Русская Православная Церковь

ПРАВОСЛАВНЫЙ АПОЛОГЕТ
Богословский комментарий на некоторые современные
непростые вопросы вероучения.

«Никогда, о человек, то, что относится к Церкви,
не исправляется через компромиссы:
нет ничего среднего между истиной и ложью.»

Свт. Марк Эфесский


Интернет-содружество преподавателей и студентов православных духовных учебных заведений, монашествующих и мирян, ищущих чистоты православной веры.


Карта сайта

Разделы сайта

Православный журнал «Благодатный Огонь»
Церковная-жизнь.рф

Научные статьи и публикации


Παναγιώτης Ν. Τρεμπέλας

Ο Απόστολος Ανδρέας

Βίος, δράσις και μαρτύριον αυτού εν Πάτραις

Панайотис Н. Трембела, профессор

АПОСТОЛ АНДРЕЙ

Житие, дейятельность и его мученическая кончина в Патрах

ΚΕΦΑΛΑΙΟΝ Β'

ГЛАВА 2

Η ΔΡΑΣΙΣ ΤΟΥ ΑΠΟΣΤΟΛΟΥ ΑΝΔΡΕΟΥ ΜΕΧΡΙ ΤΗΣ ΑΦΙΞΕΩΣ ΤΟΥ ΕΙΣ ΠΑΤΡΑΣ

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АПОСТОЛА АНДРЕЯ ДО ЕГО ПРИБЫТИЯ В ПАТРЫ



Τί η παράδoσις μαρτυρεί γενικώς περί της δράσεως του αποστόλου

Η παράδοσις φέρει τον άγιον Ανδρέαν κηρύττοντα εις τας περί Μαύρην θάλασσαν χώρας, κατά τον Ωριγένη1δε και τον Ευχέριον της Λυών2 ευηγγελίσθη ο απόστολος τους Σκύθας και, κατά την εν συριακή μεταφράσει Διδασκαλίαν των Αποστόλων 3, εκήρυξε εις την Νίκαιαν, την Νικομήδειαν, την Βιθυνίαν και Γοτθίαν. Περί κηρύγματος του Ανδρέου εις Σκυθίαν και πάσαν την παραλίαν της Βιθυνίας και του Ευξείνου Πόντου και της Προποντίδος, ονομαστί δε και εις τας πόλεις Σεβαστούπολιν την μεγάλην «όπου παρεμβάλλει Άψαρος και Φάσις οι ποταμοί ένθα οι εσώτεροι οικούσιν Αιθίοπες» και εις Αμισόν (Σαμψούντα) και Τραπεζούντα και Ηράκλειαν και Αμόστριδα και Σινώπην και Βυζάντιον και προς τους Αλανούς και Αβασγούς και Ζηκχούς και Βοσπορινούς και Χερσονήτας και εις την περιφανή Πελοπόννησον και τας Πάτρας ομιλεί και το Συναξάριον της Κωνσταντινουπόλεως4. Το ότι δε διά Θράκης και Μακεδονίας και Θεσσαλίας κατέληξεν εις Αχαΐαν και Πάτρας, αναγράφει και ο Νικηφόρος Κάλλιστος5.

Λεπτομερέστερον αι παραδόσεις αύται αναγράφονται εις τας Πράξεις και περιόδους του Αποστόλου, αι δε εν Σινώπη και τη χώρα των ανθρωποφάγων κακοπάθειαι αυτού, εις τας Πράξεις Ανδρέου και Ματθίου.


Ο απόστολος Ανδρέας εν Σινώπη και Αμισώ

Κατά τας «Πράξεις και Περιόδους» ο Ανδρέας ήτο υψηλός το ανάστημα «και πάνυ ευμήκης, επίρρινος, κάτοφρυς και μικρόν κεκυφώς»6. Ελθών δε μετά του αδελφού του Πέτρου και άλλων μαθητών εις Σινώπην, πόλιν κειμένην παρά την θάλασσαν του Ευξείνου Πόντου, εύρεν εκεί πλήθος Ελλήνων και Ιουδαίων, οίτινες ήσαν κεχωρισμένοι αλλήλων, λόγω των διαφόρων θρησκειών και λατρειών των και οι οποίοι είχον «ανήμερον το ήθος και τον τρόπον βάρβαρον», ώστε παρά τινων εκαλούντο ανθρωποφάγοι. Εγκατασταθείς δε μετά του Πέτρου εις νησίδα τινά, γειτονεύουσαν προς την μνημονευθείσαν πόλιν, ήρχισεν εκείθεν μετ’ αυτού να καταγγέλλουν «το της ευσεβείας μυστήριον». Και μολονότι υπήρξαν το κατ’ αρχάς πενιχροί οι καρποί του αποστολικού κηρύγματος, εν τούτοις η νέα πίστις ερριζοβόλησε βαθέως, ώστε ενισχυθείσα βραδύτερον και διά νέων επισκέψεων του αποστόλου, επεξετάθη «και οίκος ευκτήριος ωκοδομήθη επ’ ονόματι του κλεινού των αποστόλων Ανδρέου και εικών εν μαρμάρω» κατεσκευάσθη «πάνυ θαυμαστή», την οποίαν επί της βασιλείας του Κοπρωνύμου εις μάτην απεπειράθησαν να καταστρέψουν οι εικονομάχοι7. Κατά την πρώτην ταύτην επίσκεψιν του Ανδρέου εις την Σινώπην συνελήφθη υπό των εν αυτή ανθρωποφάγων ο συνοδεύων τον απόστολον Ματθίας, όστις και εφυλακίσθη με τον σκοπόν να κατασπαραχθή και καταβροχθισθή υπ’ αυτών. Αλλ’ ο Ανδρέας, ελευθερώσας τούτον θαυμασίως, ανεχώρησε μετ΄αυτού και των λοιπών μαθητών εις «την Αμισηνών πόλιν παρά θάλασσαν του Ευξείνου κειμένην, ξενισθείς παρά τινι ανδρί φιλοξένω, την θρησκείαν Ιουδαίω και Δομετιανώ» ονομαζομένω8.


Παραμείνας δ’ εν τη πόλει ταύτη ο απόστολος επί τινα χρόνον και διά του κηρύγματος και των θαυμαστών θεραπειών του προσέλκυσε πλήθη πολλά εις την χριστιανικήν πίστιν, ίδρυσεν εκεί Εκκλησίαν, «καθιέρωσε θυσιαστήριον» και «εχειροτόνησε πρεσβυτέρους και διακόνους» εκ των λαβόντων το βάπτισμα «τους ήδη εστηριγμένους εν τη αμωμήτω πίστει και της ιερωσύνης αξίους υπάρχοντας»9.


