Лактионова Н. Я.

Стоит ли Болонская система российского образования?
И комментарий Апологета

Несмотря на то, что либеральные идеи не при­живаются на российской почве, российская поли­тическая элита по-прежнему отворачивается от тра­диционного. Продолжается губительное встраива­ние России в глобальный мир. Осенью 2003г. наша страна присоединилась к Болонской декларации, провозгласившей создание единого образовательно­го европейского пространства к 2010 году. Под пред­логом мировой интеграции и глобализации россий­ской образовательной системе навязываются амери­кано-европейские стандарты. Евросоюз в проекте своей конституции отказался от христианских цен­ностей. ЕС - это глобалистская структура, предпо­лагающая отход от корней и традиций. И сегодня Россия переводит свою образовательную систему на ту, что принята в ЕС. Она обязуется имитировать чужую систему, принципиально иную - универ­сальную, антихристианскую. Выстроенная по Болонскому образцу образовательная система может только исказить образ Божий в Человеке. Мы бу­дем готовить неких граждан мира, не обременен­ных ни духовно-нравственными ценностями, ни любовью к Отечеству. И здесь речь идет о разрыве традиции. К сожалению, никакого серьезного об­щественного диалога в связи с предстоящей заме­ной модели отечественного образования не было. А он крайне необходим.

Российская образовательная система складыва­лась столетиями. Она имеет свою преемственность и мировое признание. Наша система образования - необходимое условие воспроизводства традицион­ной культуры. Внедрение принципов Болонской конвенции прерывает отечественную культурную традицию в системе нашего образования.

Болонский процесс призван разрушить отече­ственную систему высшего и в первую очередь фундаментального образования. Но здесь все взаи­мосвязано и средняя школа, естественно, в стороне не останется.

Еще со времен «перестройки» из системы отече­ственного образования была изъята необходимая воспитательная компонента. Воспитание - это не­конъюнктурно. Нравственность не приносит прибы­ли. Рынок задает свои параметры нашей образова­тельной системе. Коммерциализация образования предполагает, что учитель становится участником рыночного процесса и перестает быть носителем нравственных ориентиров для ученика.

Сегодня задачей нашей официальной политики становится внедрение специально разработанных методик, направленных на снижение уровня обра­зования. Причем особое место в этой политике от­водится системе тестирования, которой, начиная с 90-х годов, повсеместно подменяют привычный эк­замен. На тестах базируется ЕГЭ, единый госэкза­мен, который призван чохом определять способно­сти будущих физиков, врачей и музыкантов. Вслед за обозревателем учебных пособий газеты «Первое сентября» И.Смирновым, приведем пример теста по обществознанию: «За нарушение норм морали че­ловек несёт:      а) юридическую ответственность; б) моральную ответственность; в) личную ответствен­ность». И если школьник позволит себе роскошь задуматься, что моральная ответственность - ко­нечно же, личная, то он должен нажать две кноп­ки - и ответ ему не зачтут. Очень многие базовые понятия не имеют однозначных определений, а их пытаются втиснуть в рамки некой формализован­ной угадайки. Кроме того, сознание учащегося за­соряется знанием неверных решений, так как в по­исках правильного ответа он должен знакомится с неправильными. Естественно предположить, что господа реформаторы, получившие нормальное об­разование, не могут не видеть грядущие послед­ствия навязываемых ими образовательных нов­шеств.

Образование в нашей стране всегда было в опре­деленном смысле элементом культуры, и задачи на­шей образовательной системы определялись необ­ходимостью передать новому поколению базовые ценности, сформировать у него целостное образное мышление, воспитать творческую личность. Наша педагогическая традиция всегда использовала сис­темный подход в области образования, формирова­ла личность с целостным творческим взглядом на мир. В то время как западная культура, в первую очередь, предполагала воспитание потребительско­го сознания и непременной толерантности.

В медицине и в биологии толерантность обозна­чает гибельные процессы. Отсутствие иммунитета, нежелание организма сопротивляться патологии. Сегодня толерантность навязывается не только по направлениям: национальность, пол, религия. То­лерантность сегодня- это генеральная линия. Она внедряется не только в нашу образовательную сис­тему. Вот слова Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, произнесенные им в ноябре 2007 года на соборных слушаниях в рамках выставки-форума «Православная Русь». Цитирую: «В последние годы происходит стремительная трансформация этических норм, влияющих на жизнь общества, появляются новые этические взгляды, которые как бы внедряются в политичес­кую и правовую систему государства, а значит ста­новятся обязательными для всех граждан».

