Православие и Римо-Католицизм (Папизм)

Ὀρθοδοξία καὶ Παπισμὸς

(Α)

Диалог компромиссов

Διάλογος συμβιβασμῶν

(А)

С 20 по 27 сентября 2010г. в Вене, столице Австрии состоялся 12 сессия Смешанной Комиссии по Диалогу между Православием и Римо-Католицизмом.

Тема, которая была поднята и изучалась на этой сессии: «Роль Римского епископа Церкви в первом тысячелетии». Решение об изучении этого вопроса было принято на сессии в Равенне в Италии в 2007г. Состоялось в последствии заседание одного из отделений Комиссии (которое называется «Координационная Смешанная Комиссия») в агио Николау на о. Крит в 2008г., где был разработан предварительный план совместного заявления. Собственного говоря, само изучение вопроса было начато на 11 сессии Двусторонней Комиссии в г. Пафос на о. Кипр, во время которого  детально был проработан план текста заявления, однако при отсутствии единогласия.

В этом последнем заседании в Вене предполагалось, что Комиссия придет к некоему согласию по несомненно трудному вопросу, тем не менее этого не произошло. Комиссия рассматривает предварительный текст в качестве «рабочего документа» и приняло суждение о необходимости его последующего пересмотра.

По этой причине была создана Подкомиссия, которая начнет исследование богословской и экклезиологической сторон вопроса о первенства епископа Рима в связи с вопросом о соборности. Подкомиссия представит свои выводы Смешанной Координационной Комиссии по Диалогу, которая будет работать в нынешнем 2011г. Пленум Смешанной Комиссии по Диалогу принял решение о его заседании в 2012г. Следовательно, в дальнейшем диалог будет проходить в три этапа: Подкомиссия – Координационная  Комиссия 2011- Смешанная Богословская Комиссия в 2012г.

Мы не знаем подробности богословских дискуссий, который проходили в вене. Таким образом, наши наблюдения мы будем основывать на незначительных сведениях из заявления Комиссии и совместного интервью в прессе двух сопредседателей Комиссии: римо-католического архиепископа Коха и митрополита Пергамского г-на Иоанна (Зизиулас).

Архиепископ Кох на заданный ему вопрос - какая модель единства обсуждается, ответил: «Это будет большой вопрос в будущем… Католическая и Православная церкви, вероятно, имеют не один и тот же взгляд на единство. Вопросы, которые как мы видим будет необходимо обсуждать – первенство папы и соборность. Католическая Церковь имеет ярко выраженное преимущество пап, но вероятно не развила соборность настолько насколько Православная Церковь. Сила Православной Церкви заключается в ее соборности. Мы имеем возможность для взаимного обогащения… В действительности для Католической Церкви единство без Римского епископа немыслимо. Это потому, что вопрос о Римском епископе не является неким простым организационным вопросом, но и имеет богословский смысл. Диалог о том, в каком виде будет создано это единство, будет весьма напряженным. Единство означает, что мы смотрим один на другого как на полноправную Церковь-сестру. Думаю, что и папа имеет ту же точку зрения относительно такого направления».

Далее митрополит Пергамский г-н Иоанн заявил: «У нас полное согласие относительно того, что сказал архиепископ Кох. Мы не совершаем наше служение по заранее определенному образцу. Однако Православная Церковь будет должна усилить свое соборное-кафолическое единство. И вероятно католической стороне следует во многом усилить соборное измерение. Если два этих положения будут осуществлены, то весьма быстро придут и результаты».

В соответствии с этими заявлениями в качестве своей цели диалог ставит поиск некой модели единства, которая смешает в себе две различные точки зрения.

Однако что же это будет за модель? Вероятно, что мы сможем дать ей оценку только тогда, когда она будет создана. Теперь же, насколько нас понуждает к осторожности неуверенность и недоверие к высказанным выше ответам журналистов, мы считаем, что нас ведут к некоему двусмысленному документу и такому, чтобы его каждая сторона понимала как она желает.

Исходя из этого, искомый согласованный документ не будут документом точным, ясным, кристально чистым, о чем дают право говорить те данные, которые предоставил как вполне ясные архиепископ Кох: «В действительности для Католической Церкви единство без Римского епископа немыслимо». И это знак более чем очевидный. В вопросе о власти Римского папы не существует у папистов границ для отступления.

И в действительности это не только точка зрения архиепископа Коха, которую он распространяет. Все римо-католическое богословие имеет точно такую же точку зрения, кроме конечно же некоторых единичных богословов, которым как еретикам противостоит папизм.

Однако те жизненно важные и необходимые вопросы, которые будут отсюда вытекать, мы вынуждены будем к ним возвращаться вновь.

Источник: журнал «Ο ΣΩΤΗΡ»

 © Перевод: «Православного Апологета» 2011г.

Три Святителя и ереси

Οι τρεις Ιεράρχες και η αίρεση

(12.02/ 30.01 праздник Святителей Григория Богослова, Василия Великого и Иоанна Златоуста)[1]

Три «величайших светильника Трисолнечного Божества», «всезлатые уста Слова» и вселенские Учители Церкви, преуспели во всех сферах церковной и общественной жизни. С пламенной душой, со священным и неослабевающим энтузиазмом они несли, совершали свои труды и с благодати Святого Духа, дабы повысить духовный уровень и душевное доброделание верующих людей. Наряду со своими пламенными проповедями они клеймили несправедливость и нечестие в обществе, жестокость богатых и внесли существенный вклад в защиту и спокойствие слабых, бедных и обездоленных сограждан. Наряду со своими священническими и литургическими трудами они проявляли заботу о противостоянии тем трудностям и проблемам, которые были повседневными в жизни верующих.

Однако забота и неусыпное их попечение, вместе с другими священного рода  занятиями, состояло и в сохранении веры и защите верующих от искажения учения богодухновенного Евангелия. Как видно из прекрасных их произведений, они часто говорили о ересях и еретиках, которые по дьявольскому внушению предпринимали попытки изменить веру и извратить содержание Святого Евангелия, что ведет к вечной погибели верующих.

Но их духовные стрелы не были обращены против людей, но против ересей, которым учили и которые распространяли. Характерны слова Св. Иоанн Златоуста, который  говорит: «Словом изгоняю не еретика, а ереси, я не питаю отвращения к человеку, но ненавижу заблуждение и низвергается намерение» (3 ΕΠΕ 37, 296).

То есть: я использую как другое оружие слово и его обращаю не против людей, которые являются жертвами ересей, но против ересей. Ненавижу ересь и заблуждение и с помощью моей борьбы я желаю разбить дьявольское заблуждение людей, которые в него были совращены.

Однако для того, чтобы выводить еретиков они не смущались писать и о них весьма тяжкие характеристики ради того, чтобы оказать им помощь людям, дабы они смогли понять кто они и избежать их ловушек и западней. Таким образом, святитель Григорий Богослов еретиков называет: «опасные волки... разбойники и воры, похищающие награбленное, низвергающие души». Словно это некие жестокие и дикие звери,... то есть, словно грабители и воры, которые набрасываются на верующих, чтобы захватить свою добычу и пожирают их души. Это «страшные и опасные звери..., которые нас не щадят». То есть они являются страшными и ужасными зверями, которые не проявляют к нам никакой жалости (ΕΠΕ 2 156, 242).

Очень впечатляет то, что пишет об учителях еретиков, фанатичных еретиках, которые остаются упорными в своих нечестивых догматах, свт. Василий Великий: «Ни эфиоп никогда не меняет свою кожу, ни леопард свою разноцветную шкуру, ни извращенными догматами вскормленные не способны отвратиться от зла ереси» (ΕΠΕ 2, 132). То есть никогда ни один эфиоп не может изменить цвета своей кожи, никакой леопард свой многоцветный узор, который имеется на его шкуре. Точно также и те, кто  придерживается порочных доктрин, не могут быть очищены и взяли на себя зло в ереси. (Можно сказать, что как будто сфотографировали с тем, что Санкт-упорство Папы Римского не отрицает, в любом случае проклятые примата и непогрешимости).

В другом месте Василий Великий указывает, что ересь – это «корень вредный, произращающий пагубный плод»  (ΕΠΕ 2, 14 ). Он уподобляет вредному корню, который производит разрушительный, ядовитый плод.