Περιοδείαι του Πρωτοκλήτου μέχρι της επανόδου εις Σινώπην

Περιελθών ακολούθως ο πρωτόκλητος απόστολος «πλείστας κώμας και πόλεις της Ποντικής χώρας» ήλθε και εις την Τραπεζούντα, εις την οποίαν ενδιέτριψε χρόνον ολίγον «διά το ανόητον και αλόγιστον των τότε» κατοικούντων εις την πόλιν ταύτην. Εκ της Τραπεζούντος ο απόστολος επροχώρησεν εις την χώραν των Ιβήρων, εις την οποίαν παρέμεινεν επί μακρόν και «πολλούς τω της διδασκαλίας λόγω φωτίσας προσήγαγεν» εις τον Κύριον. Διελθών δε εν συνεχεία «τα της Παρθικής χώρας μέρη» ανήλθεν εις Ιεροσόλυμα προς συνάντησιν και των λοιπών αποστόλων, μετά των οποίων συνεώρτασε «το τε Πάσχα και την Πεντηκοστήν»10.


Διά της Αντιοχείας έπειτα ο Πρωτόκλητος κατέληξεν εις Έφεσον όπου συμπαραμείνας επί χρόνον τινά μετά του εκεί εγκατεστημένου αποστόλου και Ευαγγελιστού Ιωάννου, αναχωρεί, κατ’ εμφανισθείσα εις αυτόν οπτασίαν, εις την Λαοδίκειαν της Φρυγίας και εκείθεν εις Οδυσσούπολιν της Μυσίας, όπου και εγκατέστησεν επίσκοπον τον Άππιον. «Υπερβάς δε το Ολύμπιον όρος παραγίνεται εις Νίκαιαν της Βιθυνίας»11. Κηρύξας δ’ εν Νικαία και εις τα περίχωρα αυτής επί διετίαν όλην και εγκαταστήσας εν αυτή επίσκοπον τον Δρακόντιον 12, μετέβη εις την Νικομήδειαν και εκείθεν εις την πόλιν της Βιθυνίας Καλχηδόνα, όπου «μικρόν ενδιατρίψας χρόνον καθίστησιν εν αυτή Τυχικόν, ένα των συνεπομένων αυτώ μαθητών, εν πλοίω δ’ είτα αναχθείς εις την Αμαστρανών πόλιν μεγίστην τε ούσαν και περιφανεστάτην» και παραμείνας εκεί επί τινα χρόνον, εχειροτόνησεν επίσκοπον τον Παλμάν13. Ύστερον όμως από αυτάς και άλλας τινάς επιτυχίας εν τη καρποφορία του κηρύγματος, επεφυλάσσετο εις τον θείον απόστολον περιπέτεια δεινή εν τη πόλει της Σινώπης, την οποίαν διά δευτέραν ήδη φοράν επεσκέφθη.


Περιπέτεια του αποστόλου Ανδρέου εις Σινώπην και περιοδείαι αυτού μέχρι Πατρών

Περί της εν Σινώπη περιπετείας και κακοπαθείας ομιλούσι μεν και αι Πράξεις και Περίοδοι του αποστόλου, εκτενέστερον όμως ενδιατρίβουν περί αυτήν «αι Πράξεις Ανδρέου και Ματθία εις την πόλιν των ανθρωποφάγων». Κατά τας αναγραφομένας εις αμφότερα τα βιβλία ταύτα λεπτομερείας, όταν οι Σινωπείς επληροφορήθησαν, ότι «ο ανοίξας πρότερον το δεσμωτήριον» και ελευθερώσας τον Ματθίαν και άλλους συγκαθείρκτους μετ’ αυτού ευρίσκετο ήδη εις την πόλιν αυτών, «εμμανείς γενόμενοι και παμπληθεί συναθροισθέντες, θηριωδώς ώρμησαν κατ’ αυτού14. Και αφού τον συνέλαβον, είπον προς αυτόν: Εκείνα τα οποία «συ εποίησας ημίν, και ημείς ποιήσομέν σοι»15. Και ήρχισαν να συσκέπτωνται περί του τρόπου, κατά τον οποίον σκληρότερον και βασανιστικώτερον θα τον εθανάτωνον. Εάν, «έλεγον προς εαυτούς, άρωμεν αυτού την κεφαλήν, ο θάνατος αυτού ουκ έστι βάσανος». «Εάν καύσωμεν αυτόν»16, δεν θα φάγωμεν τας σάρκας του. Τέλος κατέληξαν εις την απόφασιν να περιτυλίξουν τον τράχηλον αυτού διά σχοινίου και να διασύρουν «αυτόν εν πάσαις ταις πλατείαις και ρύμαις της πόλεως και όταν τελευτήση», να διαμοιρασθούν το σώμα αυτού διά να το φάγουν.

Πραγματοποιηθείσης δε της απανθρώπου και σκληράς συμπεριφοράς εναντίον του αποστόλου, «αι σάρκες αυτού εκολλώντο εν τη γη και το αίμα αυτού έρρεεν ώσπερ ύδωρ εις την γην»17. Παρά την εξαντλητικήν όμως ταύτην ταλαιπωρίαν και βάσανον, ο θείος απόστολος δεν απέθανεν. Ευρέθησαν λοιπόν ηναγκασμένοι οι βασανισταί αυτού να ρίψουν αυτόν κατά την εσπέραν εις την φυλακήν, αφού έδεσαν «αυτού τας χείρας εις τα οπίσθια», καθ' ον χρόνον λόγω της μεγάλης κακοπαθείας ο απόστολος «ην παραλελυμένος σφόδρα». Παρελθούσης δε της νυκτός, εξήγαγον αυτόν κατά την πρωΐαν εκ της φυλακής «και πάλιν ομοίως διέσυρον επί της γης και αι σάρκες αυτού εκολλώντο και έκλαιεν ο μακάριος λέγων: Μη εγκαταλείπης με, Κύριέ μου, Ιησού Χριστέ, εγώ γαρ γινώσκω ότι ουκ ει μακράν των δούλων σου»18. Όταν δε επήλθεν η εσπέρα, έρριψαν «αυτόν πάλιν εις την φυλακήν» αφού έδεσαν «τας χείρας αυτού όπισθεν και αφήκαν αυτόν εκεί, προτιθέμενοι και την επομένην να επαναλάβουν το αυτό βασανιστήριον. Όντως δε και διά τρίτην φοράν διέσυρον κατά την τρίτην ημέραν τον απόστολον. Ήτο δε τόση η εξάντλησις η κατά την εσπέραν της τρίτης ταύτης ημέρας παρατηρηθείσα επί του αποστόλου, ώστε «έλεγον εν εαυτοίς οι άνδρες της πόλεως: Τάχα τελευτά εν τη νυκτί και ουχ ευρήσομεν αυτόν ζώντα» κατά την επομένην ημέραν, διότι «ητόνησε και αι σάρκες αυτού εδαπανήθησαν»19.