В конечном итоге толерантность - это призыв смириться со злом. Это лжемораль и подчинение злу. У нас в основе государственной идеологии ле­жит либеральная идея со всеми известными ее ат­рибутами. И она формирует такие этические нор­мы в обществе, которые порождают нравственную недееспособность того же учителя, медика, журна­листа или ученого. Кстати, в Советском Союзе по­добного не было. Мы воспитывались на классичес­ких образцах русской литературы, вобравшей в себя христианскую этику. Сегодня нам надо отказаться от огульного охаивания нашего советского перио­да, где в обществе, несомненно, был нравственный стержень, и очень многое из педагогического опы­та совсем не далекого прошлого можно было бы ис­пользовать в нашем настоящем. Это сохранило бы и некую преемственность образовательного опыта разных поколений.

Многие слышали, как легко усваивают дети школьный материал, изложенный в старых советс­ких учебниках (у кого они, по счастью, сохрани­лись). В пример можно привести, положим, тот же учебник физики Перышкина, по которому училось не одно поколение наших школьников. Те учебни­ки были методически тщательно выверены, грамот­но построены, базировались на системном подходе при передаче знаний. Сегодня, напротив, материал подается фрагментарно, не складывается ни в ка­кую систему.

В образовательную систему всех уровней необхо­димо возвращать воспитательную компоненту. Од­нако сегодня происходит противоположное - вне­дрение системы тестирования будет постепенно вы­теснять из школы и студенческой аудитории лич­ность преподавателя. Идет разрушение главной связки учитель-ученик. И надо стремиться к тому, чтобы этот процесс был остановлен. И еще: У нас всегда была сильная инженерная школа, естествен­но-научные направления. Специалисты по инерции выпускаются однако в условиях сырьевой модели экономики и идут преимущественно в торговлю со всякими вариациями.

Зависимые от денежных поступлений частные вузы в современной России заинтересованы выпус­тить студента независимо от качества его знаний. Естественно, нельзя говорить огульно. Несомненно, есть и достойный опыт. Тем не менее, наше коммер­циализированное высшее образование девальвиро­вано самой возможностью его положения даже без посещения ВУЗа как такового. На Рождественских чтениях прошлого года (2007г.) выступала препо­даватель одного из Сибирских институтов, которая говорила о том, что у них обучаются студенты, ко­торые читают по слогам. Из своей собственной пед­практики: мне, к сожалению, пришлось наблюдать следующее: отдельные студенты приходили сдавать экзамен с вырванной из учебника страницей текста и попросту его зачитывали. То есть не проделывается ни малейшей работы, текст даже не переписы­вается. И в этих руках наше будущее?

Сегодня можно ставить вопрос как о профанации, так и обо все меньшей доступности качественного образования. В целом высокие образовательные стан­дарты отечественной системы утрачиваются. Систем­ные знания заменяются набором разрозненных све­дений. Переход на двухуровневую систему образова­ния снижает качество подготовки специалистов. Бо­лонская модель совершенно не соотносится с наши­ми традициями, и в России бакалавров всегда будут считать дипломированными неучами.

И еще; не могу не коснуться проблемы препода­вания основ православной культуры. Введение это­го предмета в школьную практику - это несомнен­ная угроза существованию американских «ценнос­тей» в нашем обществе. Однако с сожалением могу отметить, что каждый год на Рождественских чте­ниях, на Всемирном русском соборе, на прочих кон­ференциях, организуемых православной обще­ственностью, поднимается вопрос о необходимости внедрения в образовательный процесс основ право­славной культуры, и ничего не меняется, особенно в столице нашей Родины - Москве. Видимо, нуж­ны какие-то целенаправленные акции. Мы долж­ны быть, наверное, более настойчивыми.