А что же рекомендовали величайшие вселенские учители для верующих как ведущих необходимое сражение против еретиков? Может быть нести деликатность и вежливость и бесстрашно с ними общаться, как то делают некоторые современные православные? Конечно, нет! Напротив, они советовали разрывать всякие отношения. Святитель Иоанн Златоуст характерным образом говорил: «Избегай такого рода общений как ядовитого лекарства. И те хуже этого, поскольку наносят вред телу, в то время как те наносят вред  спасению души». (ΕΠΕ 30, 340). Избегайте, говорит божественный Златоуст связей с еретиками как яда. Еретики хуже яда, потому что яд только вредит телу, в то время как эти ереси губят спасение души.

И свт. Григорий советовал: Те, которые стали жертвой ереси «пока это возможно, мы их приемлем и оказываем лечение. К не исцеленным мы  питаем отвращение, ибо мы заразимся болезнью прежде нежели передадим наше собственное здравие». (ΕΠΕ 1, 268 ). То есть мы будем стараться оказать некую помощь кому-то, который совращен еретиками, чтобы он обратился и покаялся. Однако если некоторые еретики стали и являются не исцеленными, то тех мы избегаем. Потому что существует опасность в том, что  прежде чем мы успеем их исцелить и преподать наше здравие, мы сами заразимся их болезнью (Пусть это услышат современные экуменисты, которые «то и дело» встречаются с нераскаянными папистами, считая, что им помогут встать на правый путь и покаяться).

Аналогичное советует и свт. Василий Великий: Добрым делом является то, чтобы мы проявляли заботу о покаянии еретиков. И богоугодно их нам приглашать и говорить с ними «в союзе», дабы они соединились с нами. «Если ж оказываем давление то для того, чтобы, сообща  их соединить», чтобы нам соединиться с ними, если их принуждаем к тому, чтобы они покаялись, «если потерпели неудачу, то мы будем довольствоваться другими», чтобы довольствоваться нам нашими отношениями с верующими. И в том же письме к Евсевию, епископу Самосатскому Святитель продолжает писать в заключении: «Если ты  убедишь, то это прекрасно». Если ты убедишь еретиков в твоих словах, то это будет успех, прекрасный результат. «Если же нет, то узнаешь их воинственность». Отличному учат те, которые вызывают войну в Церкви, «и   пишу вам, чтобы вы прекращали с другими диалоги», то есть таким образом прекратите мне посылать письма, прося чтобы я позволил вести диалоги и примирение с еретиками (ΕΠΕ 1, 274-276).

Ответ вполне ясный, более чем ясный. Без следа компромисса с ложью.

Так они величайшие Святые Отцы Церкви смотрели на ересь. И поэтому противостояли еретикам.

Журнал “Η Δράσις μας”, Ιανουάριος 2011"

http://aktines.blogspot.com/2011/02/blog-post_385.html

©перевод «Православный Апологет» 2011г.

Почему папство (римо-католицизм) – это ересь?

Священный Синод и Римский папа. Необоснованные аргументы[1]

Протопресвитер Феодор Зисис

почетный профессор Фессалоникского университета

Введение

В четверг 13 марта 2001 года партия Всегреческого Православного Единства (ПОЕ) организовала в Афинах конференцию в зале филологического общества «Парнас», которая была приурочена к празднованию на второй неделе Великого поста памяти святителя Григорий Паламы, архиепископа Фессалоникийского. Во время конференции докладчик раскрывал тему «Актуальность учения святителя Григория Паламы». Аудитория была переполнена; присутствовали архиереи, священники, монашествующие, профессора университета и множество других людей. Блаженнейшего Архиепископа Афинского и всей Греции господина Христодулоса представлял Преосвященнейший митрополит Кесаринии, Вероны и Илиты господин Даниил.

В докладе заданная тема раскрывалась со всех сторон,  в этой связи подчеркивалась важность духовных основ учения Святителя для современного человека. Ведь в итоге именно им была начата борьба против западного богослова и гуманиста Варлаама, что имеет непосредственную связь с актуальной проблемой нашего времени – визитом папы в Грецию. Очень важно то, что в докладе были приведены цитаты Святителя, в которых латиняне как еретики называются как еретики отчужденные от Церкви и орудием сатаны. В этих текстах свт. Григорий свидетельствует, что он никогда не вступал с латинянами в общение и всегда воспринимал учение о Filioque, т. е. исхождение святого Духа и от Сына как ересь: «Решительно никогда никто из вас да не приемлется в общение, пока будет говорит, что и от Сына Дух [исходит]».[2] При помощи древних великих ересей: арианство, аполлинарианство, евномианство, несторианство «началозлобный змий» дьявол излил свой яд на Церковь, но, конечно же, смог ей самой причинить вреда. Святитель Григорий Палама латинян, римского папу, как продолжателей перечисленных ересей, называет послушным орудием сатаны: «Вновь ужасный и началозлобный змий нас разделяет своей головой, нашептывая противное истине… для чего через послушных ему латинян возводит на Бога тщетные крики, подавая множество злых поводов».[3]

В контексте всех приведенных фактов жестко негативного отношения Предания Церкви к папе, необходимо считать, что Священный Синод совершил историческую и экклесиологическую ошибку. Он вынес решение, заметим впервые за всю историю после Великой Схизмы (1054), принять Римского папу на территории Греции и принять участие в тех соответствующих совместных заявлениях, как это решит структурная Комиссия. Согласно имеющимся сообщениям, членом этой Комиссии назначен и Преосвященнейший митрополит Кесаринии г-н Даниил. Первая часть конференции прошла с большим воодушевлением. Прочитанный доклад встретил одобрение у аудитории, сопровождался продолжительными аплодисментами. Тем самым аудитория вполне ясно выразила свое единогласие в вере и стремлениях.

По прочтении доклада на трибуну взошел Преосвященный митрополит Кесаринии, поскольку  было предусмотрено, что в завершении собрания будет зачитано заявление Блаженнейшего Архиепископа. Его Преосвященство изложил причины, по которым Священный Синод, после длительных размышлений и возникших в связи с этим проблем, остановил свой выбор именно на таком решении. Такое развитие доклада Его преосвященства лишь подало повод для решительного протеста аудитории, которая продемонстрировала то, что нет и не может быть в принципе никаких оправданий для данного решения Священного Синода. После неоднократных попыток организаторов конференции-манифестации и членов филологического общества «Парнас» приостановить выкрики и протесты аудитории, Преосвященнейший митрополит вновь поднялся на трибуну, чтобы продолжить изложение своих аргументов в пользу принятого решения Священного Синода. То, что произошло, вызвало одновременно и скорбь и радость. Скорбь, поскольку архиерей оказался в несколько трудном положении из-за неодобрения его слов верующими. Радость, по причине здравого и горячего сопротивления, которое показало, что хранителем веры является верующий народ, тело Церкви. Аудитория «Парнаса» превратилась в хор исповедания православной веры, подавая замечательный пример для сопротивления верующим по всей Греции. Она стала первой крепостью, первым стягом, первым знаменем, которое поднялось против нахального наступления папы.

По крайней мере, такое развитие событий из-за его Преосвященства было весьма полезным, поскольку приведенные им доводы лишь привели к отвержению неправильно принятого решения священного Синода. Его Преосвященство понял, что принятое решение оказалось непродуманным, так как  были приняты во внимание не серьезные богословские и экклезиологические доводы, не духовные, а чисто мирские критерии.

Я ушел от повторного выступления после Его Преосвященства исключительно из уважения к нему, хотя атмосфера была крайне напряженная. Сейчас я совершаю дело исключительно из почтения к истине и из чувства глубокой надежды, что  в последнюю минуту принятое неверное решение священного Синода вовсе не является altera pars, но наши Святые предотвратят это святотатственное явление папы в Грецию и соучастие в этом деле нашей Церкви.

1.      Любовь к инославным

Первая причина, оправдывающая решение Священного Синода, по мысли митрополита Даниила, это необходимость проявления любви и к инославным. Существует один из тысячи приведенных доводов в нашем Предании благодаря которому мы способны дифференцировать события и распутывать запутанное – единогласный ответ из Священного Писания и позиции Святых Отцов. Безусловно, Бог есть любовь, и Он подает ее всем, как праведным, так и грешным. По этой причине мы называем любовь кафолической (соборной), любовью в подлинном смысле, так как она является характерным признаком христиан. Тем не менее, эта любовь не может быть отделена от истины и благочестия, она должна пребывать вместе с истиной. Если же любовь отделяется от истины, то она является уже притворной любовью и актерством. Любовь к ближнему – это не столько явление плотского, биологического плана, сколько духовное состояние, вечная перспектива. Такую любовь интересует всегда не временное и мимолетное, но вечное, спасительное. Спасение ближнего не достигнет успеха, если он пребывает в заблуждении и ереси, ибо в них живет лишь эгоист. Заблуждаясь, человек и сам других увлекает  в погибель других. Церковь же, последуя примеру Христа и Апостолов, из любви, а не из-за ненависти к единению, запрещает общение  и связи с еретиками. Тем самым Церковь в нас взращивает чувство осознания того, что есть заблуждение и охраняет от ее других. Именно из любви к самой личности еретика, мы питаем отвращение к ереси и заблуждению.  Отвращаясь от ереси, тем самым мы приемлем  с болью в душе этих людей, потому что ересь и заблуждение обезличивают человека.

