Митрополит Гортинский Иеремия о Соборе: я не принимаю ереси и расколы в качестве «Церквей»

Ο Γόρτυνος Ιερεμίας για τη Σύνοδο: Δεν δέχομαι τις αιρέσεις και τα σχίσματα ως "Εκκλησίες"

Братья Христиане Священной Митрополии Гортинской и Мегалополисской,

1.Как ваш епископ я чувствую необходимость и вижу свою важнейшую обязанность перед вами в том, чтобы говорить вам о нашей Православной вере, поскольку только благодаря ей мы в состоянии иметь правильные отношения с Богом внутри Его Церкви.

В наше время существует особенно сильная тенденция к тому, чтобы создать путаницу в нашей вере: ее хотят смешать с другими ложными религиозными убеждениями различных конфессий и религий. Именно по этой причине вы видите, что я часто публично выступаю в последнее время, и вы имеете возможность слышать меня и мои высказывания по поводу нашей Православной Церкви… Первое, чего я очень вам желаю, ─ это выучить и знать догматы нашей веры, выучить и знать наш Символ Веры. Догматы являются [для нашей веры] тем же, что и так называемый «краеугольный камень» для каждого дома. И богозданное Строение, которое называется «Церковь Христова» также основано на крепчайшем и мощнейшем «краеугольном камне» ─ догматах, которые написаны в Священном Писании, и которые были изложены и переданы нам Святыми Отцами нашими во время проведения Вселенских Соборов.

Нам необходимо знать истины нашей веры, дорогие мои, и поэтому прошу, не будьте равнодушными по отношению к ней, потому вера наша превыше всего. Да-да! Она дороже нашей собственности, дороже нашей семьи и даже дороже нашей жизни, наша Православная вера. Поэтому и сегодня вы вновь слышите меня, эту мою проповедь, и я снова буду говорить на тему нашей веры.

2. Мы встретились с вами в это воскресенье, уже после так называемого «Святого и Великого Собора», который совсем недавно, в воскресенье Пятидесятницы, состоялся на Крите. Это был Собор, в котором приняли участие патриархи, архиепископы, а также многие правящие архиереи, во главе с Вселенским Патриархом. Именно по этой причине мы должны уважать состоявшийся Собор. Однако в одной из своей предыдущих проповедей я уже говорил вам о том, что превыше любых Соборов находится Церковь, которую составляют не только патриархи и епископы, но также и весь верующий народ Божий. И в нашей истории были такие случаи, когда именно этот верующий народ Божий лучше и более правильно, чем архиереи и патриархи, оценивал веру нашу и называл некоторые Соборы «разбойничьими», поскольку они не соответствовали своему истинному предназначению. У нас нет сегодня такого намерения, однако, со всем уважением к святейшим отцам Великого Критского Собора, а также со всем уважением к богословию нашей Православной Церкви, мы должны отметить некоторые важные и серьезные вещи, как мы их видим:

3. На Соборе речь шла об инославных, еретиках, и, в целом, об отношении к ним со стороны Православной Церкви. Кто же эти инославные? Это паписты, протестанты, представители других родственных им направлений, монофизиты и др. Это еретики. И, конечно же, само собой разумеется, что еретики находятся вне Церкви. На эту тему я очень много говорил вам ранее, и доказывал, что еретики и, в целом, все инославные не являются Церковью, не имеют к Ней никого отношения. Именно по этой причине мы не должны использовать выражение «Католическая Церковь», «Протестантская Церковь» и т.д. Именно поэтому, мы, архиереи, на своем соборе, который состоялся в мае, назвали этих еретиков «христианскими конфессиями и обществами», поскольку они, в целом, верят во Христа. Однако мы не назвали их «Церквами». «Церковь» есть и может быть только Православная. Именно эту Церковь мы имеем в виду, когда говорим в нашем Символе Веры «…во ЕДИНУ, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь».

Что же случилось на состоявшемся Святом и Великом Соборе на Крите, что все эти инославные и еретические сообщества были названы «Церквами»? Почему в итоговом документе собора записали и подписали выражение «инославные христианские Церкви»? То есть, из этого следует, что и еретики тоже являются «Церковью»? Но тогда где же и какова же это ЕДИНА и ЕДИНСТВЕННАЯ Церковь, о которой мы говорим в нашем Символе Веры? Правда и то, что наша Элладская Церковь вначале не приняла это выражение, однако в итоге подчинилась и подписалась под соборным документом, включающим в себя выражение «инославные христианские Церкви и конфессии». Однако иным было решение Архиерейского Собора во время нашего заседания в мае. Мы не называли тогда еретиков «Церквями», а просто «конфессиями» и «сообществами». Какова причина того, что появилось вот это отличие в определении еретиков по сравнению с нашей майской договоренностью, почему теперь принято другое решение? Самое худшее, по моему мнению, ─ это то, что этому определению еретиков в качестве «Церквей» на состоявшемся Соборе придали важность, поскольку представили его как имеющее историю, потому то определение, которое было предложено и подписано с точностью гласит следующее: «Православная Церковь признает историческое наименование других не находящихся в общении с ней инославных христианских церквей и конфессий»!.. Что означает это «историческое название»? Когда и где Святые Отцы называли ереси и расколы «Церквями»? Никогда и нигде!

4. Самым печальным, многоуважаемые христиане, является то, что это ошибочное с точки зрения догматов и экклесиологии предложение, которое называет «Церквами» инославных еретиков, было подписано Вселенским Патриархом, всеми другими патриархами и иерархами, принявшими участие в состоявшемся Соборе, за исключением очень немногих. Еще более печальным для нас является то, что и представители нашей Элладской Церкви, архиереи, также подписались под этим ошибочным предложением, за исключением ОДНОГО, Преосвященнейшего Митрополита Навпкатского ИЕРОФЕЯ! Мы выражаем Ему свою искреннюю благодарность за его такую сильную и исповедническую позицию, и спешим заверить Его, что, насколько нам известно, этот Его поступок принес велию радость сердцам православных христиан! Он со своей стороны показал и доказал непоколебимость cвоей веры и твердость всего того, что он заявляет и пишет, несмотря на то, что другие просили его, и даже оказывали на него давление, чтобы он выразил противоположную позицию. Преосвященнейший Митрополит Навпактский ИЕРОФЕЙ, добрый Пастырь нашей родины, своей позицией по отношению к так называемому Святому и Великому Собору, напомнил нам святого Марка Эфесского, единственного не подписавшего в свое время унию Православной Церкви с Папистами.

5. Как Ваш Епископ, мои дорогие браться христиане, я заявляю Вам, что я разделяю и поддерживаю позицию Митрополита Навпактского ИЕРОФЕЯ, а также других иерархов, которые не подписались под ошибочным с догматической точки зрения определением, принятым на Критском Соборе, ─ определением, которое называет еретиков «Церквами».

