Доклад, который вызывает еще больше вопросов и недоумений

Η εισήγηση, που προκαλεί μεγαλύτερα ερωτήματα και απορίες

Богословский комментарий

на доклад митрополита Иллариона,

θεολογική θεώριση

για την εισήγηση του Σεβασμ. Μητροπολήτης Ιλαριόνα

εν τη Θεολογική Ακαδεμεία του Αγίου Πετρούπολη

 

прочитанный им в СПбДА на тему:

«Межправославное сотрудничество в рамках подготовки к Святому и Великому Собору Православной Церкви»

 

Мы еще раз выражаем наши искренние поздравления Его Высокопреосвященству в связи с присуждением ему высокой награды honoris causa, которого Его удостоила прославленная отечественная богословская школа - Санкт-Петербургская Духовная Академия.

Тем не менее, проявляя должное почтение и любовь к видному иерарху нашей Русской Православной Церкви, исключительно ради любви к христовой истине, и из искреннего чувства трепетного отношения к правде, историческим реалиям и фактам, из проявления серьезного беспокойства за нашу Церковь, сочли нашей обязанностью и долгом написать некоторые на наш взгляд важные комментарии к докладу Его Высокопреосвященства.

 

Предстоятели Церкви, которым вверена целая вселенная, твердо хранят апостольское предание и тем показывают нам, что все имеют одну и ту же веру, исповедуют одного и того же Отца, признают одну и ту же цель воплощения, одни и те же духовные дары, руководствуются одними и теми же законами в церковном управлении и в совершении остальных церковных служений. Свмч. Ириней Лионский.¹

 

Церковь — это не прогулочный корабль того или иного епископа, чтобы он плыл на нем, куда ему вздумается.

Старец Паисий Святогорец.²

 

 

 

 

1. Введение

В начале своего доклада, посвященному обоснованию необходимости созыва Святого и Великого Всеправославного Собора, то есть в его вводной части Его Высокопреосвященство в качестве так скажем верного ориентира и бесспорного авторитета в данном вопросе приводит деятельность митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова). По словам митрополита Иллариона этот иерарх РПЦ «стоял у истоков этого процесса, который в конечном итоге должен был привести к созыву Святого и Великого Собора Православной Церкви».(стр. 1-2) Он также был и «непосредственным участником предсоборного процесса вплоть до своей безвременной кончины в 1978г».

Мы не станем оспаривать далее приводимые митрополитом Илларионом теплые высказывания переходящие в панигирики в адрес митрополита Никодима (Ротова), а лишь скажем, что несмотря на кипучесть и энергию этого действительно видного церковного иерарха, он был все же тоже человек. И мы считаем излишним идеализировать его деятельность в области церковной жизни, где им было сделано много серьезных ошибок и просчетов. Со многим можно и не согласиться. И несмотря на то, что этот видный иерарх «стоял у истоков процесса, который в конечном итоге должен привести к созыву Святого и Великого Собора Православной Церкви», как считает митрополит Илларион, его деятельность не является канонической базой или экклесиологическим основанием для созыва Всеправославного Собора. Точно также не является ей и деятельность в русле этого же движения преемников митрополита Никодима, находившихся во главе ОВЦС РПЦ.

Ей могут лишь являться серьезные вопросы вероучительного характера, появление сотрясающих Вселенскую Церковь ересей, а также вопросы имеющие «общую важность для всех поместных вселенских церквей».³ Имеются ли эта основания сегодня?

 

 

2. Основания для подготовки и созыва Святого и Великого Собора Православной Церкви.

В данном параграфе доклада Его Высокопреосвященство пытается убедить слушателей в неоправданности опасений многих православных в связи с подготовкой этого Собора. Его Высокопреосвященство считает даже уместным, нарушая стиль научно-богословского доклада, использовать журналистскую терминологию в адрес той части православной паствы, которая не импонирует процессу подготовки этого Собора, либо критически к нему относящейся. Это придает докладу слишком не свойственный научно-богословскому стилю речи характер навязчивой идеологии, резкой эмоциональности и даже экспрессивности.