А) Христос и Святые любят, но и гневаются. Они отсекают от себя еретиков

Кроткий и сладчайший Господь наш, друг любодейц и грешников, начальник мира и любви, как мы знаем, взял кнут и изгнал из храма тех, кто превратил его в место выгодных сделок. Точно так же и папа Римский превратил Церковь из духовной силы в секулярную и экономическую силу с банками и всемирным господством. Господь произнес страшное «уа» (горе) на фарисеев и книжников, которые своим высокомерным и лицемерным поведением не только не шли ко спасению, но и другим, прибегающим к ним, не давали спасаться.[4]

Господь их назвал змеями и порождениями ехидны. Их считали законными представителями Моисеева закона, «на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи».[5]  Точно также римский папа считает себя самого законным приемником апостола Петра и викария Христа на земле. Однако разве Петр не отрекался от Христа? Когда апостол Петр исходя из чисто мирских представлений и выгод старался отвратить шествие Христа на Крест и смерть, ибо он имел желание стать земным правителем с соответствующей силой и властью, то разве не услышал он страшные слова Христа: «Отойди от меня сатана! Ты мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое».[6] По точно тем же мирским представлениям папство создало власть Ватикана. Об этом необходимо напоминать и спустя века распинаемой и страждущей Православной Церкви извратит елям  Евангелия и Креста, превращающим слово Божие в секулярное евангелие силы и власти. Ведь только слезы глубокого покаяния, какие когда-то истекли из глаз апостола Петра, могут привести к подлинному единству и миру. Но, к великому сожалению такие слезы не истекли и не истекают из глаз Римского понтифика.

Такую же жесткую позицию в вопросах веры и жизни имел и святой Иоанн Предтеча, «больший из всех рожденных женами». Его власяница является отражением его жизни и дерзновенной откровенности, за что ему пришлось расплатиться собственной жизнью. С большим мужеством и дерзновением он противостоял сильным мира сего. Обращаясь к фарисеям и саддукеям, порождениям ехидны, он предупреждал их, что «секира при корне дерева лежит, для того чтобы срубить дерево, которое не приносит плода».[7]

Этим же путем шли и Апостолы и Святые, в своей жизни и учении. Этот путь отражен и в канонах, которые установили святые, которые категорически запрещают общение с еретиками и заблудшими. Кто же сможет не обратить внимания на рекомендации апостола Павла: «Еретика после первого и второго вразумления отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден».[8] Римского папу на протяжении двух тысяч лет пытались вразумлять, дабы он отрекся от своих заблуждений. Нынешнего папу также пытались образумить и неоднократно при помощи богословских диалогов. Во Freising в Монако во время проведения официального диалога между римо-католическими богословами и Православной Церковью был подписан совместный документ осуждения Унии, как незаконного явления. Однако Римский папа оказался  подобным Иуде, который «не захотел послушаться советов». Рим отверг и аннулировал и это решение, и без всякой на то причины увлек православных в новое собеседование в Βalamand в Ливане, где через подписи «Православных» получила свое оправдание проклятая Уния. Разве не является для нас преступлением евангельской заповеди «после первого и второго вразумления» продолжать общение и отношения с латинянами, оправдывая себя тем, что папа сам себя осуждает? Апостол Петр порицает лжепророков и лжеучителей, которые вводят «пагубные ереси»[9] и  подвигает верующих на то, чтобы они их избегали и проводили свою жизнь «в святости и благочестии».[10]  Евангелист Иоанн, апостол  и проповедник любви, который все созидал и творил любовью, о еретиках и пребывающих в заблуждении, извращающих евангельскую проповедь, говорит, что их нельзя не только принимать в наши дома, но и не приветствовать их, так как между ними и нами имеется разделение: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его». [11] Итак он, евангелист любви, преследовал и избегал настолько еретиков, так что, когда однажды войдя в общественную баню узнал, что там еретик Керинф, он повелел своим ученикам немедленно покинуть это место, что бы не только не вступать с ним в разговор, но даже не находиться с еретиком под одной крышей.[12] Итак, если следовать воззрениям извратителей любви в «любовность» экуменистам, апостол Иоанн Богослов был учителем ненависти и бесплодной любви? Я уверен, что сегодня Апостола причислили к разряду фанатиков и фундаменталистов прежде всего за ярко выраженную строгость текста Апокалипсиса. Что же касается многих случаев строгого отношения апостола Павла к еретикам и иноверцам, то вспомним случай, который  произошел не острове Пафос. Лжепророк и маг Елима, который узнал о том, что анфипат Сергий с большим интересом слушал все, о чем говорил апостол Павел, стал оказывать влияние, так как хотел воспрепятствовать обращению римского сановника в христианство. Если бы это событие происходило бы в наше время, время глобализации, экуменизма, межрелигиозных и межхристианских диалогов, проявления ложной и лицемерной любви ко всем, даже еретикам и заблудшим, то апостол Павел должен бы был с подобающей вежливостью принять вмешательство Елимы, а не выказывать гнева, не противиться его действиям.  Ему следовало оставить анфипата, дабы он по демократически смог разобраться, где есть истина. Ведь, если следовать все тем же либеральным суждениям, духовная гибель не является злом, если она является следствием демократичного суждения. Однако апостол Павел, «исполненный святого Духа», обращается к иудейскому лжепророку с резкими и строгими словами.  Он совершает такой поступок, который сегодня должен быть не иначе охарактеризован как фанатизм и фундаментализм. Самого апостола Павла в таком случае следовало бы назвать противником христианской любви. Апостол Павел обращается в лжепророку со словами: «О исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын дьявола, враг всякой правды! Перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних? И ныне вот, рука Господня на тебя, ты будешь слеп и не увидишь солнца до времени. И вдруг напал на него мрак и тьма, и он, обращаясь туда и сюда, искал вожатого».[13]

  В Геронтиконе есть большое количество рассказов, из содержания которых следует, что преподобные отцы не желали ни беседовать с еретиками, ни встречаться с ними. Если же случалось так, что еретики приходили к келье старцев, то из чувства человеколюбия они молча подавали еду еретикам и потом их прогоняли. Авва Феодор Фермийский часто входил в дружеские отношения с грешниками и те оказывали ему помощь. Но если кто-то впадал в ересь, то старца не приходилось уговаривать, чтобы он прогнал такового, а он обязан был разорвать все связи с еретиком, так как существовала всегда опасность оказаться быть ввергнутым в яму вместе с еретиком. «Если кто-то впал в ересь, то не уговаривай его уйти, а немедленно отсеки его от себя; никогда вместе с ним не принимай вечернюю пищу, ибо вместе упадете в яму». Авва Пимен, когда узнал, что некоторые посетители его келлии были еретики, даже не стал с ними разговаривать, но повелел монаху, который нес послушания странноприимства, подать им еду и отослать их по доброму. «Пригласи их к трапезе, приготовь им еду и отпусти их с миром».

Многие посещали авву Сисоя, жившего на горе преп. Антония. В какое-то время на горе поселились еретики мессалиане. Они не посещали авву Сисоя, и он жил в одиночестве, дабы не встречаться с еретиками: «И ради того, чтобы не встречаться с еретиками, старец к ним не приходил, дабы не говорить с ними». То же отношение к еретикам сохраняет до сего дня и Святая Гора, в монастырях которой для инославных посетителей ставится еда в отдельной трапезной. Это делается ради того, чтобы избежать совместной молитвы с еретиками, которая воспрещена святыми канонами. Если данное правило и не сохраняется в некоторых монастырях, это не означает вовсе, что не существует такого предания. Это лишь значит, что и там разбиты ворота, произошло обмирщение, вошел мирской менталитет.