От лица Гортинской и Мегалополисской митрополии Элладской Поместной Церкви мы официально выражаем наше несогласие, мы не принимаем ереси и расколы в качестве «Церквей», но называем их просто «христианскими сообществами». Больше мы сможем сказать о так называемом «Святом и Великом Соборе», когда ознакомимся с его протоколами и со всеми заявлениями, которые были сделаны на нем.

С наилучшими пожеланиями,

† Митрополит Гортинский и Мегалополисский Иеремия

http://skeftomasteellhnika.blogspot.ru/2016/07/blog-post_807.html

Критская встреча: Выводы

Священник Михай Андрей Алдя (Румынская Православная Церковь)

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

Испрашивая милости и благодати Божией на то, чтобы исполнить и возвестить Его волю,

свидетельствую о следующем:

После того, как я постарался указать на богословские ошибки, догматические отклонения и другие проблемы в подготовке, документах и регламенте так называемого «Святого и Великого Собора Православия»[1], я ждал, в молитве, когда он будет проведен и какие затем последуют реакции.

В эти минуты я, думаю, с помощью Божией, могу сделать некоторые выводы.

1. Было приведено множество свидетельств, касающихся организации и проведения встречи на Крите. Остается абсолютно четко доказанным тот факт, что на нем не были уважены фундаментальные принципы православного собора, а именно:

а) приглашение всех православных епископов той области, какую желает охватить собор;

б) восприятие их как апостольских преемников и как обладающих равными полномочиями и соответствующее этому обращение с ними;

в) предоставление возможности всем епископам свободно говорить, аргументировать, контраргументировать и голосовать;

г) терпеливое ожидание, когда будут прояснены все богословские проблемы, и затем уже закрытие работы собора (даже договорившись о возобновлении заседаний собора, когда (вновь) возникают неясности);

д) искренняя открытость собора к плероме Церкви;

е) фундаментальная озабоченность тем, чтобы узнать и исполнить волю Бога в том, что касается тревог, проблем и печалей Его Церкви.

В противоположность этому, Критская встреча характеризовалась с данной точки зрения следующим:

а) приглашение ограниченного числа епископов, при категорическом исключении остальных;

б) разделение всех православных епископов на три категории, или ступени (внешняя, без права присутствовать на встрече; средняя, с правом на присутствие и на строго совещательный голос[2]; высшая, с правом присутствовать и говорить, руководить совещательными голосами и т.д., а также с реальным, решающим голосом — включая право на вето), — категории, или ступени, совершенно чуждые Православию (что, я говорю это с болью, является еретической догматической и канонической инновацией);

в) строгое ограничение права говорить, аргументировать, контраргументировать и голосовать (прежде всего касающееся первых двух ступеней епископов, какими они видятся критскому богословию);

г) супериррациональное ограничение — в отрицательном смысле — времени, в которое можно было дискутировать. На всех православных соборах, особенно на Вселенских, дискутировали широко и подробно, возвращаясь к тому, что оставалось неясным, вплоть до полного его прояснения. По контрасту с этим, на Крите было отведено на это крайне короткое время, к тому же нашпигованное церемониями — в том числе светскими, — что не позволило вести глубоких богословских дискуссий, которым следовало бы иметь место;

д) секретомания, неправославная и более чем подозрительная закрытость от плеромы Церкви (сказать, что заседания ЦК Компартии Румынии были намного более открытыми для общественности, — значит всего лишь констатировать печальную реальность). Жалобы журналистов на сей счет — лишь один из примеров глубоко ненормальной ситуации: честное богословское обсуждение проводится открыто, публично, так, чтобы каждый мог увидеть аргументацию и проследить, как приходят к выводам;

е) и, наконец, последнее, но далеко не второстепенное: фундаментальной озабоченностью организаторов и мирских вождей Критского Собора — начиная и заканчивая группой Фанарской Патриархии — являлся экстерьер Церкви, то, какой видят Церковь неправославные. Как познание и исполнение воли Божией, так и внутренние нужды Церкви, тревоги православных и любые прочие вопросы полностью игнорировались или, «в лучшем случае», подчинялись проблемам внешнего имиджа в обществе. Полностью было проигнорировано лютое мученичество Антиохийской Церкви и иных поместных Церквей[3], полностью было проигнорировано гонение против христиан на глобальном уровне, были проигнорированы серьезные богословские волнения — от касающихся соотношений между литургическим и астрономическим календарями до волнений, вызванных различными инославными влияниями в Церкви (начиная с масонских[4] или экуменических до нью-эйджевских или иных по происхождению).

2. Делегация Румынской Православной Церкви старалась защитить Православие. Непосредственные свидетели показывают, что со стороны Патриарха и особенно митрополита Молдовы велись настоящие баталии за то, чтобы добиться как можно более православных выражений, чтобы отгородиться от двусмысленностей и неканонических формулировок и т.д.; даже итоговое сообщение, самый православный — на вскидку[5] — критский документ, в огромной степени обязан своим появлением делегации Рум.ПЦ.

Пределы успеха делегации Рум.ПЦ, православные лакуны в документах — порой гигантские — и, прежде всего, колоссальный риск принятия ужасающей богословской и (не)канонической инновации, касающейся епископских ступеней и проведения соборов в узком составе, заставляют полагать, далее, что нашей Церкви следовало непременно требовать отложения встречи до того момента, когда принципы православной соборности не будут приняты. И [полагать] что теперь она [Рум.ПЦ] должна изыскать способы добиться того, чего не смогла добиться на Крите, то есть сохранения неизменным Учения Христа, устранения догматических инноваций и прочих отклонений, просочившихся или навязанных с помощью Критского Собора.

3. Вместо серьезных богословских дискуссий про-критские партии массированно проталкивают стереотипы и предрассудки, порой наивные и смехотворные, но зачастую крайне анти-православные. Некоторые из них (с православными ответами) таковы:

• «Это первый (крупный) православный собор за последние 1300 лет»; утверждение, не имеющее оснований, поскольку от Ясского собора[6] до Собора 878 года — упомянутого в Критской Энциклике — имело место множество православных соборов с широким участием. Более того, поскольку на Крите реальное право голоса имели лишь 10 епископов, то он не может быть признан «великим собором», а лишь малым;

• «Он не был проведен в Стамбуле из-за русских амбиций»; на самом же деле имелись четкие соображения безопасности, а последний теракт в Стамбуле ясно показывает, что опасения эти были оправданными. Полагать, будто международный православный собор не стал бы мишенью для террористов, по меньшей мере абсурдно;