Есть еще малосимпатичная тенденция якобы при­влечения в науку молодых. Вместо того Лютеранская церковь Святого Михаила чтобы дос­тойно платить ученым, сделана ставка на молодость. В академических институтах сегодня вводятся доп­латы к заработной плате для сотрудников, не достиг­ших 35-го возраста. Здесь сразу реализуется пороч­ный принцип - неравная оплата за равный труд. Да и труд, как правило, неравный. В России всегда по­ощрялся опыт, наработанное мастерство. А сейчас все перевернуто с ног на голову. Молодежи надо дать воз­можность заработать, не унижая старшие поколения. В конце концов, возможны иные способы - гранты и пр., а не откровенная разница в окладах.

В высшую школу сейчас в принципе молодежь идет. Хуже с академической наукой, массовый раз­гром которой за счет небывалых сокращений под предлогом увеличения научных ставок происходит сегодня. Причем даже после увеличения окладов в науке последние по-прежнему продолжают оста­ваться неприличными. В вузах, повторяю, молодежь есть. И тем не менее в отдельных учебных заведени­ях из молодежи стараются сделать особую касту. В некоторых вузах наметилась такая же тенденция, как и в Академии Наук. Речь идет о доплате моло­дым. Некая пенсия по молодости. И как этот моло­дой будет относиться к заслуженной профессуре? Какая тут может быть связь поколений? Какая пе­редача опыта и уважение к старшим по званию? И я уже не раз слышала от коллег жалобы на циничность и высокомерие такой молодежи. Это прямой путь к уничтожению научных школ, из тех которые еще существуют. Это разрушение традиционного - пе­редачи опыта, уважения к заслуженным работникам науки и образования. И опять-таки унижены стар­шие поколения. Православная церковь за грех счи­тает непочтение старшим. И сегодня наша система способствует формированию у молодых этого греха.

И еще вопрос: такого рода доплаты обусловлены стратегической задачей привлечения молодежи в сектор науки и образования или речь идет о целе­направленной политике искусственного замещения кадров, так как молодежь гораздо успешнее может быть встроена в систему глобалистских общеевро­пейских образовательных стандартов, чем старшее и среднее поколения, сформированные традицион­ной (и, как известно, признанной в мире) отече­ственной системой науки и образования.

В современной России идет масштабный развал академической науки, который происходит за счет небывалых сокращений под предлогом увеличения научных ставок. Причем даже после увеличения окладов в науке последние по-прежнему продолжа­ют оставаться неприличными. Здесь надо отметить, что простым повышением зарплаты невозможно ре­шить кадровые вопросы в научной и образователь­ной сферах. Одним из главных факторов ухода мо­лодежи из науки помимо низкой зарплаты явля­ется «снижение мотивации», профессиональная деградация научных коллективов, устаревшее обо­рудование, отсутствие интересных научных задач, и, соответственно, перспектив развития отече­ственной науки. Поэтому меры по возрождению российской науки должны быть комплексными. Поддержка молодых ученых, несомненно, нужна, но необходима взвешенность. Надо дать возмож­ность молодежи заработать, а не получить в науке некую дотацию. И в этом случае в научные коллек­тивы будет приходить, действительно, увлеченная и готовая заниматься исследовательской деятельно­стью молодежь.

Нам, видимо, каждому на своем месте надо на­учиться отстаивать те христианские ценности, кото­рые сегодня изымаются из нашей образовательной системы, вытесняются некими заданными универ­сальными стандартами. И, к сожалению, наш учи­тель или преподаватель высшей школы нередко сам находится в плену этого универсализма. Он стремит­ся быть современным, соответствовать новым веяни­ям, и в результате такой учитель, сам не имеющий опоры под ногами, никак не может повлиять на ста­новление достойной Личности или может повлиять только со знаком «минус». Сегодня родители объе­диняются в общественные организации, которые пы­таются отстаивать духовно-нравственные ценности. Многое сделано на этом пути. Но в масштабах стра­ны - мало. Наших детей уродуют в современной школе, а голоса православной общественности по­чти не слышно. И еще мы перестали делать на­шим детям замечания. Сегодня - резкая граница «мое - не мое». Общество атомизировано, ближне­го никто не замечает, и мы не замечаем пропадаю­щих детей, которые курят, сквернословят – и до них никому нет дела. Мне приходилось слушать воспо­минания знакомых, чье детство пришлось на после­военное время. Какими защищенными и счастливы­ми себя чувствовали дети той послевоенной поры? Для них каждый взрослый был как отец и мать. Не было равнодушных. Среди тех выигравших страш­ную войну победителей жила Любовь. Все чувствова­ли ответственность за всех, и за детей особенно. Все это во многом сохранялось и позднее. И ту любовь к ближнему и ответственность за ближнего формиро­вала вся система воспитания. Помощь отстающим, неравнодушие к слабым, шефство над малышами, от­ветственность за стариков. И это все у нас было. И было недавно. И это необходимо вспомнить. И необ­ходимо преодолеть эту нашу теперешнюю, я бы даже сказала, внедряемую сознательно как норму теплохладность. Конечно, сегодня есть подвижники, но об­щество в целом равнодушно.