Преп. Ефрем Сирин, этот величайший аскет древней Церкви, чьи труды содержат любимое чтение для монахов во время трапезы, в его труде «Вопросы и ответы» им даются шесть ответов на вопросы как согласовывать ненависть к еретикам с заповедью «не возненавидь всякого человека».[14] В них он говорит следующее: «Еретичествующих, как хульников и врагов Божиих, священное Писание не называет людьми, но псами и волками, и свиньями, и антихристами, как говорит Господь: не дадите святыни псом (Мф. 7, 6); И Иоанн говорит: «…ныне антихристи мнози быша (1Иоанн. 2, 18)». Их то и не должно любить, и питать, ни молиться, ни есть вместе, ни принимать в дом, ни приветствовать, дабы не принимать участия в лукавых делах их».[15]

И современные святогорские старцы Порфирий и Паисий имели очень строгое отношение к еретикам, в особенности к папе. Существует письменный документ, который говорит о том, что когда папе сообщили о существовании этих двух старцев и о том влиянии, которое они имеют в православном народе, он сразу же возымел желание с ними встретиться. Это все было проверено одним лицом, которого он послал. Он их спросил, не хотели бы они его посетить, как говориться воздать долг вежливости, если он приедет в Афины, создаст ли это проблемы для Элладской Церкви. Ответ их обоих, не имел взаимного понимания, потому что он был духодвижен, богодвижим. Он был таков потому, что папа последовал своему эгоизму, надменности и заблуждениям папства. Потому что он бы не покаялся, поскольку он бессилен это сделать.[16]

Б) Святитель Нектарий о папе и латинстве

Митрополит Кесаринийский Даниил, как только взошел на трибуну, начал зачитывать несколько неубедительно отрывок из труда свят. Нектария Эгинского «Пастырство». В этом месте говорилось о любви, которую, как считал митрополит Даниил, необходимо епископу оказывать инославным. В этом тексте Святитель в основном беседу ведет в основном о любви и вполне оправданно, поскольку отвращающиеся и избегающие еретиков это делают из любви. Эта ненависть и неприязнь имеют педагогический смысл, они обращены не к личности человека, а к ереси и заблуждению в которые человек впал. Это отношение призывает заблудшего к возвращению в Церковь. К тому же  тот же святитель Нектарий в своем двухтомном труде «Историческое исследование о причинах схизмы» дает вполне ясное разъяснение тому, кто есть папа и в чем суть папства. Так что кто-нибудь вполне мог написать настоящее исследование о строгом и отрицательном отношении святителя Нектария к папе. В качестве свидетельства приведем два-три основных положения Святителя по данной проблеме: «Кто же не знает в чем причина схизмы? Внутреннее единство уже было разорвано, нравственные связи разорваны также, пропасть разверзлась и возник целый нарыв, разделяющий Западних [христиан] от ромеев[17] Востока, вернее сказать от единой, святой, соборной и апостольской Церкви. Папы низвергла Римских императоров, Римская же церковь стала самодержавной церковью, церковью церквей, а епископ Рима епископом епископов всего мира. В результате папа стал богочеловеком, поскольку в своих руках содержит божественный и человеческий суд, две высшие власти – божественную и человеческую. Что же им может противостать? Кто в силах взирать на высоту папы? Что в силах оказать сопротивление его величию? Весь Запад уже приходит и поклоняется ему, но Восток ему не подчиняется. Восток пребывает верным канонам Церкви».[18]  В другом месте он пишет: «Мы считаем, что существуют две главные причины ненависти западных [христиан] к восточным: прирожденная ненависть лжи к истине и свободолюбивый характер греков».[19] А также: «Что сказать по этому поводу? Оплакивать ли или смеяться над этими папскими почестями? Думаю, что необходимо оплакивать, поскольку из-за этих пап множество греческого народа пролило столько слез. Эти папы превратились в злых демонов для Восточной Церкви и греческого народа».[20] Еще в другом месте: «Ненависть Западной церкви к грекам вдохнул по преимуществу запад, в котором проживали неграмотные народы, фанатичные враги греков. Они считали греков крайне ненавистными еретиками. Крестоносцы, толп безграмотных людей и фанатиков, обратили свою ненависть равно как к грекам, так и к мусульманам. Падение Константинополя под ударами крестоносцев, жестокость западных вандалов – все это наложило свой отпечаток на схизму».[21] Кроме этого еще он говорит: «Папы - это грешные люди, которые подпадают суду и будут судиться до Второго пришествия; равно как и всякое зло, проявленное по отношению к Греческой Церкви, и ложные единения (унии), и нечестивые и антихристианские приказания».[22]

Но даже если бы святитель Нектарий рекомендовал не питать отвращение к еретикам, то это противоречило бы тому, чему учили Христос и Апостолы, не согласно было бы с мнением всех Святых, т.е. была бы допущена ошибка. Святые не всегда безошибочно говорили, лишь только Церковь во всей своей полноте является безошибочной. Известны случаи, когда святые излагали и еретические мнения, но, конечно же, по незнанию, и Церковь их не принимала до тех пор, пока они не покаются. Именно поэтому они еретиками и не считаются. Еретики же, даже когда им и указывают на ереси,  пребывают, как и папа, в этих ересях по причине эгоизма и гордости. Конечно, хотя святитель Нектарий хотя и говорит о любви и к инославным, но при этом он вовсе не оправдывает папу. Он осуждает папу на муку вечную, считает его злым демоном Греческой Церкви и греческого народа с врожденной ненавистью к истине и непокорным грекам. Ибо папа сам себя провозглашает богочеловеком, подстрекает на жестокости и разбой крестоносцев варваров, которых святитель Нектарий называет вандалами. Итак, имея огромный багаж трудов святителя, нам день визита папы в Грецию необходимо считать роковым и совершать по всем церквам траурный звон. Те же, кто не хочет «посмеяться» над папой, пусть проливают горькие слезы, «поскольку из-за этих пап множество греческого народа пролило столько слез. Эти папы превратились в злых демонов для Восточной Церкви и греческого народа». И если достопочтенный президент Греческой республик, который принудил пригласить папу в Грецию, не помнит достаточно хорошо историю Греции, то Его Блаженству следовало бы ему напомнить. И даже если государство и настаивало на своей позиции, то не взирая на это хорошо известен путь священноначалия: «Подобает слушаться более Боге, нежели людей». Приведем только один пример из истории. Император Лев III Исаврянин пытался убедить свт. Германа, патриарха Константинопольского, снять иконы Христа и святых из храмов. Следовало ли патриарху слушаться императора, рассчитывая на то или другое? Сегодня же мы поднимаем образ папы, говорю образно-метафорой, и тем самым снимаем иконы святых: свт. Фотия, свт. Григория Паламы, свт. Марка Эфесского, святых отцов Колливадов, свт. Нектария. С каким выражением лиц мы православные будем праздновать память замученных на Святой Горе преподобных отцов при Иоанне Веке от латиномудрствующих, память преподобномучеников Кантаринских на Кипре и других отцов? Может быть половину из существующих праздников следует ликвидировать? Шаг за шагом с помощью экуменизма, межхристианских и межрелигиозных диалогов мы вычеркнем из церковного календаря память мучеников и исповедников. Это уже произошло с памятью свт. Григория Паламы. Святитель был вычеркнут из триоди, которая была напечатана в Венеции.