• «Смысл Собора на Крите заключался в том, чтобы показать миру силу и единство Православия»; собор, имеющий подобный смысл или цель, категорически неправославен. Смысл соборов — до Христова Пришествия защищать в неизменности Его Учение, но и правое поклонение Богу, «в духе и Истине», тоже! По Слову Бога, сила Православия видна в том, что им живут каждый день, и единство — тоже в этом (см.: Мф. 5: 16). Смысл соборов — решать богословские проблемы, канонические и догматические, возникшие в поместных Церквах или, в случае Вселенских Соборов, — в крупных частях Церкви, а не проталкивать определенные рекламные имиджи;

• «Ставкой на Критском Соборе было единство Православия»; утверждение, и вовсе смехотворное при том, что в участии было отказано почти всем епископам, была полностью проигнорирована плерома Церкви, была презрена просьба нескольких Церквей отложить его, а Церкви эти в целом представляют более половины православного населения в мире и т.д. Нет, главной ставкой была, на самом деле, попытка Фанара перехватить, антиканонически, власть в Православной Церкви путем учреждения некой «епископской коллегии» со значением «коллегии кардиналов от Православия»[7], руководимой «папой Стамбульским». Неправославные и диктаторские полномочия Патриарха Фанарского, группы предстоятелей и самого «Святого и Великого Собора» категорически подтверждают данные намерения. Тот факт, что Патриарх Фанарский и его секретарь позволили себе, как подтверждают это митрополиты, участвовавшие в Критском Соборе, произвольно изменять документы по ходу дискуссий — и вне их, — лишь один из примеров той линии на тотальную диктатуру, в которую Фанар старается вовлечь Православие;

• «Россия не принимала участия, чтобы не признавать власть Вселенской Патриархии»; утверждение трижды неверно. Во-первых, потому, что Россия не отозвала своей подписи под многочисленными подготовительными документами, которыми признаётся эта власть Фанарской Патриархии. Во-вторых, потому, что причины, официально названные Русской Патриархией, совершенно иные, а претензия на то, чтобы личные предположения, подозрения или предрассудки (политические ли они или любого иного свойства) считать аргументами и истинами, является неправославной. В-третьих, поскольку с политической точки зрения признание власти Фанара в рамках группы предстоятелей как раз и находится в русле политики Москвы — как государственной власти, в том числе и в отношении Православия, — и открыло бы Русской Патриархии путь к руководству Православием (уместно напомнить, что если бы теракт наподобие произошедшего в Стамбульском аэропорту полностью разрушил крошечную фанариотскую Патриархию, то нужно ли говорить, кто тогда занял бы ее место?);

• «Антиохийская Патриархия не приехала на Крит по причине конфликта вокруг Катара»; утверждение постыдное — и греховное — для любого православного, распространяющего его, в то время как официальные тексты Антиохийской Патриархии представляют широкое объяснение и аргументацию данного шага как продолжения позиции, датирующейся временем до начала конфликта вокруг Катара. Напомним лишь тот факт (кроме примера, приводимого по данной ссылке: http://lonews.ro/sfantul-si-marele-sinod-panortodox/22846-comunicat-patriarhia-antiohiei-nu-recunoaste-marele-sinod-ortodox-din-creta.html^[9]), что Антиохийская Патриархия не подписала некоторых предварительных документов и в течение долгого времени выдвигала возражения, на которые так и не получила ответа;

• «Дискуссии вокруг признания Критского Собора — это конфликт Восток-Запад, конфликт между про-русскими (восточными) и про-греческими (западными)»; утверждение так смехотворно, что его трудно классифицировать как цивилизованное, поскольку греческие иерархи и богословы первыми восстали против Критского Собора и первыми отказались его признать (один из многих примеров: http://lonews.ro/sfantul-si-marele-sinod-panortodox/22856-grecia-clericii-calugarii-si-teologii-ortodocsi-de-renume-nu-recunosc-marele-sinod-din-creta.html^[11]). Если это не гнусная попытка манипулирования, то данная фраза является лишь выражением крайнего расизма, требующего от православных быть против русских независимо от того, является ли русская позиция правильной или нет, и [фраза] желает вызвать искомую реакцию простым манипулированием этим расизмом (этнофилетизмом). Стоит напомнить, что Русская Патриархия боролась за Критский Собор против собственных верующих, священников и даже епископов, прибегая в этой борьбе к крайним (и неправославным) мерам, и отказалась от нее только вследствие мощной оппозиции плеромы. Так что ее позиция на протяжении многих лет и вплоть до настоящего момента, по не вполне адекватной фразе с Востоком и Западом, была категорически западной… На самом же деле речь идет о сложном православном богословском споре, идущем во всех поместных Церквах;

• «Отсутствие некоторых поместных Церквей не делегитимирует Критский Собор»; на самом деле, согласно основополагающим документам, оно его как раз полностью и делегитимирует, так как — неправославно! — в его основу была положена инновационная доктрина единогласия[12]! Иначе говоря, без единогласия «Критский Собор» представляет собой нуль де-юре и де-факто, согласно его собственным документам и его собственному регламенту. А единогласия не было даже в предварительных документах, которых не приняли все автокефальные Церкви, а тем более на самой встрече. Итак, как раз наоборот: отсутствие некоторых поместных Церквей полностью делегитимирует Критский Собор;

• «Отсутствие некоторых епископов или отсутствие голоса некоторых епископов (отсутствующих) не делегитимирует православно Критский Собор, потому что и на (других) соборах, даже экуменических, не присутствовали, а значит, не голосовали, все епископы и все поместные Церкви»; данный софизм базируется на намеренном смешении запрещения участвовать/голосовать или бойкота, аргументированного канонико-догматически, и, соответственно, неучастия (а значит, неголосования) по нейтральным причинам. На Эфесском соборе (449), на соборе под Дубом (403) и других разбойничьих соборах следили за тем, чтобы определенные епископы не могли принять в них участия, так что эти соборы с самого начала сделались недействительными. На православных соборах епископы, которые отсутствуют, делают это из доверия к тем, кто туда едет, из отсутствия интереса к обсуждаемым темам или по иным причинам, не зависящим от организаторов. Разница тут гигантская, и, следовательно, отсутствие некоторых епископов по причине запрета на их присутствие сводит к нулю любую претензию на «православность» Критского Собора. Если еще упомянуть и практику приведения силой к молчанию всех критиков данного собора, типичную для параболанов[13] и талибанов, то мы имеем еще один аргумент в пользу отсутствия православной легитимности встречи на Крите;

• «На Святом и Великом Соборе не обсуждались [не будут обсуждаться] догматические и канонические проблемы и не будут делаться догматические и канонические инновации»; это одно из наиболее повторяемых и наиболее некорректных утверждений на тему Критского Собора. Претендовать на то, что екклезиология не касается догматов и канонов, совершенно неправославно; это более чем неправославно, это поистине иррационально, это все равно, что утверждать, будто организация Церкви, критерии предоставления автономии и автокефалии, отношения между плеромой, клиром и соборами [синодами], отношения между соборностью и непогрешимостью Церкви и иные подобные этим аспекты, присутствующие на Критском Соборе, не относятся к екклезиологии. Полагать также, будто отношения Церкви с миром не относятся к догматике — и к канонам, что очевидно, — совершенно абсурдно;

