендорф. Жизнь и труды свт. Григория Паламы. Введение в изучение. СПБ. Византинороссика1997, стр. 211-212

47Смотрите 56 омилию свт. Григория Паламы

 



Подписка на новости

Последние обновления

События