В) Преп. Никодим Святогорец о папе и о латинянах

Кроме доклада о свт. Нектарии митрополит Кесаринии Даниил сделал небольшое сообщение и о преп. Никодиме Святогорце. Суть его сводилась к тому, что мнение преподобного отца было таково, что у Православных к латинянам никогда не было строгим, но оно всецело зависело от времени, т.  е. от качества взаимоотношений. Когда, следуя мысли Его преосвященства, наши отношения были натянутыми, не признавалось их крещение действительным и их крестили. Когда же наши отношения складывались хорошо, то латинян принимали только через миропомазание без крещения. Несомненно, что поданной теме требуется прочитать много литературы, но не делать столь непродуманные заявления. Преп. Никодим, главный представитель движения колливадов, возобновил вместе с другими колливадами 18 столетия богословие свт. Григория Паламы. Трудясь над тем, чтобы не допустить проникновения западного просвещения в среду греческого народа, но равно приложил огромные усилия к тому, чтобы устранить как исламизацию, так и латинизацию народа. Святогорский монах, великий богослов и исповедник нашего времени, отец Феоклит Дионисиатский, в классической и объемной своей монографии «Св. Никодим Святогорец: жизнь, труды его» в частности пишет следующее: «Святой Отец зная, по причине каких испытаний, по какой необходимости он возвращается в Наксос, какую опасность избежали православные из-за прозелитизма, пишет об этом: «…те православные, когда общались с латинянами и слушали их ложные учения и другие лукавые слова, очень нуждались в оказании им сильной помощи в вере и благочестии со стороны человека имеющего хорошую голову, тогда здесь жил святой Мелетий Исповедник. Поскольку они хотят с его помощью понять, насколько ненавистной и богохульной является эта ересь. Так что при их выборе Сам Бог являл им несомненные чудеса и великие обличения ереси, так чтобы благочестивый читатель смог проразуметь свет самого нашего Православия и тьму той злочестивой ереси»».[23] В другом месте отец Феоклит анализирует письмо прп. Никодима к патриарху Григорию V, который в то время находился на покое в Иверском монастыре. Написано оно было в связи с намерением латинского монаха принять православие. В этом письме в частности написано следующее: «Ваше Святейшество, Божественный и достопочтенный мой Владыко и Господин, Вселенский патриарх. Нынешний переселенец родом из Венгрии и крещенный, или точнее сказать некрещеный, будучи осквернен от латинской скверны, пришел ко мне на вершину нашей Панагии, горячо вопрошая о том, как принять православное крещение в нашей Восточной Христовой Церкви. Он и я умоляем Ваше христоподражательное и апостольское сердце, дабы вы отдали распоряжение послать этого упомянутого не монаха и непросвещенного к духовнику монастыря Пантократор валаху отцу Григорию, чтобы он как его соотечественник и одного с ним языка, наставил его и возродил его через наше крещение, как об этом он и я уже длительное время молимся Богу. Дабы и с другими спасающимися близкими моему сердцу и совершающих благоприятное плавание к Вселенскому этому престолу и оказать содействие в деле благого оказания помощи христианскому народу. Испрашивая ваших молитв, припадая к Вам, наименьший из Ваших слуг, Никодим».[24]

Обратите Ваше внимание, Преосвященнейший господин митрополит, разве преподобный Никодим не называет латинство «ненавистной и богохульной ересью», а их крещение скверной, а принятие их крещение – осквернением? Итак неужели святые не имели любви, так как они придерживались крайних воззрений и были фанатиками, ведь именно этими именами современные латиномудрствующие экуменисты как правило называют тех, кто в своих воззрениях следует святым? Господи Боже мой, когда же ты соблаговолишь остановить ураган экуменизма, который нас просто уничтожил в 20 столетии, и возвратишь корабль Церкви на путь, которым шли патриархи и святые 19 столетия, а так же и их предшественники?

Для того, чтобы не возникало каких-либо сомнений относительно того, за кого принимал преподобный Никодим латинян и как расценивал их крещение, мы здесь приведем его слова из Пидалиона: «В целом это мнение таково, что если кто-то приходит сюда, а в этом нет чего-то необычного, так как является необходимостью не просто для любого времени, но и конечно же сегодня по причине большого спора и многочисленных пререканий из-за латинского крещения. И не только между нами и латинянами, но между нами и латиномудрствующими. Итак, последуя прежде указанным апостольским правилам, мы говорим, что латинское крещение так именуется ложно, и поэтому, и согласно акривии и согласно икономии оно является неприемлемым. По причине акривии — потому что А) латиняне еретики. Что латиняне являются еретиками, не имеется никакой нужды для доказательств. По этой причине мы имеем к ним столько неприязни и отвращения, чему на протяжении веков существует относительно их ясное доказательство. Так что как еретиков их отвращаюсь, т. е. точно также как ариан, саввелиан, духоборцев македонян. В) Латиняне суть некрещеные, потому что не сохраняют при совершении таинства крещения три погружения согласно тому, как это приняла от святых Апостолов Православная Церковь». Все тексты прподобного Никодима о латинянах и их лжекрещении представляют собой большой интерес, и мы их опубликуем в журнале «θεοδρομία». Во всяком случае, из слов преподобного Никодима вытекает, что согласно Православному Преданию мы не выражаем почтения еретикам, но их отвращались и гнушались. Так что латиняне являются некрещеными и следовательно никто их не может не только считать за церковь, но должен поставлять в разряд оглашаемых. Может быть митрополит Даниил полагает, что без таинства крещения латиняне могут иметь священство и апостольское преемство, и составляют «церковь -сестру», как нас стараются заставить в этом убедить некоторые выскочки Экуменисты?

И так из прежде сказанного следует, что заключительное слово митрополита Кесаринии Даниила не возымело никакого успеха. Выступление митрополита, на котором он в качестве примеров приводил свт. Нектария и преподобного Никодима можно лишь извинить разве что недоразумением, желанием хоть как-то подтвердить необоснованность повисшего в воздухе решения Синода о принятии папы. Однако это вызвало протесты аудитории, та как вступление было расценено как выступление против святых. Вы, дорогой Владыка, тем самым лишь задеваете достоинство и честь Святых, извращаете их учение, за что Вам у них следует просить прощение.

Г) Добрая война и плохой мир

Итак, давайте прекратим прикрываться всевозможными целями, апеллировать к любви там, где это совершенно неприемлемо. Имеется огромное поле деятельности, где нам следует проявлять любовь и так. Разве папа от нас уехал?  Не станем изменять Евангелие и священные каноны, которые нас однозначно учат не иметь общения с еретиками. Будем ли мы когда-нибудь учить любви во Христе и любви Святых? Они опытно познали как различать дела, мы же все только путаем. Рассуждение является большей из всех добродетелей. Таким образом, пологая в основание жизни эту величайшую добродетель, Церковь нас учит тому, что существуют как добрая война, так и плохой мир. Первая вызвана нашей борьбой с нечестивыми, еретиками и хулителями. Вторая , плохой мир и согласие, которые порождаются нарушением веры и благочестия и презрительным к ним отношением. Именно этой доброй войне ради добродетели и благочестия учил Сам Христос, когда говорил, что Евангелие разделит и расчленит людей. Те же, которые  последуют Ему должны быть готовы противостоять и внутренним врагам, внутри их семей. Нельзя нарушать верности Христу, истине и богочестию (θεοσέβεια) только ради того, чтобы помочь прийти к миру.  Если такой мир не имеет согласия с горним, с духовным, то он становится притворным и лживым. Иначе и невозможно объяснить то, о чем говорит Христос: «»Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч. Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку домашние его».[25] Святитель Иоанн Златоуст говорит, что мир и согласие не всегда являются добром. Они несут отрицательный смысл, когда обращаются против Бога и демонстрируют зло и грех. Для того, чтобы воцарился подлинный мир, необходимо отсечь от себя больную часть, отделиться от той части, которая восстает против Бога. Бог желает того, чтобы пребывали в согласии в основании которого лежит благочестие. Если же люди живут нечестиво, то они лишь провоцируют войну. «не всегда согласие является добрым. На той башне (Вавилонской) доброе разногласие разрушило злой мир и создало настоящий мир». Святитель Григорий Богослов восхваляет скрытую и благородную войну даже против духовенства, если причиной ее служит вера. Он и себя сопричисляет к тем борцам и описывает ее в виде афоризма о доброй войне и плохом мире: «Я желал бы сам быть в числе подвизающихся и ненавидимых за истину, более того я похвалюсь, что им и являюсь. Ибо похвальная брань лучше мира, разлучающего с Богом».[26] На протяжении веков вся проблематика отношения Церкви к еретикам заключалась в некой аксиоме: «хорошо со всеми быть в мире, но иметь согласие в истине». Любовь без благочестия и истины – это фальшивая и ложная любовь.

2. Проводимые Православной Церковью диалоги с инославными

Второй аргумент, который привел митрополит Кесаринийский, относился к проводимым диалогам Православной Церкви с инославными. Он сказал, что несколько противоречивым и бессмысленным является то, что мы одновременно ведем диалоги с инославными, встречаемся с их представителями с одной стороны, а с другой – отказываем в визите папе римскому. В этом смысле было сделано заявление о том, что мол и некоторые докладчики участвуют в диалогах с римо-католиками и англиканами. Тем не менее, оба аргумента выглядят весьма неубедительными, а второй к тому же ошибочен и содержит полуправду.

А) Больше всего вреда от поиска выгод

По сути своей все богословские диалоги, которые ведутся между Православной Церковью и инославными, и сейчас и на протяжении десятилетий, все проводятся в соответствии с решениями, которые вырабатываются на всеправославных совещаниях. Главный аргумент в пользу проведения данного рода диалогов и был и есть – это средство, с помощью которого мы несем свидетельство о православной вере и оказываем помощь инославным в том, чтобы они осознали их заблуждения и обратились к Православию. Отрицание необходимости нашего участие в этих диалогах, как считают защитники их необходимости, сделало бы нас неспособными защищать истины веры, а также не дало бы возможности урегулировать свои ,в пределах стан, некоторые проблемы на политическом уровне. Как же мы, считают они, мы можем уклоняться от собеседований и  подавать миру пример враждебности?