• «Решения Святого и Великого Собора обязательны для всей Церкви»; данное утверждение является — говорю это с огромным прискорбием — еретическим и абсурдным. Оно еретическое, поскольку не существует никакого православного механизма, посредством которого какой-нибудь другой орган, кроме Вселенского Собора, мог бы выносить решения, обязательные для всей Церкви, и они становятся обязательными только если — и после того как — плерома Церкви признает его Вселенским. А Собор на Крите, как признали это все участвовавшие Церкви, не является Вселенским Собором; что означает, что данное утверждение вступает в прямое противоречие с неизменяемой православной екллезиологией. Данное утверждение абсурдно, поскольку в отсутствие единогласия существование Критского Собора вступает в противоречие с его же собственным регламентом и подготовительными документами, что превращает его в полный нуль по его же собственным принципам организации и функционирования — а тем более сводятся к нулю его «решения».

Таковы несколько синтагм, совершенно не соответствующих действительности, которые распространялись рядом фанатичных адептов Критского Собора при отсутствии логических или фактических аргументов.

Можно упомянуть здесь совершенную — и глубоко расистскую — аберрацию, по которой:

• «Оспаривающие Святой и Великий Собор являются про-русскими / русскими агентами / индоктринированы русскими»; утверждение, наводящее деменцию — ответственно говоря! — в тех условиях, когда Русская Патриархия безоговорочно продолжает поддерживать Критский Собор до последнего момента, немного отступив лишь по причине епископов и священников, прекративших поминовение Патриарха Кирилла именно по причине его и тех, кто поддерживает его (включая Путина), про-[критско]соборной политики. На самом же деле, учреждение «коллегии кардиналов»… простите, «коллегии предстоятелей», превосходящих по своим правам других епископов, — и возглавляемой папой… простите, председателем, обладающим абсолютной властью, — было решительно поддержано Русской Патриархией (которая уже имеет подобную практику на своей территории!).

Оставшуюся без верующих и ресурсов Фанарскую Патриархию можно было бы чрезвычайно легко разрушить, а однажды отстраненное «Председательство» над Православием могло бы быть перенято, очевидно, поместной Церковью, имеющей самую сильную политическую поддержку, то есть Москвой. Отказ Русской Патриархии от участия в Критском Соборе стал огромной победой над вовлечением политики в Православие вообще и в русское Православие в частности, он стал блокированием неправославных амбиций не только Фанара, но и некоторых русских политиков (в подрясниках или без подрясников), и может открыть путь к устранению некоторых неправославных практик, введенных в русское пространство в XVIII веке.

4. Существование Критского Собора — позор для Православия. Он был организован на неправославных принципах, при вопиющем попрании церковной догматики и каноники, при аннулировании фундаментального православного принципа равенства епископов, в полном презрении к плероме Церкви.

В то же время он является победой Православия именно ввиду своих неудач. Его созыв путем попрание собственного регламента организации и функционирования, созыв форсированный и поспешный, сделал его недействительным по его же собственным правилам. В то же время он послужил поводом к возникновению некоторых мощных исповеданий веры, по образцу святого Марка Ефесского, пробудил совесть многих людей и вынес на поверхность тяжелые проблемы, назревавшие до сих пор где-то чрезвычайно далеко от света.

Покажем далее самые крупные из этих проблем, как они были вскрыты тем, что произошло до, во время и после Критского Собора. Обобщая, можно констатировать, что основы организации данного собора и его документов были составлены из инославного богословия экуменизма, клерикализма и этнофилетизма. Так,

4.1. Этно-филетизм[14] и клерикализм[15] являются фундаментальным источником изобретения «епископских ступеней» (трех упомянутых нами в пункте 1). Этнофилетизм подпитывал борьбу за власть на Фанаре (и в других поместных Церквах) и, в сочетании с клерикализмом, — доведшим высокомерие административных позиций вплоть до аннулирования равенства клириков, находящихся на одной ступени благодати, — произвел разрыв между православной екклезиологической традицией и тремя епископскими ступенями Критского Собора;

4.2. Этнофилетизм и экуменизм (являющийся не чем иным, как коммерческим спекулированием верой[16]) лежат в основе отказа от присутствия автономных Церквей. Парадоксален, постыден и вопиющ тот факт, что были допущены инославные наблюдатели — в том числе в литургическое пространство и деятельность Критского Собора (опять же совершенно неправославная и беспримерная практика в Истории Церкви[17]), — но категорически были отвержены около 500 православных епископов.

Истина заключается в том, что все дискуссии вокруг поместной юрисдикции принадлежат комбинации этих двух концепций, этнофилетизма и экуменизма, с некоторыми клерикалистскими нюансами. Если бы соблюдался фундаментальный православный принцип организации Церкви по структуре государства, в котором она существует, то положение дел быстро прояснилось бы во многих странах (Италии, Франции, Испании, Германии, Великобритании, Молдове, США и т.д.) путем организации православных, живущих в них, в национальные Церкви (или государственные, если мы предпочитаем так говорить), как это естественно для Православия. Если бы соблюдался фундаментальный принцип служения на языке верующих — принцип, в действительности, библейский, — то многие юрисдикционные споры прекратились бы.

Стоит упомянуть здесь, что равенство епископов и свобода ассоциирования епископов была так ясна в первые века христианства, что в одном-единственном  государстве, Романии (известном под наименованием Римская Империя), мы находим в IV в. по Р.Х. самое меньшее семь автокефальных Церквей (Иерусалимская, Антиохийская, Александрийская, Римская, Константинопольская, Армянская, Кипрская), а другие были не очень далеки от данного статуса. К ним добавлялись Церкви Грузии, Персии, Индии, Эфиопии и т.д. Контраст с жаждой власти и юрисдикций многих нынешних поместных Церквей потрясающий. Последствия — от суперпозиции[18] православных епископов в одних и тех же местностях, провинциях и странах до бесчисленных недоразумений, споров, переходов от одного епископа к другому, зачастую совершенно антиканонических, но оправдываемых ради «роста епископии», и т.д. — ужасающи и чужды для истинно православной страны. Отсутствие православности Критского Синода в данном отношении более чем потрясающе.

4.3. Клерикализм, как авторитаризм, не допускающий ни равенства, ни ответственности перед «низшими» ступенями, а также экуменизм (как религиозное торгашество, прикрытое пиетистскими дискурсами) предопределили засекречивание на протяжении десятилетий подготовки «Всеправославного Собора», переименованного в «Святой и Великий Собор».