В конце концов, если мнение паствы, и тем более сознательно верующей, и богословски образованной, не совпадет с линией иерархии, то в этом нет ничего предосудительного. В конце концов Церковь это не епископат, не высшая иерархия, а все члены Православной Церкви. Древняя фраза «голос народа-голос Божий» обязывает архипастыря к нему прислушиваться, а не бросать в его адрес неприличные обзывательства и ярлыки, превращая доклад в некую борьбу с ветряными мельницами. Епископу важно дать спокойные разъяснения, а не вступать в борьбу с паствой.

Митрополит Илларион пишет, что «подобные рассуждения (имеется в виду критика идеи созыва Всеправославного собора) не только не имеют под собой реальных оснований, но и свидетельствуют о незнании или умышленном искажении теми, кто их практикует, исторических фактов и традиции». (с.2)

Мы лишь отчасти согласны с таким мнением Его Высокопреосвященства, а в дальнейшем мы укажем на те моменты в докладе в которых имеются свидетельства не в пользу митрополита Иллариона: либо игнорирование церковных фактов и истории при изложении вопросов, либо незнание их. Мы склоняемся пока что в сторону первого предположения, поскольку обилие литературы и изданного материала по ряду вопросов более чем достаточно для того, чтобы пересмотреть даже выводы Всеправославных Предсоборных Совещаний, понять их ошибочность и тенденциозность.

 

Относительно того, что «Церковь всегда стремилась к тому, чтобы решать важные вопросы своего бытия соборным разумом», мы полностью разделяем данную позицию. Но мы выражаем свое несогласие с тем, что этот соборный разум выражался исключительно на соборах. Собор может быть лишь одной из форм выражения экклесиологического сознания. И собор как одна из форм выражения и единства Церкви, и ее соборности относится не к догмату о Церкви, а каноническому устройству Церкви и ее управлению.⁴ В истории Церкви известны соборы, которые не только не выражали этот разум, но и утверждали совершенно противоречащие ему — еретически мнения. Хотя бы упомянуть о Эфесском соборе 449, т. н. «разбойничьем», или об иконоборческом Вселенском соборе 754г. в Константинополе. На этих соборах принималось решение под административным давлением со стороны первенствующего на соборе епископа, как это было на Эфесском соборе где председательствовал архиепископ Александрийский Диоскор, либо со стороны государственной власти, например на «Вселенском Константинопольском соборе» 754г., и на «Вселенском» Ферраро-Флорентийском соборе 1438-39гг.⁵

Тем более, что с точки зрения церковно-канонического права «голос Церкви», ее разум может выражаться совершенно разными способами. Каноническое церковное право указывает на два способа этого выражения:

1. Вселенский собор,(первый вид общецерковного законодательства)

2. Решения некоторых поместных соборов в последствии утверждавшиеся всей Церковью, Послания Восточных патриархов, составленные и согласованные со всей церковной полнотой. (второй вид общецерковного законодательства)

А исторический опыт Церкви указывает нам на случаи единичного или коллективного выражения церковной истины, церковного сознания вне собора епископов (прп. Максим Исповедник, прп. Федор Студит и др.) Более того, свт. Марк Эфесский указывал на то, что истина не может быть связана никаким даже собором епископов.

Православная Церковь не имеет видимого органа выражения церковной истины в ее полном объеме и безукоризненной точности. Это происходит только тогда, когда, по мысли прп. Максима Исповедника, собор является выразителем истины.⁶

В качестве одного из оснований для созыва предстоящего собора митрополит указывает на два совершенно противоречащих друг другу Межправославных Конгресса 1923г.⁷ в Константинополе и в 1930г. в Ватопедском монастыре. Созванный в Константинополе т. н. Всеправославный Конгресс (патриархаты Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский на нем не принимали участия. Представители Российской Церкви появлялись на нем лишь эпизодически), иногда именуемый как Совещание, по инициативе Вселенского патриарха Мелетия IV (Метаксакиса) имело своей целью активное сближение с иными христианскими конфессиями, поэтому на повестку дня были вынесены такие вопросы, которые должны были радикально пересмотреть священные каноны Православной Церкви, пренебрегая традицией Церкви: введение нового календаря, второбрачие духовенства, сокращение и ликвидация постов, возможность пересмотра недельной - семи-дневной структуры календаря. Решения этого Всеправославного совещания были отвергнуты всеми восточными патриархатами (Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский) и признаны незаконными. Они были признаны «противные практике, преданию и учению св. Матери Церкви и предложенные под предлогом как будто легких модификаций, которые, вероятно, вызываются требованиями нового догмата «современности».⁸ А блаженной памяти первоиерарх РПЦЗ митрополит Антоний (Храповицкий) данное Всправославное совещание назвал не иначе как «неправославным» с которого «начался противоцерковный вандализм, который проектировал многое, воспрещенное Церковью со страшными проклятиями, как, например, женатых архиереев, второбрачие клириков, упразднение постов…».⁹

 

2. (5) Календарный вопрос.