Διά τους εκλεκτούς όμως του Θεού όταν τα περί αυτούς φαίνωνται περιελθόντα εις αδιέξοδον και ο επαπειλών την ζωήν των κίνδυνος παρουσιάζεται καταλαβών αυτούς, τότε ακριβώς επιφαίνεται θαυματουργός η θεία προστασία, ίνα εκλάμπη και της θείας δυνάμεως η ένδοξος επίσκεψις και απολύτρωσις. Πράγματι δε κατά τη νύκτα εκείνην «ο Κύριος παρεγένετο εν τη φυλακή και εκτείνας την χείρα είπε τω Ανδρέα: Δος μοι την χείρα σου και ανάστα υγιής». Και όταν εγένετο τούτο, ανέστη ο Ανδρέας υγιής και «πεσών προσεκύνησε και είπεν. Ευχαριστώ σοι, Κύριέ μου Ιησού Χριστέ, ότι ετάχυνας την βοήθειά σου επ’ εμέ»20.Συγχρόνως δε εξέσπασε κατακλυσμός αλμυρών υδάτων δημιουργήσας δεινόν κίνδυνον δι' ολόκληρον την πόλιν, διότι παρέσυρεν εις τα κύματα αυτού πολλούς ευρόντας τον διά πνιγμού θάνατον. Προ του τρομερού τούτου κινδύνου συνελθόντες εις εαυτούς οι Σινωπείς, «εξήλθον βοώντες μεγάλη φωνή. ο Θεός του ξένου ανθρώπου, άρον αφ’ ημών το ύδωρ τούτο»21. Κινηθείς δε εις οίκτον και ο απόστολος και ζητήσας την κατάπαυσιν της θεομηνίας, επέτυχε τούτο. «Και εξήλθε Ανδρέας εκ της φυλακής και τότε πας ο όχλος ιδών αυτόν εβόων άπαντες. ελέησον ημάς». Ούτως ελευθερωθείς ο απόστολος εδράξατο της ευκαιρίας, την οποίαν η εκ της θεομηνίας μεταβολή των διαθέσεων των Σινωπέων παρείχεν εις αυτόν και εκήρυξε μετά μεγαλυτέρας ήδη ελευθερίας και καρποφορίας το Ευαγγέλιον, παραμείνας εν τη πόλει επί εβδομάδα ολόκληρον22. Ούτως αυξηθέντων των πιστευόντων εν Σινώπη και πληθυνθέντων, χειροτονήσας ο απόστολος εξ αυτών πρεσβυτέρους και διακόνους23, ανεχώρησεν εκείθεν εις Αμισόν και εις Τραπεζούντα, εις την οποίαν ήδη εύρεν ολιγωτέραν την αντίδρασιν και ηδυνήθη να ιδρύση εν αυτή εκκλησίαν.

Μετέπειτα αναφέρεται περιοδεύων την Αλανικήν χώραν και αφού επεσκέφθη τας πόλεις Φούσταν και Σεβαστούπολιν «ανέδραμε προς την χώραν της Ζηκχίας»24, και διά της Σουγδίας ήλθεν εις «την Βόσπορον πόλιν πέραν του Ευξείνου Πόντου κειμένην πλησίον της χώρας των Ταυροσκυθών».

Και αφού «κατέσπειρεν εν Βοσπόρω τα θεία λόγια και πολλούς προς καρποφορίαν επιτηδείους κατέστησεν», ήλθεν εις την Χερσώνα, πόλιν της Σκυθίας, και επιστρέψας εις την Σινώπην εχειροτόνησεν εκεί επίσκοπον τον Φιλόλογον25 και μετά παραμονήν ολίγων ημερών διαπλέων την παραθαλασσίαν του Πόντου και τας κατά τόπον εκκλησίας επιστηρίζων, κατήλθεν εις το Βυζάντιον»26, όπου και εγκαθιδρύει πρώτον επίσκοπον αυτού τον Στάχυν27. Μεταβάς δε είτα εις την Ηράκλειαν, πόλιν της Θράκης, μετά ολιγοήμερον διαμονήν ανεχώρησεν εκείθεν και «διεπορεύετο τας καθ'έκαστον τόπον πόλεις της Μακεδονίας περιερχόμενος, κηρύσσων, νουθετών νοσούντας ιώμενος, ιερείς τελειών και πολλούς προς την σωτήριον τρίβον καθοδηγών»28.

СНОСКИ

  1. Εκκλ. Ιστορία τόμος Β' κεφ. Λθ,Migne 145, 860.
  2. § 12 σελ. 320
  3. Περίοδοι, § 7 σελ. 317.
  4. Αυτόθι,§ 9 σελ. 319.
  5. Πράξεις, § 13 σελ. 321.
  6. Αυτόθι, § 13, 14, σελ. 322.
  7. Περίοδοι. § 15 σελ. 323.
  8. Αυτόθι, § 21 σελ. 328.
  9. § 22 σελ. 328-9
  10. Περίοδοι, § 25 σελ. 330-1
  11. Πράξεις Α. και Μ., § 25, σελ. 157-8.
  12. Πράξεις Α. και Μ., § 25, σελ. 158.
  13. Πράξεις Α. και Μ., § 25, σελ.158.
  14. Αυτόθι, § 26 σελ. 158-9
  15. Αυτόθι, § 28, σελ. 161.
  16. Πράξεις Α. και Μ., § 29, σελ. 162.
  17. Αυτόθι, § 30, σελ. 163.
  18. Αυτόθι, § 32-3, σελ. 165.
  19. Περίοδοι, § 27, σελ. 331.
  20. Αυτόθι, § 29, 30, σελ. 333 και 334.
  21. Περί της χειροτονίας του Φιλολόγου πρβλ. και Synax. Sel 194 και 786.
  22. Περίοδοι, § 31, σελ. 334.
  23. Synaxar. σελ. 177 και 785 και Περίοδοι § 32 σελ. 335.
  24. Περίοδοι, § 32, σελ. 335.
  25. Περίοδοι § 33 σελ., 335.

 

Источник: http://www.myriobiblos.gr/texts/greek/trembelas2.html

Статья 1 (часть 3)

Признаны ли Русской Православной Церквью de facto (литургически) акты поместного Константинопольского собора 1351 г. в виде дополнения к Синодику в Неделю Православия62?