Про-критские утверждения о так называемой публикации материалов на эту тему глубоко нечестны.

Во-первых, во времена коммунизма подобные материалы были квази-неизвестны даже клирикам или богословам, не вовлеченным в дискуссии, а тем более плероме Церкви.

Во-вторых, даже после падения коммунизма материалы, о которых идет речь, публиковались редко, ограниченными тиражами, распространялись в узких кругах, без обнародования в СМИ, без публичного обсуждения.

В-третьих, каждый раз, когда кто-нибудь, кому удавалось просмотреть материалы или узнать о их содержании, пытался критически обсуждать их, его заставляли замолчать. Так было даже в том случае, когда речь шла о богословах высшего уровня, которые годами участвовали в экуменических дискуссиях и негативные выводы которых следовало бы выслушивать с величайшей тщательностью (случай отца Думитру Стэнилоае, например). В наиболее мягком варианте использовалась отговорка: «Это рабочие документы, они не окончательны, и нет смысла обсуждать их теперь, в таком виде».

Чтобы, когда они уже были объявлены окончательными вариантами, утверждать, что «они не могут обсуждаться, потому что являются окончательными и не могут быть изменены!»[19].

За этим крючкотворством и совершенно неправославным противоречием оставался незамеченным тот факт, что плерома Церкви не была ни извещена, ни спрошена о приготовлениях к тому, что имело стать «Критским Собором 2016 года».

А эта практика отлично вписывается в практику так называемого «экуменического диалога» (точнее, экуменистического), которая привела с течением времени к развитию того, что даже сами участники назвали «экуменической теологией», — нового типа богословия, инославного, в котором плероме Церкви нельзя было сказать ни слова.

Необходимо публично признать факт, известный каждому клирику и каждому продвинутому верующему: любой внутри-православный диалог на тему «экуменического диалога» [на самом же деле экуменистического[20]] систематически саботировался как по клерикалистским, так и по коммерческим соображениям: от подкупа поездками за границу или должностями до угроз и санкций — использовались все неправославные средства, лишь бы остановить любое честное, открытое, православное, братское обсуждение данной темы. Антиэкуменические проповеди, выступления, интервью и сочинения таких отцов, как Иустин (Попович), Георге Калчу-Думитряса, Иустин (Пырву) и другие, практически закапывались в землю, а вместо этого пропагандировалась, усиленно и неправославно, только одна точка зрения, проэкуменическая.

В итоге «экуменическая теология» вошла в язык и менталитет многих православных богословов и студентов, многих православных клириков, без соблюдения фундаментальных принципов открытого и ясного соборного советования, без соблюдения фундаментального принципа советования с плеромой Церкви.

Что привело и к антиправославным основам организации и функционирования Критского Собора.

4.4. Однако это единственные реальные плоды экуменизма!

За сотню лет «экуменического диалога» [на самом же деле, экуменистического] единственными плодами — Христос велел нам судить подобные дела по плодам! — и снова повторяем, единственными плодами являются инфильтрация в Церковь неких систем мышления и терминов, чуждых Православию.

Не стали ближе к Православию ни англиканство, ни другие религии, напротив, в них вводились всё новые и новые догматические, канонические и литургические инновации, и они еще дальше отошли от Православного Учения. Вовлекая в свое центробежное движение и православных — богословов или нет — прямо противоположно цели, задекларированной экуменизмом. Что демонстрирует, что так называемый экуменический диалог не только бесплоден, но и действительно вреден.

На фоне данной реальности Фанарская Патриархия, навязавшая организацию — поспешную, принудительную и нерегламентную — Критского Собора, тем не менее дерзнула хвалить и проталкивать дальше экуменизм, абсолютно без всякого логического и/или православного объяснения, без единого из минимально необходимых критических замечаний в его адрес, без предложения каких-либо средств для разрешения бесплодности так называемого диалога, без того, чтобы можно было продемонстрировать хоть одно православное достижение в его рамках. Восхваление и дальнейшие проталкивание того, что святые ХХ века, начиная с Иустина (Пырву) или Паисия Святогорца до Иустина (Поповича) или Иоанна (Максимовича), осудили ясно и категорически, многократно и глубоко аргументировано, было совершено на Крите, Фанарской Патриархией на основании одного лишь деревянного языка, типично экуменического. Заручившись необъяснимой сплоченностью других участников, за исключением, достойным внимания — и заметно большим, чем Ферраро-Флорентийское, — самое меньшее шести епископов (если наше представление о ситуации не сфальсифицировано и число оппозиционеров в действительности не еще больше[21]).

Мы уже не останавливаемся здесь на ереси преподания, лицемерно и антиправославно, Святого Таинства тем, кто в него не верит, или на иных отклонениях в принятых документах, которые [отклонения] на самом деле все соподчиняются описанным до сих пор (и в первую очередь мощному влиянию трех крупных заблуждений: экуменизма, этнофилетизма и клерикализма).

Всеми этими аспектами Критский Собор сделал очевидным то безмерное зло, которое было нанесено Церкви тем, как развивались данный так называемый экуменический диалог, да и подготовка так называемого Всеправославного Собора тоже.

Если на печальной памяти Ферраро-Флорентийском соборе отпадение от Православия было навязано извне, в том числе грубой силой, то на новой Ферраро-Флоренции, то есть на «Критском Соборе», падение пришло через инфильтрацию в Церковь антиправославных учений экуменизма, клерикализма и этнофилетизма.

Фанарская Патриархия занимала, к сожалению, ведущую позицию в богословском лагере, ищущем фундаментального изменения православной екклезиологии и других вечных догматических и канонических установлений. Чуждые учения, поддержанные ею, знаменуют собой то падение, которое мы воспринимаем даже как более тяжелое, чем произошедшее во времена Ферраро-Флорентийского унионизма, потому что оно представляет собой не «только» унию с другой религией на базе «минимума» пунктов, но и искажение основ Церкви, так что любое богословское модифицирование может быть теперь навязано диктаторски.

Исцеление и теперь нам остается то же, что и тогда:

5. Настоятельно необходимо отвержение Критского Собора, который, несмотря на неучастие многих Церквей, несмотря на решения национальных синодов (Греческой Церкви или Антиохийской) и несмотря на борьбу некоторых делегаций (как, например, Румынской Православной Церкви), был и остается блестящим примером анти-собора или анти-православного собора.

Категорически необходим отказ, четко и на деле, от клерикализма, этнофилетизма и экуменизма и возврат к православным екклезиологическим принципам на всех уровнях.

Абсолютно необходим вселенский собор, организованный на православных основаниях, собор, базирующийся на советовании с плеромой по документам и проблемам, которые предстоит обсуждать на соборе, и на равенстве и участии, высказывании и голосовании всех православных епископов.