Цитируя решение Предсоборной Комиссии о том, что «канонических постановлений о календаре в настоящее время нет, кроме Пасхалии», Митрополит Илларион не дает никаких критических замечаний этому заключению. Тем не менее такие канонические постановления существуют.

Мы не вправе рассматривать в качестве канонических постановлений только священные каноны, внесенные в состав церковного канонического права в период с Апостольских правил и до правил, принятых на Двукратном соборе в Константинополе. Это бы означало, что Православная Церковь не отвечала в последующие столетия своего исторического бытия ни на какие острые вопросы догматическо-канонического характера. Однако это не так, поскольку Православная Церковь постоянно соприкасались с инославным миром, собирала соборы в качестве ответа на серьезные вопросы, тем самым являя свой голос. И такие соборы несомненно были и после Константинопольского собора 879-880г., который утвердил Деяния VII Вселенского собора 787г. И часто воспринимается церковным сознанием как VIII Вселенский собор. Таковым по своему авторитету и значимости является и Константинопольский собор 1351г, осудивший ересь Варлаама и Акиндина, провозгласивший православным учение о различии в Боге сущности и энергии, о нетварности божественной энергии и Фаворского Света.

Таким острым вопросом при столкновении с Римо-Католической Церковью, несомненно, стал вопрос о церковном календаре в связи с введение римским папой Григорием XIII нового календаря, не без сопротивления на Западе, и обращением его с посланием в Константинополь к патриарху Иеремии II. Патриарх Иеремия в 1582г. в письме в дожу Венеции, отверг все доводы Римского папы в пользу принятия нововведения.¹⁰ Далее течение 16 столетия в Константинополе были созваны три собора, которые рассматривали «предложение Западной Церкви» принять новую календарную реформу. И все они однозначно дали категорически отрицательный ответ реформе календаря, наложив анафемы на принимающих новый календарь.

И со стороны Русской Православной Церкви было бы крайне странно отвергать авторитетность решений этих Константинопольских соборов, и одновременно ссылаться на один из них, имеется в виду Константинопольский собор 1593г., на котором была признана автокефалия Русской Православной Церкви и подписан Соборный Томос об автокефалии.

С точки зрения церковного канонического права данные решения трех соборов, которые по своей значимости считались либо Всеправославными, либо даже Вселенскими, необходимо рассматривать как «Второй вид общецерковного законодательства».¹¹

Рассматривая последующие этапы в редактировании «календарного вопроса» на Всеправославных предсоборных совещаниях, митрополитом Илларионом приводятся несколько последующих решений, которые поэтапно сводились к следующим пунктам:

а) обязательный переход всех поместных церквей на новоюлианский календарь,

б) для всестороннего изучения вопроса как можно скорее созвать конференцию с участием ответственных лиц из епископата, канонистов и астрономов,

в)невозможность в настоящее время перехода на новоюлианский календарь,

г)возникшие в связи с календарем аномалии не должны вести к разделению, и необходимость соблюдать «освященный Преданием священный принцип послушания канонической Церкви и воссоединения в ее лоне в евхаристическом общении».

 

Эволюция в разрешении календарной проблемы видна — некая тенденция к смягчению мер в отношению сохранения т. н. Старого стиля.