Культивирование греха в современной России считается нормой. Тем не менее, в Беларуси, напри­мер, не слышно сквернословия, а в Белгородской области губернатор Евгений Савченко штрафует за мат. Вслед за Белгородом на путь принудительного исправления речевой культуры вступили власти Липецкой области: там могут оштрафовать не толь­ко за мат, но и за брошенный окурок. Но далеко не везде есть ответственные губернаторы и президен­ты, подобные Лукашенко. Наши дети и мы сами продолжаем жить в атмосфере сквернословия и гря­зи, которая становится для нас средой обитания и мерой, привитой нам не нашей толерантности ко гре­ху. Нужны инициативы снизу. Общество должно научиться оказывать давление на власть в плане необходимости включения в современную жизнь определенных нравственных регуляторов

Источник: сайт "Всероссийское родительское собрание"

 

От редакции «Православного Апологета»:

Богословское образование не должно превращаться в бессистемную кашу и в бездуховное.

Мы в свою очередь выражаем крайнюю обеспокоенность необдуманным нивелированием и духовного образования в Болонскую систему. Процесс этот стал набирать силу в особенности после речи Его святейшества перед ректорами Духовных школ РПЦ. Высказанные же госпожой Ларионовой самым непосредственным образом касаются и духовных школ нашей Русской Церкви. В одной из своих речей Его Святейшество выразил свое беспокойство нежеланием студентов Духовных школ принимать священный сан, резким сокращением желающих принимать монашество. Все это имеет свои причины не только в развращенной окружающей обстановке, той среде, в которой приходится христианину жить. Что касается монастырей, то мы должны подчеркнуть самое главное – насаждение в монастырях нездорового климата безоговорочного послушания, как правило, бездуховным игуменам-администраторам. Последние в свою очередь совершают самое главное преступление – насаждение неуважение к старым и опытным насельникам, низводят до нуля авторитет духовников. И следствием этого является выхолащивание подлинного монашеского подвижнического духа, который не мыслим без правильного и опытного окормления с любовью и молитвой тех, кто искренне стает на путь священнейшего монашеского делания. Относительно же духовных школ необходимо сказать, что уже нынешняя программа не только не предполагает воспитывать в студентах пастырей и даже в подлинном смысле христианина, а наоборот, акцентируя внимание на количестве предметов, а не на их качестве, даются самые крайне поверхностные знания по фундаментальным богословским дисциплинам. Кроме того, отсутствие правильного воспитания, хорошего коллектива классных наставников, которые бы имели голос не только на педагогическом совете, но и на совещаниях при ректоре, превращает духовные школы в бездуховные, в которых господствует дух формализма, а назначение на ответственные послушания производятся исключительно по каким-то тайным пристрастиям и по тщеславию. И самое главное, в духовных школах окончательно исчезает дух академической учености. В духовных школах важно восстановить все принципы здорового и отеческого академизма, основанного на фундаменте любви в святоотеческой аскетике и догматике. Требуется резко сократить спектр обязательно сдаваемых дисциплин, которые не относятся к богословской науке. Важно поощрять изучение классической филологии (греческий и латынь) и истории (Древней Греции и Рима), античной философии, риторики и т.д. Без этих предметов, закладывающих фундамент для усвоения святоотеческой понятийной терминологии и языка греческого святоотеческого богословия, невозможно говорить о получении правильного богословского образования. Оно не должно представлять собой, как сегодня, бессистемную кашу. Мы надеемся, что Его святейшество обратит внимание на наши замечания. В противном случае богословское образование приведет лишь к той же, а может быть и еще более тяжелой, катастрофе 1917г.