 

 



В зависимости от наличия в синодике дополнений, внесенных туда в соответствии с решением константинопольского собора 1351 г., можно выделить на Руси три типа синодиков63.
Первый тип, тексты которого в первоначальном виде не сохранились (или до сих пор не введены в научный оборот), должен был соответствовать древнейшим греческим версиям64, в которых отсутствовали постановления поместных константинопольских соборов (или, по крайней мере, последних паламитских). По мнению В.А. Мошина, древнейшие русская и сербская редакции Синодика основывались на греческом тексте второй четверти XI столетия65. Надо полагать, что именно к этому типу (с возможными последующими дополнениями, отражающими постановления константинопольских соборов XII-XIII веков) восходят в той или иной степени многие рукописные последования Чина православия, в которых нет анафем Варлааму и Акиндину66. Таковы чины Соловецкий конца XVI -начала XVII веков67, Ростовский XVII века68, Архангельский69, Псковский и Вологодский чины XVIII веков70; возможно, Киевский XVIII века, хотя он стоит особняком71. В Соборном Чиновнике Московском в Чине Православия имеются анафемы, соответствующие постановлениям двух более ранних поместных Константинопольских соборов, но анафемы собора 1351 г. против Варлаама и Акиндина отсутствуют72. Подробное исследование текстов данного типа остается задачей будущих научных трудов. (От Редакции ПА. Кроме этой статьи в дополнение мы рекомеυдуем важную статью, размещенную на официальном пнтернет-портале Института русской литературы (ИРЛИ) Пушкинский дом. Российской Академии Наук. Синодик//http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4598)
Сведения о проникновении дополненного Чина Γравославия с краткими анафемами против Варлаама и Акиндина в Россию, условно называемого нами вторым типом73, связаны с посланием74 (вероятно, после 1398 г.75) паламитски настроенного митрополита Киприана76 псковскому духовенству "правого синодика", читаемого в Константинопольском Софийском соборе. Трудно сказать, насколько русское (а не только псковское) духовенство восприняло грамоту, ибо с рецепцией Синодика, посланного Киприаном, связаны, помимо церковно-канонических и догматических, еще и политические проблемы. Константинопольский патриарх, по вполне обоснованным словам Д.Д. Оболенского77, претендовал на роль духовного главы всех христиан, основываясь на учении об универсальной власти императора (иными словами, на византийском "цезарепапизме"). На этой почве возник конфликт между великим князем Василием I и вселенским патриахом Антонием в 90-х годах XIV века. Антоний упрекал Василия за то, что тот запретил упоминать имя императора за православной литургией. По мнению Д.Д. Оболенского, невозможно до научного изучения славянских литургических книг окончательно ответить на вопрос, шла ли речь о национальном протесте Руси против притязаний византийских императоров на гегемонию или о реакции великого князя на попытки митрополита Киприана ввести в Москве новую практику поминания императорского имени в церквах78. Тем не менее свидетельством победы Киприана Д.Д. Оболенский считает как раз вышеупомянутую грамоту псковскому духовенству, в которой Киприан пишет о поминании имени императора в московских церквах. Однако если даже утверждение Киприана в какой-то мере и соответствовало действительности79, неизвестно, какова была реакция всего российского духовенства на требование Киприана и как на самом деле закончилась борьба Василия и Киприана. Во всяком случае, на примере первого типа Синодика мы видим, что новая редакция не была принята на Руси повсеместно80, а, тем самым, и вывод Д.Д. Оболенского о победе Киприана следует считать преждевременным.
Древнейший, по мнению прот. К. Никольского и Ф.И. Успенского81, славянский рукописный Чин православия сохранился в так называемой Троицкой книге XV века82. В ней имеются анафемы Варлааму и Акиндину83, но весьма краткие: "Варлаам и Акиндин и последующеи тем и преемницы их, и вси побарающеи по них и воследующеи тем, да будут прокляти"84. По мнению В.А. Мошина85, Троицкий текст восходит к греческому тексту 1376-1388 г., отражающему постановления константинопольского собора 1351 г. и составленному, в свою очередь, на основе двух более ранних греческих редакций. Эта русская редакция имела - вместе с другими типами - хождение на Руси с XV до XVII века86. Мы вполне согласны с В.А. Мошиным (вопреки К. Никольскому и Ф.И. Успенскому), что в основу текста Троицкого списка положены более ранние русские редакции (по нашей терминологии, первого типа), ибо иначе невозможно объяснить сокращения офциального утвержденного церковью греческого текста87. Но из факта сокращения греческого текста глав против Варлаама и Акиндина очевидно также то, что включение или невключение в русскую редакцию Синодика, а также сокращения тех или иных греческих текстов, как и включение анафем русским еретикам, зависели от усмотрения местных епископов, а не только от наличия разных изводов русских редакций Чина православия, как полагал Ф.И. Успенский, возражая К. Никольскому88. Можно предположить, что митрополит Киприан, желая послать псковскому духовенству более исправный список, воспользовался предыдущими русскими редакциями, частично исправив и дополнив их по новейшему греческому тексту Синодика; при этом он не счел нужным переводить полностью главы против Варлаама и Акиндина. В противном случае придется допустить, что местные епископы самостоятельно сокращали присланный им текст. О возможности такого "сценария" свидетельствуют чуть более развернутые анафемы в синодиках второй редакции: "Варлааму и Акиндину, суемудрствовавшим о просиявшем свете от Господа на Божественном Его Преображении и последователем, и воспреемником их; всем злочестивым их словесем же и писанием - анафема"89.