Однако доводы против диалога с инославными оказываются более вескими. Из церковной истории и жизненного опыта церковной жизни необходимо сделать краткий вывод о том, что ересь и заблуждение имеют изначальные свойства – эгоизм и гордость, это существенные признаки ереси. Еретики неспособны к смирению, к покаянию. Сколько же унионального характера соборов было в истории ради того, чтобы пришли папа и франки пришли к согласию с Православием? Все попытки рухнули. Святитель Марк Евгеник (Эфесский) принимал непосредственное участие в Ферраро-Флорентийском соборе (1437-38), с самого начала с деликатностью и вежливостью вел разговор с папой. Однако, когда папа стал проявлять упорство в своих заблуждениях, эгоизм и упрямство, тогда святитель Эфесский стал ревностным противником папы и папства. Некоторые пытаются деятельность святителя Марка разделить на два периода: первый-начало собора, когда он призывается в качестве участника собора, а второй-полемика с латинянами святителя и осуждение им латинян. Несомненно, что осуждение им латинства является более поздней его позиций, когда он уже узнал латинян с присущим им эгоизмом и нераскаянностью. Почему же тогда сторонники диалогов скрывают эту истину и стремятся говорить полуправду? В начале диалога святитель Марк имел к латинянам снисходительное и почтительное отношение. Когда же Святитель узнал их сущность, то становится твердым и открытым противником папизма. Это и есть его святая, исповедническая сторона его служения, за что он и был прославлен как святой. Именно этой стороне его служения следовало бы подражать, а не первоначальной его позиции.

Необходимо заметить, что диалоги и тесные отношения, знакомства и связи между участниками диалога, неизбежно притупляют сознание имеющихся разногласий, нейтрализуют откровенность и смелость для выражения позиции и взглядов вопреки общему ходу собеседований. Как можно высказать истину, дабы с помощью ее огорчить, или причинить скорбь моему собеседнику, с которым в течение стольких многих диалогов  уже завязана дружба, сложились добрые отношения? Пишущий эти строки имеет горький опыт, когда он во время диалога с римо-католиками дерзнул настаивать на том, что Православные не признают крещение латинян и их перекрещивают. Во время перерыва заседания мне сделал гневное замечание австрийский профессор и клирик, сказав, что  я его считаю некрещеным и не христианином. Устроители диалога, зная об этих человеческих немощах и о силе личностных отношений, решили начать прежде всего диалог «любви» , а не богословский. Но вместо богословского диалога, различные представители, начали наносить взаимные визиты клириков, профессоров, студентов, так чтобы с помощью взаимного познания уменьшить подозрительность в будущем, абсолютно иному учит Евангелие и священные каноны, которые для всего этого утверждают необходимость единства в вере, общую веру. Однако, когда начался официальный богословский диалог, было принято решение не обсуждать то, что нас разделяет, наши различия, чтобы не взламывать оболочку добрых отношений и не делать напрасным «диалог любви». Решено было говорить лишь о том, что нас объединяет, и что у нас общего, дабы не вносить беспокойство и беспорядок в добрые личные отношения. Теперь какая необходимость в том, чтобы осуждать те вопросы, по которым у нас согласие, по которым у нас не имеется различий. Это только лишь тактический прием со стороны тех, кто установил эти диалоги, которые представляют собой мировой прототип, но для переговоров между государствами, представители которых съезжаются не тогда когда имеется согласие  между странами, но когда существуют разногласия, которые требуется устранить. На протяжении многих лет мы ведем бесплодный диалог с римо-католиками о том, что нас объединяет, но как только мы начинали обсуждать вопрос об унии, диалог зависал в воздухе. Конечно же, это в предшествующие годы было не без выгоды для папистов, которые при помощи публикации фотографий после встреч, взаимных объятий и совместных молитв миру создали такое впечатление, что они никогда себя не отделяют от православных. Они тем самым явили некий обманчивый вид мира и перемирия, как это случается во время войн. Внизу они являют такой вид мира, который нас обольщает, тем самым они распространяют свой прозелитизм в виде Унии в православных патриархатах Атиохийском и Иерусалимском, совращая православных папских школ даже к причащению «облатками», говоря, что якобы сейчас мы соединимся с православными. Неоспоримые доказательства такой духовной эксплуатации во время диалога были представлены приснопамятным митрополитом Петром (Германос), представителем Иерусалимской патриархии, который потребовал немедленно обсудить проблему Унии и приостановить прозелитизм. Нам не надо ходить далеко, в городе Яннитцон, недалеко от Фессалоник, маленькая община униатов установила во дворе своего храма «памятник Унии» в виде мемориальной надписи на фасаде: с одной стороны встреча в Иерусалиме в 1963 г. патриарха Константинопольского Афинагора с папой Павлом VI, а с другой – встреча в Ватикане в 1991 патриарха Константинопольского Варфоломея I с папой Иоанном Павлом II. В этом как бы звучит намек, обращение к православным: вы нас избегаете, но наше священноначалие свидетельствует любовь и взаимно лобызаются. А вы – отсталые (консерваторы) и фанатики. Диалог пришел в некое замешательство по причине прозелитизма папистов в Православии, который имел большой заряд и проводил в качестве аргумента то, что сегодня мы находим друг друга, приходим к согласию, будем объединяться, оставайтесь там, где вы находитесь. Были и некоторые православные епископы из диаспоры, совершенно недостойные епископской чести, которые отказались принимать в Православную Церковь инославных, дабы не вызвать недовольства соответствующего исповедания и испортить «суп» диалога. На суде в будущем веке они понесут великую ответственность за то, что принудили людей жить в заблуждении и ереси.

Итак, диалоги, как это показало их развитие и результаты, в большинстве случаев вместо ожидаемой пользы принесли лишь вред, поэтому греческий православный народ совершенно справедливо и из здравого чувства эти диалоги отвергает. Итак, мы не можем призывать кого–то скрытным и непонятным образом, дабы тем самым придать силу злу и прикрыть глаза на приезд папы. В добром и диалоги и папа.

Затем существует и иное направление темы, которое вытекает из недавних заявлений Его Блаженства Архиепископа Христодулоса. Что, как он совершенно верно сказал, еще встречаются и главы государств, в то время как в предыдущее время в середине собеседований были разрешены различия низшего плана. Какое из наших с римо-католиками различий было устранено с помощью диалогов? Папа и до сих пор непосредственно следует линии усиления Унии. Он возвращается тем самым экклесиологии эпохи до II Ватиканского собора и с помощью недавней энциклики Dominus Jesus все то, что соорудил Экуменизм. И он делает доброе тем, что тормошит дремлющих экуменистов, утверждая, что только папская церковь является Единой, Святой, Соборной и Апостольской церковью и не существует никаких «церквей-сестер».

Преподобный Евфимий Великий – защитник IV Вселенского собора

IV Οἰκουμενικοῦ Συνόδου

Святые Отцы нашей Церкви были борцами за сохранение переданной веры неизменной, потому что понимали, что  даже самое малейшее искажение в вере приводит к величайшим искажениям и что ошибочный догмат  приводит к неправильной жизни и пастырской деятельности, что подвергает опасности спасение человека.

архимандрит Георгий (Капсанис),

игумен святой обители прп. Григория,

Святая Гора Афон[1]

В рамках интенсивно развивающегося уже на протяжении нескольких десятилетий Экуменического диалога, т.е диалога всех христианских т.н. «конфессий» друг с другом по вероучительным вопросам, были созданы специальные т.н. Смешанные Богословские Комиссии, которые вырабатывают совместные документы. Подразумевается, что эти документы будут основывать свои решения на строго научно-богословских началах. Этого требует и сам принцип «восстановления расколотого единства в христианском мире», о котором постоянно заявляют представители разных христианских вероисповеданий. Однако с точки зрения Православной Церкви, безусловно, расколото не христианство, поскольку в строгом и онтологическом смысле христианством и Церковью необходимо считать исключительно Православную Церковь, как сохранившую во всей полноте и чистоте апостольскую и святоотеческую веру. По учению всех выдающихся Отцов Церкви в отношении инославия обнаруживается полное единодушие, consensus patrum, они оценивали всякое неправомыслие, отхождение от Православия зловерием, богохульством, нечестием. Один из выдющихся аскетов византийского раннего средневековья (7в.) прп. Иоанн Лествичник, игумен Синайской Горы, о еретиках пишет: «Под именем чуждых Бога и врагов Его следует разуметь неверных, или зловерных (еретиков)».[2] Такие определения были вызваны острым догматическим чутьем, церковным сознанием, которые вырабатывались и созидались подвижнической жизнью и глубоким образованием.[3] Святые Отцы Церкви – это своеобразные камертоны Церкви, ее опора. И всякая ересь ими осознавалась столь страшной, поскольку она своим малым изменением в области веры, искажала богооткровенное евангельское учение Бога о Самом Себе. То есть, по сути, ересь вводила некое почитание иного бога лишь под прикрытием имени Христа или Святой Троицы.