Однако, как это следует из представленного материала митрополита Иллариона, ни на одном из заседаний Предсоборных совещаний не подвергался тщательному историко-каноническому анализу сам факт перехода некоторых поместных Церквей, и при этом мы подчеркиваем, не на новоюлианский календарь, а на Григорианский календарь.¹² Именно этому был посвященн аналитический доклад на Всеправославном совещании в Моске 1948г. Высокреосвященнейшего архиепископа Богучарского Серафима (Соболева). Расчеты новоюлианского календаря, сделанные к Константинопольскому Совещанию 1923г.на самом деле не были использованы вообще. Произошел лишь формальный переход не на «Новый исправленный календарь», а на самом деле на Григорианский календарь.¹³

Кроме того, непонятно по каким причинам митрополитом Илларионом не были упомянуты решения Всеправославного совещания 1948г, в Москве, где вопрос именно о незаконности перехода на новый стиль был не только поднят, но и подвергнут обстоятельной критике.¹⁴

Митрополит Илларион, к сожалению лишь упоминает о докладе Русской Церкви, о заявлении Сербской Церкви и о специальном заявлении Иерусалимской Церкви, но не дает текста самих документов, которые повлияли на решения по данной проблематике. (с. 7)

То есть итоговые решения подготовленные в Святому и Великому Собору по календарной проблеме отказались от канонического решения этого вопроса, идя по пути закрытия глаз на имеющиеся в церкви авторитетные соборные запреты на изменение пасхалии и календаря, а также на исторические факты свидетельствующие о полном отсутствии церковного обоснования и аргументации в пользу перехода на иной стиль, календаря. Относительно заверения Межправославной подготовительной комиссии, что «Первый вселенский собор считал астрономический фактор решающим как в определении для празднования пасхи, так и календаря вообще », необходимо ответить словами Сиггилиона Всеправославного собора 1583 в Константинополе: «Наша мерность, обсудив вместе с блаженнейшим патриархом Александрийским и блаженнейшим пaтpиapхом Иерусалимским и прочими членами синода в Дусе Святе, определяет и разъясняет решение о сем св. Отцов, Кто не следует обычаям Церкви и тому, как приказали семь святых Вселенских соборов о святой Пасхе и месяцеслове и добре законоположили нам следовать а желает следовать григорианской пасхалии и месяцеслову, тот с безбожными астрономами противодействует всем определениям св. соборов и хочет их изменить и ослабить — да будет анафема, отлучен от Церкви Христовой и собрания верных».¹⁵

Выдающийся иерарх Православной Церкви, патриарх Александрийский Мелетий Пигас, современник упомянутых выше событий, а также непосредственный участник Всеправославных соборов о календаре и Пасхе дал прекрасное резюме возникшей проблеме и как правильно относиться в ней: «И самая твёрдая надежда наша на спасение состоит в том, что мы научены следовать древним догматам и преданиям отцов. А если кто из новоявленных учителей изобретает какие-нибудь новые догматы и учения, которые их тешат (как говорится по-латыни, omnia nova placent¹⁶), то уловляют такие учителя только души мужей непостоянных, которые колеблются легко как камыш даже при самом слабом дуновении ветра, но ни в коем случае не души мужей основательных, благочестивых и украшенных мудростью. Ибо такие мужи «весьма многопытны»и видят далеко вперёд, зная, что от нововведений в будущем непременно произойдут бедствия и смута в Церкви. Ибо благомыслящие мужи видят, что действительно все эти нарушения порядка в Церкви и нововведения тщеславных мужей оборачиваются нестроениями, междоусобицами и вторжением ересей. Поэтому можно вместе с Апостолом назвать изобретателей новшеств отродьем «пустословов и обманщиков»¹⁷

Свт. Мелетий в своем Томосе об Александрийской Пасхалии излагает все неточности Юлианского летосчисления, которые были прекрасно известны и Святым отцам I Вселенского собора, составителям канона о праздновании Пасхи. И тем не мнее он делает вполне однозначный вывод: «Так как святоотеческое летоисчисление таково, и другим быть не может — как о нём сказал кто-то из самых уважаемых людей, оно «не подлежит исправлению, даже если оно ошибочно» — то оно и сохраняет Церковь от восстаний и смут. А «ошибка» летоисчисления — это ошибка иудейского песаха. Но мы как можно дальше уходим от иудейского лжеслужения, в чём и состоит единственная цель постановления священных апостолов. Нельзя создать другое летоисчисление, которое не будет выполнять все необходимые требования святоотеческого летоисчисления. Оно должно преподобнейшим образом блюсти все святоотеческие постановления. А тот, кто дерзнёт ввести новое летоисчисление в употребление, возбудит только новые споры, возмутит всю Церковь, вызовет соблазн у язычников и нанесёт оскорбление святым отцам. Таким образом, он соделает себя виновным в столь великих злодеяниях и станет подсудимым страшного и праведного суда Божия, от которого не скрыт даже самый малый соблазн, причинённый кому-нибудь, и на котором виновного ждут стражи ангельские и тяжкое возмездие».¹⁸