Третья редакция русского Синодика является полным переводом греческого Синодика, помещенного в первой печатной греческой Постной Триоди 1538 г.90 и перепечатывающегося в ней с тех пор без изменений даже до сего дня. Впервые этот русский перевод появился в составе Постной Триоди, изданной в Киеве в 1627 году. По наблюдениям Е.В. Петухова, переводчик использовал в работе более ранние варианты славянских текстов, но перевод остался столь же неудобопонятным91. Необходимо отметить, что до 1627 года славянские постные Триоди - как рукописные, которых сохранилось значительное количество, так и печатные, начиная с краковской 1491 года и кончая московской 1621 года - не содержали в себе Чина православия92. Прот. К. Никольский прямо пишет об отсутствии в рукописных Постных Триодях XIV-XVI веков Чина православия и наличии лишь "службы празднованию восстановления почитания святых икон"93. Это утверждение подкрепляется и тем фактом, что в старообрядческих Постных Триодях, по наблюдению прот. Валентина Асмуса, в первое и второе воскресенья Великого Поста нет служб ни Чина православия, ни св. Григорию Паламе94. Выражением церковного воспоминания о Торжестве православия служил Синаксарь, помещенный впервые в Триоди московского издания 1589 года95 (и во всех последующих). "Рукописные греческие Триоди также, сколько известно, не содержат в себе чина Православия"96 (в связи с чем возникает вопрос - на который я не знаю ответа, - почему и на каком основании Чин православия был включен в состав первой печатной греческой Постной Триоди).
Мы специально проверили наличие Чина православия и службы св. Григорию Паламе в киевском издании "Триодион, си есть Трипеснец святой великой Четыредесятницы" 1627 г. по экземплярам ГПИБ (№ 726) и МК РГБ97. Е.В. Петухов заметил одну из особенностей Чина, который напечатан "в два столбца, в противоположность всему остальному содержанию книги"98. Мы заметили вторую особенность, но уже в составе всей службы первой недели Поста. Служба Недели православия начинается на страницах (sic) nia-nie, Синаксарь же пагинируется снова со страницы nia. Далее до с. oa наблюдается новый сбой нумерации (nia-nia, n?a-n??, n?-n?a), после чего пагинация уже не меняется. Эти особенности свидетельствуют о том, что печатание Чина могло быть связано с какими-то особыми решениями и процедурами. На титуле указано, что Триодь издана ставропигиальной Киево-Печерской Лаврой архиепископа Константинопольского, патриарха Вселенского тщанием преподобного и православного отца Захарии Копистенского, архимандрита Печерского Киевского. Возможно, Лавра, подчинявшаяся константинопольскому патриарху, решила привести Триодь или ее часть в соответствие с греческими печатными изданиями, но непосредственный повод, побудивший Лавру к конкретным действиям, нам неизвестен. Е.В. Петухов пишет, что текст киевского издания 1627 г. был повторен затем Петром Могилой (издание 1640 г.)99, Иосифом Тризной (1648 г.), затем последовали два львовских издания 1664 г. и издание 1699 г. Однако "в южно- и западнорусских изданиях Постных Триодей XVIII века чин православия снова отсутствует"100.
Мы лично проверили наличие Чина и службы св. Григорию Паламе в изданиях: Львов, 1664; Львов, 1699; Киев, 1715; Львов, 1717; Киев, 1727; Львов, 1753; Киев, 1761; Почаев, 1767; Почаев, 1784 - и можем констатировать, что утверждение Е.В. Петухова относительно Чина оказывается верным с одним необходимым уточнением. В издании Киево-Печерской Лавры 1715 г. "TRIWDION YICOFELESTATON [sic!], си есть Трипеснец..." (по-видимому, выпавшем из поля зрения Е.В. Петухова) специально отмечено, что текст "от еллинскаго изследован". В последовании Чина православия ("на проклятие еретиков") помещен канон Феодора Студита на л. ((( об. сл., а в конце его на л. ((( об. имеется следующее примечание: "Сий канон точию поется тогда, егда бывает проклятие. Прочееже последование проклятию, ищи в конци книги сея". В конце действительно помещено последование (л. ( особого приложения, после жития преп. Марии Египетской), с главами против Варлаама и Акиндина на л. ( об. сл. В этой же Триоди есть и служба св. Григорию Паламе на л. ((( сл. Однако в киевской Триоди 1727 г. Чин православия уже отсутствует (л. ???-??? об.), хотя имеется служба Паламе (л. ??? об. сл.). Киевская Триодь 1761 г. аналогична Триоди 1727 г. Можно предположить, что начиная с 1727 г. издававшиеся в Киеве Постные Триоди были приведены в соответствие с московскими (о них см. ниже), хотя не совсем ясно, почему эта унификация была проведена лишь через 73 года после воссоединения Украины с Россией.
Во львовской же Триоди 1717 г., изданной "Братством Храма Успения Пресвятыя Богоматере", опущены не только Чин православия (имеется только канон преп. Феодора Студита на л. (((-(((), но и служба св. Григорию Паламе (во вторую неделю Поста помещен другой второй канон). Это издание повторено во Львове в 1753 г. без изменений. В почаевских книгах 1767 и 1784 гг. также нет ни Чина (опущено даже "последование на проклятие еретиков", присутствующее во львовских изданиях), ни службы Паламе. Каковы причины этих опущений? Несомненно, что мы имеем дело здесь с униатскими тенденциями. Борьба православных юго-западных братств против католических влияний в XVIII веке ослабевает. Почаевские книги изданы непосредственно католическим орденом (восточного обряда) св. Василия Великого (так называемые "василиане"), в ведении которого Почаевский монастырь находился с начала XVIII века до 1831 г. (несмотря на вхождение Волыни в состав Российской империи в 1795 г.). Однако паламитское богословие, не обсуждавшееся по приказу императора на Ферраро-Флорентийском соборе и после XV века забытое самими греками до XX столетия, никогда не рассматривалось как препятствие к Унии. Следовательно, отсутствию этих текстов в Триоди надо искать другое объяснение. По предположению прот. Валентина Асмуса, изъятие Чина и службы Паламе было связано с общим стремлением униатов привести богослужебные книги в соответствие с состоянием до разделения Церквей и нежеланием включать в книги позднейших византийских святых. Это объяснение кажется наиболее вероятным. В почаевских изданиях специально указано, что они переиздают славянский текст Триоди, исправленный "по древним ексемплярем греческим" и впервые опубликованный в Риме в 1738 г. Отсутствие синаксаря в Неделю православия в почаевском издании 1784 г., как и в московских Постных Триодях до 1589 г. имеет ту же причину, поскольку синаксари стали помещаться в богослужебные византийские книги довольно поздно.
Таким образом, история Чина и службы св. Григорию Паламе в южных101 и юго-западных Постных Триодях достаточно сложна. Проведя исследование на основании собрания МК РГБ, мы пришли к следующим выводам. Утверждение Е.В. Петухова об исчезновении Чина православия в южных и юго-западных изданиях XVIII века верно, за исключением киевского издания 1715 г. Служба св. Григорию Паламе имеется во всех киевских изданиях XVIII века, но отсутствует во львовских и почаевских книгах. Можно предположить, что отмеченные явления связаны в южной России с чисто практическим желанием унификации богослужебных книг с московскими изданиями, а в юго-западной - с влиянием униатства, стремившегося использовать в богослужении древнейшие византийские тексты.