Однако, вступая в диалог с инославным, т.е неправославным миром, Православная Церковь в лице своих представителей на межхристианских диалогах, стремится уйти от жестких обвинений и начать открытый научно-богословский диалог. Такая методика ведения диалога по идее предполагает, что сам диалог даст возможность инославным переоценить свои взгляды, еще раз изучить православное богословие. Поэтому от православных представителей во время диалогов требуется не только владение иностранными языками, но в первую очередь требуются фундаментальные знания в области таких богословских наук как церковная история, пастристика, догматическое богословие, античная философия. Кроме того участники диалога со стороны Православной Церкви обязаны иметь ясные, четкие и твердые экклезиологические воззрения. Важно иметь сознание, что во время диалога мы имеем дело с ересью и не одной. Принимая во время диалогов для инославных термин «церковь», «Древние Восточные Ориентальные Церкви», представители Православной Церкви должны осознавать, что все эти наименования носят исключительно условный характер, ради того, чтобы не прервать диалог и превратить диалог в некий скандал и взаимные обвинения. Свт. Григорий Богослов, этот выдающийся столп Церкви, защитник Православия от арианской ереси дал прекрасные руководственные наставления относительно того как надо общаться с еретиками: «Но воинствование за Христа доказывать тем, что сражаемся, подражая Христу, Который мирен, кроток и понес на себе наши немощи». Однако это не означает, что во время диалога мы ради некой «любви» и «чувства дружбы и уважения» можем идти на компромиссы в вере: «Не заключаем мира во вред учению истины, - продолжает далее свт. Григорий Богослов, - уступая что-нибудь ради славы именоваться снисходительными (мы не уловляем добра худыми средствами), и блюдем мир сражаясь законно, не выступая из своих пределов и правил Духа. Так о сем разумею, и вменяю это в закон всем» строителям душ и раздаятелям слова: ни строгостью не ожесточать, ни потворством не надмевать, но соблюдать благоразумие в слове, и ни в том ни в другом не преступать меры».[4]

Совершенно очевидно, что диалог с инославным миром, с ересями дело крайне непростое. Этот диалог является непростой битвой, изощренной, тонкой, тяжелой и выматывающей. Однако в последние годы сам ход и направленность этих Диалогов лишь вызывает тревогу и опасение за Православие. Они пошли по линии уступок, компромиссов и даже заключения чуть-ли не униональных документов в ущерб Православной вере и вопреки Православной вере. Таковыми стали два унионального характера документа, которые были подписаны в Баламанде православными с римо-католиками и в Шамбези (1993) между православными и антихалкидонитами. В сове время святая гора Афон забила серьезную тревогу и опубликовала свои Меморандумы, в которых делала богословский разбор этих документов, ставивших под угрозу существование Православной Церкви. Это как-то приостановило дальнейший непредсказуемый уже ход развития диалогов. Однако в последние годы активно вновь развивается диалог и Римо-Католической церковью и с Антихалкидонскими церквами (Копсткой, Армянской и Малабарской). Диалог с Римо-Католичско Церковью после Равенны (2007) и Вены (2010) поставил вновь под серьезную угрозу существание Православной Церкви. Была принята и согласована идея, которая должна быть развита и получить свое окончательное «богословское обоснование», создать некий экклезиологический синтез между католическим учением о первенства Римского папы и православной соборностью.

Относительно диалога с Антихалкидонскими Церквами существуют также опасения, что он будет именно проталкиваться в направлении унии. Мы считаем, что далеко не безобидными являются заявления во время «братских» визитов в Армению, либо во время встреч с представителями антихалкодонских церквей, политическими лидерами Армении, и святейшего патриарха Кирилла, Вселенского патриарха Варфоломея и блаженнейшего архиепископа Афинского Иеронима о том, что, например Армянская церковь хранит православную веру или является православной. Это не только ложь, но и опасное стирание экклезиологический границ и граней, которые выстроены IV, V, VI Вселенскими соборами. А принятые Вселенскими соборами анафемы на учения Севира Антиохийского, Тимофея Элура, Диоскора и их последователей, каковыми являются все без исключения Антихалкидониты, не могут быть никем отменены, ни изменены, ни пересмотрены.

Сегодня невооружённым взглядом видна насаждаемая в сознании православных людей часто навязчиво, притом постоянно и методично со стороны экуменически мыслящего епископата и богословов идей о возможности и реальности пересмотра учения Церкви путем реформ и проведения т.н. Великого «Святого» Собора. Однако каноническое право Православной Церкви, ее общецерковное законодательство свидетельствует о недопустимости таких мероприятий. Начало 20 столетия, когда со стороны некоторых Константинопольских патриархов делались такие шаги, показало, что все это приводит к расколам в Церкви и к непоправимости возникающих ситуаций.

Когда Православная Церковь совершает память своих святых, и в особенности если богослужебное последование им имеет праздничные знаки, тем самым она указывает нам на них как на верные и спасительные ориентиры в нашей жизни. Память святых – это не просто дань памяти, воспоминание исторического прошлого, а молитвенная духовная связь с ними.

Сегодня в день памяти прп. Евфимия Великого, основателя палестинского монашества, у нас есть возможность и повод вспомнить о том, как выдающиеся святые Отцы Церкви, монашествующие вставали на защиту  столь ненавистного Антихалкидонитам IV Вселенского собора.

Сам собор состоялся в г. Халкидоне в 451г., в малоазийском пригороде Константинополя. Этот собор свободно, без всякого внешнего давления со стороны императора и его синклита выработал важное богословские определение об образе соединения двух естеств (природ) в одном лице Господа нашего Иисуса Христа.[5] В его основу был положен знаменитый Томос свт. Льва Великого, папы Римского.[6]

Окончательный вариант соборного определения был принят в следующем виде:

«Итак, последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедовать одного и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в божестве и совершенного в человечестве, истинного Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам кроме греха, рожденного прежде всех век от отца по божеству, а в последние дни ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству, одного и того же Христа, Сына, Господа, единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, - так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно лице и одну ипостась, - не на два лица рассекаемого или разделяемого, но одного и того же Сына и единородного Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как в древности пророки (учили) о Нем и (как) сам господь Иисус Христос научил нас, и (как) предал нам символ отцов».[7]

Это определение по своему богословскому содержанию глубоко и содержательно, каждое слово в изложении наиважнейшего учения о лице Богочеловека проверено и отточено до невероятной четкости и точности.[8] И именно его необыкновенная православность и философско-догматическая отточенность и стали в последствии предметом серьезных человеческих разногласий, которые по своим масштабам и  характеру очень напоминали ситуацию в Церкви после I Вселенского собора. Тем не менее, именно это определение, как впрочем, и Томос свт. Льва Великого, стали предметом ненависти для Антихалкодонитов вплоть и до нашего времени. До сих пор глава Копсткой Церкви совершенно необоснованно обвиняет IV Вселенский собор  в защите насторианской ереси.[9] Это определение даже стало соблазном в монашеской среде, как в Египте, так и в Палестине.

Однако в Палестине твердым приверженцем определения Халкидонского собора стал прп. Евфимий Велкий, который почитался фактически родоначальником монашества в Палестине и личностью, которая пользовалась огромным авторитетом как в монашестве, так и у высшего духовенства.

В жизнеописании прп. Евфимия мы увидеть то, что этот высочайшей, великий постник, любитель отшельничества и безмолвия, став по промыслу Божию строителем и устроителем Фаранской лавры и ряда других монастырей, был ревностным защитником веры, проявлял самое пристальное внимание к тому, что происходило в Церкви.