 

И мы также считаем единственно правильным решением календарной проблемы, по крайней мере такова должна быть позиция иерархии РПЦ, это признать необходимость вернуться всем автокефальным Православным Церквам к традиционному Юлианскому календарю и Александрийской Пасхалии, основываясь на правильной церковно-канонической позиции и учитывая весьма тщательные научные исследования и заключение сделанные Российским Императорским Астрономическим обществом, чуждым идеологических пристрастий в вынесении научных решений и научной экспертизы.

Вопрос о послушании священноначалию в данном вопросе, как он преподнесен на II Всеправославном предсоборном совещании в 1982 году¹⁹, минуя правильность решения его епископатом, совершенно неприемлем. Ибо там где идет речь об истине, там не может быть послушания лжи и неправде.

 

3. (6)Вопрос поста

Мы в данном случае видим итоговое решение о необходимости соблюдения православными верующими всех постов, постных дней и в качестве подготовки ко св. Причащению верным и вполне соответствующим церковному пониманию поста как необходимого подвига для достижения совершенства.

Совершенно очевидно, что первоначальная идея о сокращении поста святых Апостолов до 8 дней, а также сокращение Рождественского поста и серьезные послабления в образе поста были прямым отголоском обновленческих программ Константинопольского совещания 1923г. Аргумент в пользу такого реформирования церковной жизни, что все церковные установления относятся к монашеству и многим христианам трудно их соблюдать (с.10) является надуманным и несостоятельным. Ибо монашеским идеалом пропитана и пронизана вся жизнь Православной Церкви. А идеал, хотя он не всеми достижим, не должен быть уничтожен. Идеал — это свет спасительного маяка, который спасает церковный корабль от вероятного кораблекрушения. Точно также, мы полагаем Господь не случайно призывает: «Будьте святы, якоже и Аз свят есмь»²⁰, но при этом произносит притчи и о сеятеле смысл который состоит в том, чтобы указать на различные типы человеческого устроения, вызванные его собственным произволением и проявляют степень его страстности. А таких, которые собой являют благодатную почву для евангельского семени составляют лишь только четвертую часть.

 

4. (8) Вопрос об отношении Православной Церкви к остальному христианскому миру.

В данном параграфе митрополит Илларион не приводит самого текста заключительного, итогового решения Межправославной подготовительной комиссии 1986г., что мы считаем серьезным недочетом и упущением, поскольку читатель не может иметь наглядного представления о чем и о каких предлагаемых изменениях идет речь. Непонятно о каком претерпении «многих параметров межхристианского диалога» идет речь.

Оправданием для ведения данного диалога всегда является тезис о необходимости православного свидетельства инославному миру. Непонятно в чем это свидетельство видится: культурный обмен, научно-богословские конференции или что-то иное.

Относительно упоминаемого документа РПЦ «Основные принципы отношения РПЦ к инославию» мы выражаем наше несогласие с тем, что на его основе должна вестись работа «по переработке всеправославного решения по данной теме» (с. 12). Во-первых потому, что во многих положениях этот документ искажает православную экклесиологию, в нем делаются существенные подмены в терминологии и понятиях богословского характера.²¹ А во-вторых, потому что он фактически легализует и придает законную силу некоторым решениям межхристианского диалога, которые не получили одобрения соборным разумом РПЦ, ни ряда других поместных Православных Церквей (речь идет прежде всего о документе принятом в г. Баламанд, Ливане Смешанной Богословской Комиссией по диалогу Православной Церкви и Римо-Католической Церкви, на итоговом документе отсутствуют подписи представителей Болгарской, Сербской, Грузинской, Элладской Православных Церквей,) .

Не может не вызывать беспокойства и ход Межхристианскиго диалога с Римо-Католической церковью, который по разным оценкам подходит к опасному компромиссу.²² И этот компромисс не может не обсуждаться на предполагаемом Великом Соборе.