Ситуация с московскими изданиями оказалась не менее интересной. Е.В. Петухов утверждает, что, несмотря на неоднократное печатание Чина православия в южно- и западнорусских Триодях, первая публикация Чина в северной Руси была осуществлена только в московском издании 1656 года102. Несомненно, что эта публикация была предпринята в связи с "Никоновой справой" всех славянских богослужебных книг по греческим книгам. Московский чин 1656 г. основан на киевской Постной Триоди, с внесением в перевод ряда изменений. Однако, как пишет исследователь, текст вновь отсутствует в изданиях 1672, 1678, 1687 годов и так далее103. По мнению Е.В. Петухова, это означает, что текст "не перепечатывался" после 1656 года, но жил в рукописных списках с этого издания104. Тем не менее мы установили, что, кроме первой публикации 1656 г., Чин был перепечатан еще один раз в Постной Триоди 1663 г.105. Для избежания неточностей мы просмотрели ряд предыдущих изданий (до 1656 г.)106, а также установили полный сплошной список всех Постных Триодей, печатавшихся в Москве в промежуток с 1656 до 1766 г., и лично проверили (за исключением изданий 1717 и 1754 гг.) наличие в них Чина православия и службы св. Григорию Паламе (приводим год издания и № для книг XVII века по Зернова 1958, для книг XVIII века по Зернова 1968): 1650 (224), 1656 (265), 1663 (302), 1672 (335), 1678 (352), 1683 [1682] (380), 1684 (386), 1687 (407), 1693 (455), 1696 (473), 1699 (493); 1707 (66), 1710 (96), 1717 (125; есть только в РГАДА), 1724 (166), 1725 (183), 1731 (208), 1745 (366), 1748 (413), 1754 (493), 1757 (536), 1760 (587), 1763 (652). В итоге можно сказать, что Е.В. Петухову осталась неизвестной лишь Триодь 1663 г., и за ее исключением указанные им сведения оказались правильными.
Итак, Чин православия был напечатан в южной и юго-западной России в семи изданиях 1627, 1640, 1648, 1664 (два изд.), 1699 и 1715 гг. (за исчерпывающую полноту списка мы не отвечаем), а в Московском печатном дворе лишь в двух изданиях 1656 и 1663 гг. В XVIII веке Чин православия перестал включаться в русские богослужебные книги (служба св. Григорию Паламе была оставлена в неприкосновенности во всех изданиях Постной Триоди начиная с киевского 1627 г. и московского 1656 г., однако вновь исчезла во львовском 1717 г. и в последующих юго-западных изданиях). Как объяснить тот феномен (возможно, единственный в своем роде), что текст, включенный по разным причинам (в Киеве по неясному поводу, в Москве в результате сплошной книжной справы) в состав Постной Триоди, был снова почти тут же исключен из Триоди в Москве (а через девяносто лет - и в южных, и юго-западных изданиях)? По мнению прот. Валентина Асмуса, этому послужили "чисто практические мотивы"107. Мы, однако, совершенно не согласны с таким объяснением. О возможных причинах исчезновения Чина в южных и юго-западных изданиях XVIII века мы говорили выше. С московскими же Триодями второй половины XVII века ситуация представляется гораздо менее ясной. Если церковные власти сочли, например, что текст должен читаться на архиерейском богослужении, и решили не обременять Триодь Чином православия, почему в таком случае этот Чин не был издан отдельно или не включен, скажем, в Чиновник архиерейского священнослужения108? А печатать его было тем более необходимо, что на Руси после публикации в 1656 г. Постной Триоди оказались в ходу сразу три разных редакции Синодика, не считая местных отличий и дополнений (в том числе и после 1656-1663 гг.), и было неясно, по какому именно чину надо совершать службу! Между тем похоже, что священнослужители осознавали возникшую путаницу и пытались сами устранить ее, например, дополнениями ранних редакций по третьей. Так, из описания Ф.И. Успенского109 следует, что статьи против Варлаама и Акиндина, имеющиеся в той части Троицкой рукописи, которая относится к XV веку (то есть ко второй редакции), были затем дополнены писцом XVII века - по-видимому, на основании третьей редакции. Если же говорить о попытке "удешевить" издания Постной Триоди за счет Чина, то непонятно, почему нищие греки, находившиеся под турецким игом и издававшие богослужебные книги с несравнимо большими трудностями, не пошли на такое "удешевление", тогда как богатая Москва, настаивавшая на приведении своих книг в полное соответствие греческим вопреки возникшему на этой почве расколу, стала вдруг считать копейки? Следовательно, ответа на вопрос, почему Чин был снова изъят из Постных Триодей еще до вынесения вопроса на Синод в середине XVIII века и до рескрипта Екатерины II, пока нет. Можно, конечно, высказывать здесь разные гипотезы, но без подкрепления фактическим документальным материалом они не будут иметь какой-либо весомости.
Таким образом, полный текст Чина православия, включенный в состав Постных Триодей 1656 и 1663 гг. на основании греческой Триоди, вошел в противоречие с предыдущей практикой Русской Православной Церкви, поскольку прежние Синодики в Неделю православия или вовсе не имели анафем поместных греческих соборов, или имели их частично и в сильно сокращенном виде. Возникшая в результате смешения разных традиций сумятица обратила на себя, наконец, внимание Синода в литургическом контексте и затем Екатерины II - в политическом. После запроса 1749 г. о разнице в практике совершения Чина православия Святейший Синод в 1752 г. принял на основании работы по сличению разных ходивших на Руси текстов, проведенной епископом Гавриилом, исправленный Чин православия, из которого были исключены все анафемы поместных константинопольских соборов, но добавлены новые, касающиеся только Русской Церкви110. В 1753 г. Синод приказал совершать Чин именно по этому исправленному тексту. В 1766 г. в связи с делом святителя Арсения Мацеевича, который обвинялся во включении в Чин анафем отнимающим у монастырей земли, Синодик был пересмотрен еще раз по настоянию императрицы111, в результате чего был утвержден (с незначительными изменениями) окончательный вариант112, который и имел - за исключением двух небольших поправок113 - хождение в виде отдельной книжки (без включения в Постную Триодь) для использования исключительно архиерями вплоть до 1917 г.114 Все до одного старые Чины православия (включая те, в которых были анафемы Варлааму и Акиндину), было велено изъять из епархий115. Такой status quo сохраняется в Русской Православной Церкви до сего дня (или, по крайней мере, до 1983 года)116.