В пространном житии прп. Евфимия, написанного Кириллом Скифопольским о ревностном отношении святого к вере говорится: «Блаженный Савва и многие другие старцы удивлялись горячей ревности великого Евфимия в отношении церковных догматов, несмотря на то, что он жил в кротости и смиренномудрии. Они убедились в том, что восставал против всякой ереси, которая противна правильной вере, однако он проявлял особенный гнев, он гневался с «совершенным гневом» (Пс. 138б 19), борясь особенно против следующих ересей: он низложил манихейское нечестие и воевал с теми, кто мыслили как Ориген... Он противоставал против разделяющей Христа арианской ереси и сливающей Христа ереси Савеллия. Он в то же время не одобрял разделяющую Христа ересь несторианскую и путаницу-ересь Евтихия в отношении таинства Христа».[10] Двое из его учеников, ставших епископами в Церкви, были участниками III Вселенского собора в Ефесе. И им он дал наказ  «держаться учения свт. Кирилла Александрийского и Акакия».[11] Один из епископов, епископ сарацинский Петр, после завершения работы собора в Ефесе, «возвратившись, подробно рассказал старцу об утверждении Православия».

Четвертый Вселенский собор состоялся в Халкидоне, когда прп. Евфимию было уже 75 лет. На этом соборе также присутствовали ученики прп. Евфимия: Стефан, епископ Иамнии и Иоанн, епископ сарацинский, преемник Петра Аспевета. Как сообщает Кирилл Скифопольский, «эти два епископа поспешили сразу же прийти после собора к великому Евфимию, поскольку опасались, чтобы преподобный не отделился от них, как это произошло с Авксолаем, который был совращен решениями разбойничьего собора». Они преподнесли определение IV Вселенского собора как «истинное определение православной мысли». Слух о том, что прп. Евфимий принял определение Халкидонского собора мгновенно распространился по всем монастырям Палестины и  монашествующим. Это имело огромное значение, поскольку уже многие монахи стали совращаться проповедями некоего монаха Феодосия, который убеждал не принимать решения этого собора, как оправдывающего учение еретика Нестория. Этот монах, совратив многих иноков кроме тех, кто были в монастырях прп. Евфимия Великого, изгнал свт. Ювеналия с Иерусалимского патриаршего престола. При содействии  совращенных в монофизитство монахов и поддержке вдовствующей тогда императрицы Евдокии, Феодосий овладел Иерусалимской патриаршей кафедрой. Он стал притеснять православных епископов и клириков.[12] Зная о большом влиянии прп. Евфимия на иноков Палестины еретичествующий лжепатриарх «употребляя много стараний привести преподобного Евфимия к общению с собой, непрестанно посылая к нему, умоляя и угрожая и всеми способами стараясь уловить его в свою ересь». Однако ничто не помогло Феодосию добиться желаемого. «Преподобный не был уловлен вражьими сетями и не поколебался от его лукавства, как бы крепкий столб и стена неподвижная».[13] Не желая вступать в общение с лжепатриархом прп. Евфимий удалился в пустыню. И многие из его учеников последовали примеру своего учителя и наставника. «Великий Евфимий, - пишет Кирилл Скифопольский, - видя столь великую наглость Феодосия, завещал Отцам не вступать в общение с отступником, и удалился в пустыню... Там жил прп. Герасим, которого прп. Евфимий обратил от нечестия Феодосия вместе со многими другими отшельниками». В пустыне Рува прп. Евфмимий прожил достаточно много времени и «он убедил (монахов) согласиться с определением, которое ему принесли с Халкидонского собора и более не вступать в общение с Феодосием».[14]

Эта столь ревностная деятельность прп. Евфимия в защиту Халкидонского собора сыграла огромную роль для Иерусалимской Церкви. Вскоре с патриаршего престола был свергнут лжепатриарх Феодосий[15] и восстановлен в своих правах свт. Ювеналий. Православная вера восторжествовала в Палестине.

Житие прп. Евфимия повествует еще об одном случае, связанном с обращением в православие из монофизитства. В Иерусалиме жила вдова императора Феодосия Младшего императрица Евдокия, она, как мы уже упоминали, была совращена в монофизитство Феодосием. «Императрица отделилась от Кафолической Церкви, ведя борьбу с православными стремилась всеми силами дать власть отколовшимся монофизитам, - пишет исследователь-инок Святой Горы Афон в пространном труде об история  борьбы монашества за Православие. Позже, - и как повествует жизнеописатель прп. Евфимия, императрица послала делегацию во главе с хорепископом Анастасием в Антиохию к прп. Симеону Стопнику, «который тогда был великим светильником и просвещал всю вселенную. Она открыла преподобному свои смущения в письме и просила прислать ей свое боголюбивое мнение». Кирилл Скифопольский сообщает нам и полный текст письма-ответа прп. Симеона Столпника императрице Евдокии. Он написал следующее: «Знай, что дьявол, видя богатство твоих добродетелй, просил, дабы сеял тебя яко пшеницу, и через того губителя Феодосия растлил твою боголюбивую душу; но дерзай, ибо не оскудела вера твоя. Я же конечно удивился весьма, что в то время как ты имеешь возле себя источник, его игнорируешь и потщалась почерпнуть той же воды стол далеко. Итак, ты имеешь возле себя богоносного Евфимия, учениям и наставлениям которого последуй и спасешься». Императрица встретилась с прп. Евфимием, между ними произошла беседа, в которой прп. Евфимий наставлял богобоязненную августу: «Внимай себе чадо мое. Те несчастья и скорби произошли с твоей семьей в Италии, для того чтобы ты отвратилась от прелести Феодосия. Итак отвергни неразумный спор и приими вместе с тремя святыми Вселенскими Соборами... и орос (вероопределение), который провозгласил Вселенский Собор, который ныне был созван в Халкидоне. Более не ступай в общение с Диоскором, но вступи в общение с епископом иерусалимским Ювеналием». Императрица повиновалась увещаниям прп. Евфимия Великого и «немедленно пошла во Святый Град, поскольку немедленно присоединилась к архиепископу (Ювеналию), о чем она послала сообщение через пресвитеров Косьму и Анастасия, она вступила в общение с Кафолической Церковью». Примеру императрицы Евдокии последовали и «множество монахов и мирян, которые впали в заблуждение Феодосия».[16]

Позиция прп. Евфимия Великого в отношении решений Халкидонского собора была важна еще и потому, что монофизиты постоянно ставили «последователям халкидонского собора», или «синодитам», как их называют до сих пор антихалкидониты, в упрек отхождение от богословия свт. Кирилла Александрийского. Однако, как мы видели, сам прп. Евфимий был с самого начала сторонником учения свт. Кирилла Александрийского и с любовью принял решения III Вселенского собора. Он был непосредственным свидетелем всех тех событий, которые проходили в Церкви в то время, перенес серьезные настроения и смуты, которые охватывали тогда Церковь по причине богословских споров. Однако он твердо отстаивал определение IV Вселенского собора как единственно православное. Ключом к пониманию почему великие подвижники-аскеты могли с точностью понять и осознать где истина, служат слова прп. Иоанна Лествичника: «Ум, достигший духовного разума, непременно облечен в духовное чувство».[17] Это чувство порождает точное ощущение сердцем того где истина, а где ложь. Но основой для этого благодатного дара различения является достижение чистоты сердца. «Слово, соприсносущное Отцу, - говорит в другом месте прп. Иоанн Лествичник, - творит чистоту совершенною, пришествием Своим умертвив смерть; а когда она умерщвлена, ученик богословия получает просвещение». «Чистота соделала ученика своего богословом, который сам собою утвердил догматы о Пресвятой Троицы».[18] И еще важное и принципиальное указание на отличие  богословия, как созерцания Бога и точное познание Его умом и сердцем, от философии, как рассуждение о непознанном Боге дается прп. Иоанном Лествичником: «Слово Господне, дарованное от Господа, чисто и пребывает в век века; не познавший Бога разглагольствует о Нем по догадке».[19]

То есть в дни памяти святых подвижников Церковь Христова нам еще раз напоминает о подлинном пути богопознания – чистоте сердца, которое приобретается нелегкими и непрестанными подвижническими трудами. И если мы не обладаем сердечной чистотой, а это, как правило, так и бывает, то прп. Иоанн Лествичник нам указывает на верный путь – следования учению и жизни Святых Отцов. И одни из наиважнейших моментов для спасительного шествия в нашем христианском жительстве является ревностная защита и исповедания святоотеческой веры и категорическое отвержение всех критик в адрес святоотеческого богословия.

©Иеромонах Сергий Богоявленский.

20.01-2.02. 2011, память прп. Евфимия Великого

© «Православный Апологет» 2011

При частичном или полном использовании статьи, цитации необходима ссылка на автора статьи и на «Православный Апологет»  apologet.spb.ru