5 (12) Тема диаспоры

Вопрос о диаспоре для Православной Церкви становится одним из самых острых. Однако, как справедливо замечается докладе, неразрешимость этого вопроса в основном упирается в неправильное истолкование Константинополем 28 правила IV Вселенского собора. Согласно позиции Константинопольской Церкви, которая была выработана именно нами уже упомянутым прежде Мелетием IV, Вселенской патриархии должны починятся все территории, которые выходят «за границы установленной юрисдикции». (с. 13) Несомненно данная позиция Вселенской патриархии не может быть принята Православной Церковью, поскольку о такой привилегии Вселенской патриархии Православная Церковь не знала вплоть до Константинопольского конгресса 1923г . Тем не менее, эта теория об особой привилегии Константинополя стала активно развиваться и насаждаться последующими после патриарха Мелетия IV константинопольскими первоиерархами, что привело к серьезным конфликтам внутри Православной Церкви.²³

 

5. (17) Что мы можем ожидать от Всеправославного Собора ?

В данном параграфе Его Высокопреосвященство указывает на принцип на котором настаивает священноначалие РПЦ «консенсус для принятия решений на межправославном уровне».

Его Высокопреосвященство забывает о самом главном — собор не является констатаций заранее принятого и согласованного решения. Это решение принимается в ходе самого собора при тщательном анализе святоотеческих творений, при молитвенном обращении содействующему Своей небесной силой просвещения Троичному Богу. Так принимались решения на Вселенских соборах. И иного принципа Церковь не знала. В противном случае собор принимает характер некоего съезда по заранее запланированной схеме и с заранее уже готовыми решениями. Не в обиду будет сказано, но именно в таком ракурсе ведутся и наши Ахиерейские соборы РПЦ, где заранее заготовленные документы не подвергаются критике и анализу со стороны епископата, поскольку с этими документами он впервые сталкиваюся уже на самом соборе. Так именно произошло и с «принятием» на Архиерейском соборе 2000г. «Основных принципы отношения РПЦ к инославию», документа сплошь и ядом с серьезными экклесиологическими ошибками и недочетами.

И хотя Православная Церковь не имеет своей видимой «земной главы» в лице некоего пусть даже первоиерарха, или первенствующего по чести епископа «царствующего града», о чем совершенно справедливо говорит митрополит Илларион (с. 23), тем не менее, на Вселенских соборах были председательствующие иерархи. Это председательство принадлежало не только Константинопольскому епископу, хотя в большинстве случаев председательствовал именно он, но иным архиепископам-патриархам древних церковных апостольских кафедр. Это председательство предполагало ведение хода всех соборных заседаний. А, судя по характеру принимаемых решений, иногда мнение председательвующего епископа или представителей Ветхого Рима играло важную роль в принятии итогового решения (IV, V, VII Вселенские соборы).

Здесь мы приведем выдержки из статьи протопресвитера Великой Церкви о. Георгия Цециса в которой он высказывает свои критические взгляды на мнения митрополита Иллариона относительно выработки до самого Всеправославного собора некоего консенсуса по важным вопросам. Мы сразу же заметим, что эти замечания справедливы чисто с формальной точки зрения, поскольку в них выражена исторически правильная позиция, т. е. de jure, но она может быть не применима по современной ситуации и положению в Православной Церкви, когда активно навязывается всем поместным Церквах откровенно неправославная и несвятоотеческая линия Вселенской Патриархии и справедливо святогорцами называемая филопапистской.

 

Здесь же мы хотели бы привести некоторые высказывания протопресвитера Вселенской патриархии о. Георгия Цециса, в которых с одной стороны высказывается верное отношение к характеру проведения Всеправославных соборов и напоминается о способе и методе определение правильного решения.

«Вселенские Соборы не были "встречами-съездами" автономные поместных церковных структур. Это были Соборы Единой Неразделенной Церкви. И председательствующие на них Святые Отцы не вели борьбы за отстаивание разнообразных естественных интересов одной поместной церкви, но они вели борьбу за то, чтобы искоренить ересь, чтобы проповедовать истинную веру, чтобы гарантировать единство всего Православия и для способствовать нормальному ее служению».