 

 


Однако, по замечанию прот. Валентина Асмуса, исключение из Синодика решений поместных Константинопольских соборов не свидетельствует о непризнании Русской Церковью их постановлений, поскольку в редакции Синодика, принятой при Екатерине II, опущены также и отдельные фразы, отражающие решения Вселенских Соборов117. Аналогичный довод был высказан гораздо ранее монахом (впоследствии архиепископом) Василием (Кривошеиным), который писал в 1936 году: "Заключение о. Гишардона, может быть, было бы основательным, если бы изменение Чина православия касалось одного св. Григория или его догматических противников. В действительности, однако, в новой службе были вообще выпущены какие бы то ни было имена, защитников ли Православия или еретиков, - безразлично - и заменены анафематствованиями общего характера определенных лжеучений. В новом Последовании не упоминается ни Афанасий Великий, ни Кирилл Александрийский, выпущены также имена Ария и Нестория118 и т. д. Будь Гишардон последовательным, он должен был бы утверждать, что Русская Церковь, начиная с XVIII века, изменила к ним свое отношение"119. Признавая силу подобных аргументов120, мы все же значительно уменьшим ее тем возражением, что изъятие из Синодика отдельных формулировок Вселенских Соборов и имен еретиков ничуть не "вредит" литургической рецепции Соборов как таковой, поскольку в православном богослужении предусмотрены специальные неоднократные дни памяти Вселенских Соборов и святых отцов, на них присутствовавших. Согласно современным святцам Московской Патриархии это: воспоминание Шестого Вселенского Собора (23 января ст. стиля), память свв. отцев семи Вселенских Соборов (18 мая), память Второго Вселенского Собора (22 мая), свв. отцев Первого Вселенского Собора (седьмая неделя по Пасхе)121, память свв. отцев шести Вселенских Соборов (в неделю, ближайшую к 16 июля)122, память свв. отцев Седьмого Вселенского Собора (10 октября; Седьмой Вселенский Собор вспоминается также и в саму службу Торжества православия с поклонением святым иконам). Таким образом, литургически неоднократно подтверждается рецепция Вселенских Соборов с изложением сути их решений в специальных службах. Ничего подобного нельзя сказать о Константинопольском соборе 1351 года и его решениях. Чин православия был единственным звеном, позволявшим говорить о литургической рецепции собора Русской Православной Церковью; с изъятием глав против Варлаама и Акиндина это звено исчезло.
Следовательно, исследование истории Синодика123 в России дает нам едва ли не уникальное свидетельство того, сколь настойчиво Русская Православная Церковь противилась его литургической рецепции. Несмотря на посылку митрополитом Киприаном во Псков полной (или все-таки сокращенной?) версии Синодика, русские архиереи либо продолжали служить по прежним текстам Синодика без анафем поместных греческих соборов, либо очень сильно (более чем на 90 %) сократили их. После внесения анафем в Постную Триодь в результате сплошной редакции всех славянских литургических текстов по греческим книгам эти анафемы читались в России (по Триодям 1656 и 1663 гг. или по рукописным копиям с них) в полном виде в течение всего лишь одного века, но при этом сохранялась параллельная практика чтения и старых Чинов. По решению Святейшего Синода 1752 г., подтвержденному в 1766 г., постановления поместных константинопольских соборов были изъяты из Синодика, официально утвержденного к хождению в Русской Церкви. По своей фактической значимости это решение Синода было равнозначно решению Поместного собора до- и послесинодального периода. Даже если оспаривать каноничность всего синодального строя (такие радикальные голоса часто раздавались в первой четверти XX века и раздаются до сих пор), все равно приходится признать, что данное решение не было отменено Поместными соборами Русской Православной Церкви после 1917 г. и потому сохраняет для нее все свое значение.