Выход из ВСЦ и иных подобных экуменических манифестаций, а также инициирование диалога в целях канонической организации поместных Церквей Запада: Франции, Германии, США и т.д. и удовлетворение потребностей каждого народа в пределах соответствующих государств — шаги необходимые и достойные позиции Рум.ПЦ.

Священный Синод Румынской Православной Церкви может и должен играть решающую роль в этих вопросах. После того как она попыталась, безуспешно, исправить положение дел путем сотрудничества с ныне очевидно неправославной Фанарской Патриархией, она находится теперь в той точке, из которой может пойти лишь к размежеванию от нее и ее отклонений, или — Боже упаси! — к присоединению к ней в ее падении. Чего, надеемся, не произойдет вовеки!

Благодаря Бога за всех подвизавшихся и боровшихся за Православие при подготовке, откладывании, проведении и отвержении Критского Собора, благодаря Бога за вскрытие ересей, до сих пор лицемерно назревавших в Церкви,

молим Его наставить всех, кто любит Его, чтобы они и далее оставались живыми членами Церкви, которую врата адовы не одолеют никогда.

С любовью, верой и надеждой,

иерей Христов

Михай Андрей Алдя,

служащий священник монастыря Палтин Петру-Водэ

Перевела с румынского Зинаида Пейкова

http://www.atitudini.com/2016/07/parintele-mihai-andrei-aldea-concluzii-asupra-sinodului-intrunirii-din-creta/

Группа священнослужителей и мирян завершила работу над отзывами на документы Критского собора

07.09.2016

Группа священнослужителей и мирян завершила работу над отзывами на документы Критского собора. В шести отзывах затрагиваются темы, наиболее существенные, по мнению участников группы, для сегодняшнего Православия. Симптоматично, что некоторые вопросы, поднятые в отзывах, ставятся достаточно давно, но не получают ответа – более того, очевидно, что аргументированного ответа у оппонентов и быть не может. Вот почему в отзывах содержатся также пожелания относительно дальнейших действий церковной полноты.

Материалы было решено предоставить в распоряжение Синодальной Библейско-богословской комиссии РПЦ, поскольку от ее имени было официально объявлено о приеме критических замечаний по документам Критского собора.

Под отзывами подписались: игумен Кирилл (Сахаров), протоиерей Всеволод Чаплин, протоиерей Андрей Хвыля-Олинтер (Москва), протоиерей Максим Колесник (Московская областная епархия), иеромонах Арсений (Железнов, Александровская епархия), диакон Илия Маслов (Московская областная епархия), Владимир Семенко, Игорь Друзь, Евгений Иванов, Максим Козлов-Шульженко, Андрей Серебрич, Алексей Скиженок.

Организационную помощь оказал Центр св. Василия Великого. В разработке одного из текстов также принял участие диакон Владимир Василик.

Все шесть текстов отзывов:

Отзыв 1: Константинопольский папизм

Отзыв 2: О членстве во «Всемирном совете церквей»

Отзыв 3: О «единстве» человеческого рода в Новом Адаме — Иисусе Христе 

Отзыв 4: «Прогрессизм» и квазипацифизм

Отзыв 5: Вопросы брака и семьи в контексте решений собора на Крите

Отзыв 6: Об экуменической идеологии документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром»

Оригиналы подписей и документов поступят в адрес Синодальной Библейско-богословской комиссии в ближайшее время.

Участники группы призывают разделяющих их позицию присоединяться к этой позиции, направляя письма в поддержку отзывов по адресу: logos@stbasil.center

http://blagogon.ru/news/458/

Протопресвитер Феодор Зисис

Почетный профессор Фессалоникского университета

Πρωτοπρεσβύτερος Θεόδωρος Ζήσης

Ὁμότιμος Καθηγητὴς Α.Π.Θ.

Критский «Собор»

Незаконный плод внебрачных отношений

Η «ΣΥΝΟΔΟΣ» ΤΗΣ ΚΡΗΤΗΣ

ΝΟΘΟΣ ΚΑΡΠΟΣ ΕΞΩΣΥΖΥΓΙΚΩΝ ΣΧΕΣΕΩΝ

1.Констанинополь оставляет  Православное Предание и признает церковность еретиков

Ἡ Κωνσταντινούπολη ἐγκαταλείπει τὴν Ὀρθόδοξη Παράδοση καὶ ἀναγνωρίζει ἐκκλησιαστικότητα στοὺς αἱρετικούς

Институт соборности в Церкви никогда не прекращал работать. И после всеми признаваемых семи Вселенских соборов, последним из которых является Никейский (787г.), и после всеми признающимися как VIII и IX при свт. Фотие Великом, то есть в 879 и при свт. Григорие Паламе в 1341-1351гг., созывались многочисленные соборы более широких или небольших размеров и имевших важное соборное дело.

Даже во время турецкого ига и на протяжении всего 19 столетия многочисленные соборы при неоднократном участии и патриархов Александрии, Антиохии и Иерусалима, а также и иерархов этой председательствующей патриархии, давали ответы на возникавшие вопросы в жизни Церкви, в особенности в отношении прозелитизма православных верующих со стороны папских и протестантских миссионеров. Великая Константинопольская Церковь никогда не прекращала, находясь в состоянии порабощенности и пленения, организовывать со всей надлежащей тщательностью и священным достоинством свое управление и богослужение. Почти что все православные государства, за исключением Святой и Великой России находились пот Оттоманским игом.

Закат Оттоманской империи и создание новых государств при предоставлении автокефалии поместных церквам, уменьшили паству Константинопольской Церкви и ограничили ее юрисдикцию, однако это дало новую силу в новых православных странах свободно выстраивать церковную жизнь и светиться Православной вере и жизни. Безусловно, что среди противоречий и проявлений этнофилетизма, которые перерастали в некоторых случаях и в военные столкновения, которые препятствовали выражению единства автокефальных церквей и создавали некий образ разделенной Церкви, и это несмотря на то, что не существовало ничего такого, что разделяло бы их в вере, догматах, в богослужении и устройстве. После Балканских войн и I мировой войны политическая стабильность не была долгой, потому что последовала Октябрьская революция 1917 года в России, которая поставила величайшую и самую сильную православную страну и ее Церковь в положение самого жестокого гонения против христиан, заключило ее в кандалы коммунистической диктатуры и хищничества, испытывая положение, которое распространилось  отчасти и на иные балканские страны, кроме Греции. Затем последовала Малоазийская катастрофа 1922г., с миллионами греков-беженцев, которые оставили свои отеческие домашние очаги, и оголилась от своей паствы уже обессиленная из-за автокефалий «Церковь Христова бедных», которая теперь стала нищей.