«И возникает вопрос. Если действительно Святой и Великий Собор не будет ничего делать, разве что только подтвердить то, что было решено заранее, то где же свобода слова Отцов, которые составляют собор? Разве на нем не будет обсуждений, которые с древнейших времен велись на Вселенских и Поместных Соборах, на которых Отцы вели диалог, рассуждали, вплоть до выявления содействием Святого Духа верного решения по какой-либо проблеме с которой столкнулась Церковь? Может быть мы a priori исключаем просвещение ума соборных Отцов со стороны устрояющего Церковь Святого Духа, пришествие которого мы будем призвать, как обычно, перед началом заседаний Собора? Может быть мы предварительно считаем, что Святой Дух «вдохновит» вероятно как-то иначе, а не обязательно при открытии нашего Великого Собора? И если предположить, что Святой и Великий Собор имеет одобрение от Утешителя, - что следует согласно с каноническим служением этого собора, то как будет применяться в веках утвержденная практика Церкви, «да превозмогает мнение большего числа» ( 6 правило Первого Вселенского Собора) -, он вносит «единогласно» поправки в тщательно разработанные проекты документов Предсоборных Совещаний, то что произойдет? Несогласные проявят уважение к «мнению большинства», или же покинут Собор?»²⁴
Мы должны сделать оговорку относительно ссылки на 6 правило I Вселенского собора. Это правило не определяет способ вынесения итогового решения на соборе, а в нем речь идет только об избрании епископа и в частности говориться о том, что если кандидатура избранного во епископы утверждена собором епископов и против нее выдвинут обвинения 2 или 3 епископа, то в таком случае «да превозмогает мнение большинства», то есть собора. Налицо присущее Константинополю вольное использование канонов с целью любыми способами оправдать свои притязания на первенство и расширенные права в лоне Православной Церкви.

Кстати о. Георгий, оспаривая позицию РПЦ в отношении Константинопольского патриарха как просто «первого среди равных», делает, конечно же более чем странное и неизвестное каноническому праву Православной Церкви заявление: «Однако, как предстоятели отдельных Поместных Церквей, которые они возглавляют, например Александрийскую, Российскую, Сербскую, Румынскую, Кипрскую или Польскую, они являются не просто «первыми» между многочисленными «равными» епископами, которую им составляют, но и видимым знаком единства Церкви, которуюони возглавляют и являются гарантами ее гармоничного служения, и таким же образом и Константинопольский предстоятель является, нравится это или нет, Предстоятелем Православия, видимым знаком Единства Православной Церкви и гарантом гармоничного служения структуры, котовврую мы именуем «Православная Церковь». В противном случае, Тело, к которому мы принадлежим, перестают быть "Церковью» и превращается, по сути, в Конфедерация поместных Православных Церквей».²⁵

С таким экклесиологическим мышлением трудно согласиться, поскольку оно превращает Церковь Христову в некие частные церковные структуры возглавляемые ее первенствующими епископами, обладающими некими административно-правовыми привилегиями, а они в свою очередь как-то подчиняются Константинополю. В данном мнении невозможно не вспомнить споры свт. Фотия Великого и папы Николая. Первый именно этот взгляд не первенство и оспаривал.

Судя и по тем критическим комментариям, которые мы дали некоторым пунктам доклада Его Высокопреосвященства митрополита Волоколамского Илариона, а также по тем высказываниям официальных и авторитетных представителей Вселенской патриархии можно вполне объективно сказать о том, что по крайней мере большинство беспокойств православного клира и народа имеют свои оправдания, они не являются беспочвенными. Безусловно, где-то всплывают и крайности, но не следовало бы к ним также относиться с неким «оскалом» и «презрением».

Заверения в том, что этот Собор не будет Восьмым Вселенский собором и что он не введет существенных изменений в вопросах веры и канонического устройства Церкви вовсе не означают, что это именно так по нескольким причинам.

Во-первых, судя по умонастроениям греко-говорящим поместных Церквей, да судя по отношению к этому собору, разговорам о его размерах и значении подтверждают именно мнение о том, что он рассматривается как грандиозное событие, как Вселенский собор. Если же не так, то зачем на нем столь многочисленное представительство фактически всего православного епископата?

Кроме того даже как бы не выставлялся сегодня как малозначительный календарный вопрос, тем не менее восточные патриархи еще в 1923г. однозначно высказывались о необходимости по данному вопросу Вселенского собора.²⁶

 

В свою очередь наше мнение таково, что представленный доклад вовсе не успокаивает возникшие тревоги и беспокойства относительно созыва Великого и Святого Собора в целом, а может даже ещё в чем то более настораживает.

 

© Редакция «Православного Апологета», 2011г. ноябрь месяц