На Западе, который не познал исламской тирании и диктатуры, Папство, преисполненное гордости и самоуверенности созвало в 1870г. II Ватиканский собор как Вселенский, и признало в качестве догмата первенство и непогрешимость папы, в то время как разрозненные и разделенные протестанты в конце 19 столетия организовали Экуменическое Движение, которое их привело к внешнему соединению в т.н. «Всемирный Совет Церквей». В рамках этих всемирных и межхристианских организаций захотели быть и православные, чтобы им не оставаться изолированными и беззащитными, но чтобы вместить весь христианский мир, объединенный и сильный, отныне смог бы дать отпор двойной угрозе – со стороны коммунизма и со стороны атакующего ислама. Таким образом, мы оставили традиционное противодействие западным как еретикам, но и в политическом плане и в культурном возросла угроза со стороны ислама, и мы начали проявлять любезности и заискивать с Западом с помощью известного экуменического Окружного послания 1920г., которое направила Вселенская Патриархия «Ко всем Церквам Христовым», впервые называя в соборном документе еретиков папистов и Протестантов «церквами».[1]

Исходя из всего этого, происходящего на протяжении ста лет, приходят к заключению, что это нетрадиционное и экклезиологическое неприемлемоеуклонение теперь Константинопольской Церкви к превращению ересей в «церкви», сегодня дошло того. чтобы придать этой идее законность с помощью «Собора» на Крите, через всеправославное соборное закрепление благодаря документу «Отношения Православной Церкви к остальному христианскому миру», который разделяет и расщепляет Церковь.Константинопольская Церковь, плененная ныне Экуменизмом Западных, стремится совратить и другие православные поместные церкви и оказать на них давление как первенствующая Церковь и как Матерь Церковь новейших автокефальных церквей, говоря что, мол, времена изменились, и что Святоотеческая Традиция и священные каноны, которые запрещают общение с еретиками и совместные с ними молитвы необходимо изменить, поскольку необходимо приспособиться к якобы новым нуждам времени, распространение которых имеют единственную цель – вызвать разделение и расколы в теле Церкви Христовой путем отказа от уникальности спасения во Христе и церковной исключительности Православной Церкви как единственной Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церкви, становясь тем самым по своей сути врагами Христа и Его спасения.

2. Мелетий Метаксакис, Афинагор, Варфоломей – трое приемлющих эстафету в Экуменизме

 Μελέτιος Μεταξάκης, Ἀθηναγόρας, Βαρθολομαῖος, οἱ τρεῖς σκυταλοδρόμοι τοῦ Οἰκουμενισμοῦ

Уже Календарная реформа 1924 года благодаря инициативе патриарха-масона Мелетия Метаксакиса фактически рассматривается, как принятая без всеправославного решения, как нанесшая серьезную травму и наносящая ее вплоть до сего времени по эортологическому[2] единству Православных[3], в то время как тогда проводившиеся прения относительно созыва Вселенского Собора, в основе которого лежит экуменическая тематика, которая определена патриархом новатором, поставили, к сожалению, этот Собор не на основании и базе истинного Православного Собора, но подчинили его предписаниямлжевселенского характера, основные цели которых преследовали не решение срочных и насущных проблем, но узаконивание ересей в качестве церквей.

Характерным является то, чтов то время как в каталог вопросов было внесено множество вопросов, некоторые из которых были крайне насущными, как, например, календарный вопрос, предоставление автокефалии и другие, единственным вопросом, который остался с тех пор устойчивым, и никто не посмел к нему даже прикасаться – это вопрос «Отношений Православной Церкви к остальному христианскому миру», то есть «Отношений Церкви к ересям и расколам», который, поскольку он основывается неизменно на Священном Писании и Святых Отцах, постараются изменить и вызвать расколы и разделения.

Период патриарха Метаксакиса не имел доброго продолжения и и по причине противодействия со стороны корпуса епископата в Константинополе и по причине нежелания других автокефальных Церквей следовать новшествам Константинополя, как это проявилось в их ответах на предложенные церквам патриаршие синодальные Послания 1902 и 1904гг от патриарха Иоакима III. Эстафету экуменизма от Метаксакиса воcпринял патриарх Афинагор, который получил патриаршую кафедру в 1948г. после насильственного удаления его предшественника Максима V. Он был доверенным лицом американцев и известных тайных братств, членом которых он и был. Мы не станем далее проводить анализ фактов, которые многим хорошо известны. Что стоит отметить, так это то, что единство христианского мира к которому стремятся составляющие планы вопреки авторитету и достоинству Единой Святой  и Апостольской Церкви, Православно Церкви во главе и при инициативе Афинагора, с помощью двух экклезиологически неприемлемых движений. Для того чтобы стать членами всееретического протестантского «Всемирного Совета Церквей» («каких только Церквей?») постепенно все автокефальные церкви, при главенстве Константинополя, должны будут начать сближение  с Папистами, которые оказывают влияние на нее со стороны тех кругов, которые начали забывать свою стогую экклезиологическую эксклюзивность и признать некоторые элементы церковности у тех Христиан, которые находятся вне папской церкви. Весьма характерно, и это было отмечено многими, что в то время когда готовился и начинал свою работу Второй Ватиканский Собор (1962-1965), в это же время и с аналогичной экклезиологической направленностью Афинагор созвал на о. Родос три «Всеправославных Совещания» (1961, 1963, 1964), а четвертое - в Шамбези (Женева, 1968), которые определили и первый список вопросов дл созываемого в будущем Святого и Великого Собора, а они привели к созданию с 1971г. «Межправославной Подготовительной Комиссии» и «Предсоборным Совещаниям» вплоть до созыва «Собора» на Крите в июне 2016. В через 55 лет после «I Всеправославного Совещания» на о. Родос (1961г.)  и спустя 45 лет после «I Межправославной Подготовительной Комиссии» в Женеве (1971г.) и сорока лет после «I Предсоборного Всеправославного Совещания» в Женеве (1976г.) проходит подготовка , подготавливается и просеивается легендарный и ожидаемый «Святой и Великий Собор» Православной Церкви. И каковы их результаты? Лжесобор на о. Крит в июне 2016 года.

Никогда еще в истории Церкви не требовалось столько много времени, чтобы подготовить один Собор, так как соборы всегда давали ответы на жгучие и неотложные вопросы, которые не позволяли делать временные задержки и растягивать время для их подготовки, но они требовали немедленного ответа. Итак, для чего потребовалась эта задержка и проявилось бессилие в том. Чтобы созвать великий собор экуменических предначертаний, которые должны конкурировать, должны непосредственно с достоинством противостоять Второму Ватиканскому собору, который был подготовлен весьма быстро, состоял из 2500 епископов, в отличие 150 из которых состоял наш "великий" на Крите, и который длился даже не неделю, но целых два года, и выработал богословские документы, с которыми до сих пор занимаются или богословски исследуют, даже православные, и в целом они привлекали всемирное внимание и интерес в течение длительного времени, в то время как наши собственные потерялись и исчезли, словно недолгий и непродолжительный дождь в течении нескольких дней? Почему так много насилия и торопливости, чтобы быстро закрыть вопросы, не дать достаточного времени для дискуссий, чтобы не участвовали все епископы, чтобы не каждый имел право голоса, а не было открытого обсуждения не только у журналистов, но и у духовенства и люди, чтобы сохранить окрестности полицией? Почему мы боимся церковной полноты, того что наши решения благочестивы и святоотеческие?

3. Почему длился столько процесс Предсоборной подгтовки?

Γιατί διήρκεσε τόσο πολύπροσυνοδική διαδικασία;

Ответ на этот вопрос не сложный. С самого начала цели "Собора" не были направлены к православной соборной традиции, которая в основном подразумевает, что каждый собор следует и проявляет уважение предшествующим соборам «последуя Святым Отцам», осуждает совместные моления и ереси, которые были ими осуждены, словно все соборные заседанияявляются этим одним собором. Он ведет войну и анафематствует новые ереси, которые появились и которые причиняют беспокойство церковно полноте, он отвечает на пастырские вопросы и вопросы административные, а главное, он проявляет заботу о сохранении непоколебимой евангельской и святоотеческой традиции. Ничего из этого не было сделано на Соборе на Крите, но как раз было все наоборот. Мало того, он не стал осуждать ереси, которые осудили древние соборы, как монофизитство, Папизм и Протестантизм. Но, напротив того, он их назвал церквами. Вместо того, чтобы осудить новую всересь Экуменизма, он ее на соборном уровне ввел в Церковь, восхваляя неприемлемые документы Богословских диалогов и втаптывая в грязь наше участие в так называемом «Всемирном Совете Церквей», то есть в протестантском «Всемирном Совете Ересей». Он ушел от осуждения совместных молитв с еретиками, которые в настоящее время составляет эпидемию и моду; напротив того, признал совместные молитвыс инославными наблюдателями в разных богослужениях. Он не стал заниматься, а, напротив, он вычеркнул из каталога вопросов жгучую и насущную проблему Календаря, он не разрешил вопросы ни о Диаспоре, ни об автокефалии, а просто узаконил то, что он скрывает все эти пробелы с помощью неопределенных заявлений в послании и в Окружном послании, которые им были направлены.

Православный и традиционный ответ на все эти вопросы был нежелателендля устроителей «Собора». На каждом этапе длительной подготовки бодрствующее сознание церковной полноты высказывало свои возражения. Достопочтенные Старцы и новейшие Святые Церкви, как и епископы борцы за Церковь, Святая Гора объединенно, и как прежде традиционно Элладская Церковь, многие профессора Богословских факультетов, христианские братства и союзы, и многие верующие, окали противодействие созыву Собора.[4] реагируют созвать сессию [3 ], потому что они знали, что о антиправославных его целях. У нас здесь нет непогрешимого и первого папы, для того чтобы делать то, что он хочет, как это было сделано на II Ватиканском соборе, который, что необходимо отметить, несмотря на некоторую новаторские и протестанствующие его решения, не касался вообще существенных догматов Папизма. Итак, повары Экуменизма зондировали и готовились до тез пор, пока не будут изменены условия на более благоприятные для созыва их экуменического «Собора». В этом и причина долголетней подготовки антитрадиционной задержки. Не прошел их экуменический «Собор», который бы прервал продолжение Соборной Святоотеческой Традиции.

Крайне внезапная спешка по созыву «Собора» со стороны трех великих дубинок Экуменизма, патриарха г. Варфоломея вместе с Мелетием и Афинагором требует такой оценки – что климат теперь вполне благоприятный. Элладская Церковь, бывшая традиционной и консервативной вплоть до кончины блаженной памяти архиепископа Серафима Афинского, изменила курс и плывет к Экуменизмк. На Святой Горе Афон внедрили экуменические зерна, которые го разделяют оказывают влияние на то, чтобы он высказывался традиционно.Богословские факультеты усвоили в лице подавляющего большинства преподавателей экуменические лжевоззрения, что проявилось при поддержки идеи о создании Кафедры Исламских Исследований, при превращении урока о религиях в религиоведение и многочисленных публикаций и заявлений; богословы «Времени» и «Метапатристического богословия» Волосской Академии прикрываются и подкрепляются патриаршими. Архиепископскими и епископскими благословениями, в то время как они подрывают Православие, а спасительную «актуальность» Нового Завета превращают в напрасную растрату времени, адаптации и новшеств. Церковное руководство Великой России с радостью плывет на судне в мутной воде экуменического отклонения, в то время как оно могло бы соответствовать антиэкуменическим, антипапским, антизападным настроениям русского народа, чтобы обратить вспять разрушительное шествие. И наш собственный благочестивый народ, греческий, замороченный меморандумами, налогообложениями, безработицей, внезапным изменением жизненных стандартов и программ, встает в очереди в банки, столовых, стараясь обеспечить себя насущным хлебом, чтобы выжить, и за исключением совсем немногих, он не проявляет интереса к вопросам церковным и духовным.

4. "Собор" на Крита не является порождением Православия.

Так вот, весьма подходящего времени, весьма благоприятной обстановки ожидали инстанции Новой Эры Экуменизма и Всерелигии для того, чтобы начать внимательное расследование и подготовку на протяжении почти что ста лет и чтобы поспешно созвать лжесобор на Крите. Но если они думают, что, как они обманули многих лиц церковного руководства и многих епископов – к счастью есть и такие, которых не удалось обмануть –то ум удастся попрать сознание церковной полноты, что они смогут попрать в итоге и Бога, основателя и главу Церкви Христа Иисуса и святого Духа, который наставляет Церковь на всякую истину и изгоняет духов заблужения и ересей. "Собор" на Крите как плод и порождение чужеродных духов будет отброшен, и будет погашен в памятниках церковной истории как незаконное порождение злых и грешных родовых мук, проявление ласки и любви некоторых предстоятелей Церквей к ересям Папизма и Экуменизма.Там он крутился и там он родился, он не является чадом Православной Церкви. Нам его принесли на Крит для признания. Но его ДНК не совместим с биологическими особенностями Отцов Православия. Разве нас не предупреждал святой Паисий о страстных приготовлениях Афинагора? Оно прекрасно подходит сюда: «Патриарх Афинагор, как оказалось. полюбил другую современную женщину. Коорая называется Папская Церковь, поскольку наша Православная Матерь не произодит на него никакого впечатления, потому что она весьма скромна»[5].

©перевод статьи выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет» 2016г.

http://aktines.blogspot.ru/2016/08/blog-post_104.html