ПРИМЕЧАНИЯ

62 Вопрос ставится более узко в силу малоизученности рукописной традиции славянских богослужебных текстов.
63 Здесь и далее мы опираемся в первую очередь на исследования прот. К. Никольского и Е.В. Петухова, уточняя их в отдельных моментах и предлагая собственную классификацию Синодиков в контексте рассматриваемой проблемы. Надо отметить, что исследование К. Никольского очень плохо документировано, но оно до сих пор остается единственным на данную тему. Появление новой работы в этой области представляется чрезвычайно насущным и важным в связи с вопросом о статусе и составе Синодика в Русской Православной Церкви.
64 Vat. gr. 1607 (X saec.), Vat. gr. 1554 (XII saec.). Изданы: Мошин 1960. 349-353 (критический текст Синодика в публикации Ж. Гуйара, а также специальное издание древнейшей версии 886 г. на основе всех известных рукописей: The Synodicon Vetus / ed. and transl. by J. Duffy and J. Parker // Dumbarton Oaks Texts. 5. 1979, - были мне недоступны).
65 Мошин 1959. 360. Вопрос о циркулировании славянских переводов Синодика для церковных нужд уже в X веке был впервые поднят А.В. Соловьевым в 1953 г. (Мошин 1960. 349).
66При допущении, что некоторые или даже все тексты данного типа принадлежат к сначала дополненному, а затем вновь сокращенному варианту второго типа (о котором см. ниже, ср. также Мошин 1959. 346 сл.), мы будем иметь свидетельство о сознательном исключении из состава Синодика глав константинопольского собора 1351 г., что послужило бы лишним доказательством неприятия русским епископатом этих текстов.
67 Никольский 1998. 44.
68 Там же. 44-45.
69 Там же. 46-47.
70 Там же. 41.
71 Там же. 51-52.
72 Там же. 50.
73 По Е.В. Петухову, это первый тип Синодика.
74 Текст см. в "Актах исторических. Т. 1. № 8" или: РИБ VI. Стлб. 239-242.
75 Голубинский 2/1, 331, примеч. 2. Оболенский 1998, 544 склоняется к датировке "около 1397 года".
76 О св. митрополите Киприане см. специальный этюд в кн.: Оболенский 1998. 527-545 (в частности, о его церковно-литургической деятельности на с. 544-545, там же литература), а также: Podskalsky G. Il metropolita Cipriano di Kiev/Mosca e la comparsa dell'esicasmo in Russia // Nil Sorskij e l'esicasmo. Atti del II Convegno ecumenico internazionale di spiritualitа russa "Nil Sorskij e l'esicasmo nella storia spirituale e culturale della Russia". Bose, 21-24 settembre 1994. [Magnano:] Comunitа di Bose, 1995. 205-215. Сохраняет свое значение книга: Taci?oj A. 'Ep...drasij toa ?sucasmoa e"j t3/4n (tm)kklhsiastik3/4n politik3/4n (tm)n `Rws...v, 1328-1406. Qessalon...kh 1962 (158 s.).
77 Оболенский 1998. 259.
78 Оболенский 1998. 543-544.
79 Д.Д. Оболенский в примеч. 76 на с. 604 делает (совершенно правильную) оговорку, позволяющую интерпретировать заявление Киприана как относящееся исключительно к Синодику. Между тем очевидно, что "многолетие" императору в Чине православия, возносимое один раз в год, вовсе не тождественно ежедневному (или еженедельному) упоминанию его имени на литургии. Очевидно, Киприан, не имея возможности напрямую противиться воле Великого князя, искал обходные маневры, одним из которых (и, возможно, главным) было включение имени императора в Синодик. О том, что речь идет именно о Синодике, а не о ежедневной литургии, свидетельствует контекст послания: "А что если слышили, чего нет у вас церковнаго парвила праваго, то есмы, списав, подавали им [псковскому попу Харитону со товарищи. - А. Д.] устав божественныя службы Златоустовы и Великого Василья, такоже самая служба Златоустова и священье в первый день августа месяца по уставу, такоже и синодик правый, истинный, который чтут в Цари городе, в Софьи Святой, в патриархии; да приложили есмы к тому, как православных [греческих. - А. Д.] царей поминати, такоже и князей [русских. - А. Д.] великих, и мертвых и живых, якоже мы зде [в Москве. - А. Д.] в митропольи поминаем, такоже и крещенье детиное [= детское. - А. Д.] и всякого христианина, потом обручение и венчание <...> А синодик есмь послал к вам правый царегородский, по чему и мы здесе поминаем, или еретиков проклинаем: и вы по тому дейте" (курсив мой. - А. Д.). Поскольку "проклятие еретиков" совершалось только один раз в году, то и поминовение царей подразумевалось лишь ежегодичное. О Синодике мимоходом упоминается и в послании митр. Киприана новгородскому духовенству, но в другом контексте - а именно, для объяснения, почему в Неделю православия служится литургия св. Иоанна Златоуста (очевидно, что соединение Чина с долгой литургией св. Василия Великого потребовало бы слишком много времени). См.: Мансветов 1882. 132.
80 Точно так же киприановская редакция Литургии не означала окончательного принятия этого текста, поскольку из трех особых типов Литургии, ходивших на Руси, два испытали влияние киприановской редакции, а третий "остался чуждым кипрановского исправления" (Мансветов 1882. 33).
81 В.А. Мошин вполне справедливо сомневается, что это древнейший Чин (см. ниже). Таким образом, слово "древнейший" должно подразумевать дополнительный эпитет "сохранившийся", ибо Русь не могла в течение четырех веков не иметь никакого Чина православия.
82 Описание: Никольский 1998. 35-36; Успенский 2001. 93-96. Издание текста: Петухов 1895. 10-41. Дополнительные сведения о составе и истории рукописи и изданиях текста: Моисеева Н.Г. Пергаменный синодик Государственного Исторического Музея в издании Н.И. Новикова // ТОДРЛ 1971. 26. 100-108. Прежний шифр рукописи Синод. 667 с начала XX века изменился на 558 (Моисеева. Op. cit. 100).
83 По гипотезе Е.В. Петухова (1895. 7-8), текст Троицкого списка появился вследствие указа митрополита Киприана.
84 Издание текста: Петухов 1895. С. 37, л. 30 об. Ниже (с. 38-39) провозглашается вечная память св. Григорию Паламе с упоминанием о несозданном свете Преображения Господня и о непричастности существа Божия (с. 39, л. 32 об.). По характеристике Е.В. Петухова, перевод рабский и буквальный, так что даже современникам, видимо, тяжело было понять его без греческого текста (с. 44).
85 Мошин 1959. 359.
86 Московская рукопись XV века, Новгородские 1560 и 1632 г., последование первого типа в печатной "Вивлиофике" (Там же. 156-157).
87 Там же. 360.
88 Успенский 2001. 97.
89 Вологодский и Псковский чины (Никольский 1998. 156 без датировки). Однако в XVIII веке эти анафемы уже отсутствуют, ср. там же, 43.
90 Мошин 1959. 345, примеч. 105.
91 Петухов 1895. 69.
92 Петухов 1895. 61.
93 Никольский 1998. 34 (на примере обширного собрания рукописей в библиотеке Святейшего Синода).
94 Ср. сказанное в рецензии прот. Валентина Асмуса: "Когда Лурье ламентирует, что при забвении паламизма "продолжала служиться служба св. Григорию во 2-ю Неделю", можно подумать, что эта служба была получена в готовом славянском переводе из рук самого патриарха Филофея. На самом же деле домогилянская Россия не знала этой в преизобилии насыщенной паламитским богословием службы. Ее до сих пор не знают старообрядцы. Только в ХVII веке она появляется в киевских, а затем и в московских изданиях Триоди. То же самое нужно сказать о Синодике в Неделю Православия" (Асмус 2002b. 81). По поводу старообрядцеев особо подчеркнем, что Чин православия и служба св. Григорию Паламе отсутствуют и у единоверцев, см., например: Триодь постная единоверческая. М. 1884 (указание каталога ГПИБ на изд. 1656 г. как на прототип, скорее всего, ошибочно). Отсюда следует, что по крайней мере в течение двух столетий (самое позднее с начала XIX века) русская Церковь допускала в своих недрах служение по старым книгам. Это значит, во-первых, что употребление старых или новых богослужебных книг имело практическое, а не догматическое значение; во-вторых, теоретически можно считать допустимым даже теперь служение священником (не единоверцем) юрисдикции Московского Патриархата, не согласным с паламизмом и считающим службу Второй недели Великого Поста насыщенной "догматическим элементом", по дониконовской Триоди.
95 Мы смотрели экземпляр ГПИБ (инв. № 28909, книга издана 8 ноября 1589 г., служба в Неделю православия на л. ?(a-?ia с синаксарем). В более раннем московском издании 1556 г., например, нет синаксаря (проверено по экземпляру МК РГБ). Синаксарь перепечатан с издания 1589 г.: Успенский Ф.И. Синодик в неделю православия. Одесса 1893. С. 51-55 [ценная рец.: Безобразов П.Б. // Византийский временник. 3. 1895. 125-150. Отд. II].
96 Петухов 1895. 62. Ср. Карабинов 1910. 216.
97 Чин православия см. на страницах n?-oea, анафемы Варлааму и Акиндину на с. oc( сл., служба св. Григорию Паламе со с. oi(.
98 Петухов 1895. 61.
99 Таким образом, встречающееся иногда в литературе (см., например: Никольский 1998. 34; Асмус 2002a. 228; Асмус 2002b. 81) прямое или косвенное утверждение, что полный Чин православия в переводе с греческой печатной Постной Триоди впервые был издан в 1640 году Петром Могилой и что "благодаря митрополиту Петру утвердилось литургическое почитание свят. Григория Паламы во 2-ю Неделю Великого поста", неверно или не совсем точно.
100 Петухов 1895. 72, со ссылкой на издания: Львов 1717, Почаев 1744 и т.д.
101 Мне была недоступна работа: Kakridis I. Die Rezeption des Glaubensbekenntnisses von Gregorios Palamas in der Ukraine // XVIII Международный конгресс византинистов. Резюме сообщений. М. 1991. Т. 1.
102 Последование литии с л. na об., "соборное" с л. nc, главы против Варлаама и Акиндина л. ((( об., служба Паламе с л. (((. Мы смотрели экземпляр РГБ.
103 Петухов 1895. 78.
104 Там же. 78, 79.
105 Чин с л. nea об. лития, nei об. соборное, на Варлаама главизны с л. nia об., служба Паламе с л. n?(. Триодь вышла 8 мая. Мы смотрели экземпляры ГПИБ (по каталогу Моск. печ. двора № 145) и МК РГБ.
106 Проверены de visu по экземплярам ГПИБ и МК РГБ московские издания 1636, 1642, 1650 гг.
107 Асмус 2002b. 81. Аналогично в Асмус 2002a, 228: "К сожалению, после немногих киевских и московских изданий Синодик перестали помещать в Триоди - разумеется, по причинам практическим".
108 Существуют московские издания Чиновника для интересующего нас периода: 1668, 1677, 1721, 1760, 1798 (все издания, кроме 1668 г., проверены de visu). Как кажется, впервые Чин православия внесен в Чиновник только в 1983 г.
109 Успенский 2001. 95.
110 Никольский 1998. 53. Здесь сведения К. Никольского расходятся с утверждением М. Жюжи (Jugie M. Palamite (Controverse) // Dictionnaire de Thйologie Catholique 1932. 11. 1814), что редакция еп. Гавриила Крутицкого не была одобрена Синодом, поскольку была слишком длинной и содержала неприкосновенными перечни "национальных [т.е. русских. - А. Д.] ересей", и поэтому была прочитана лишь дважды в 1753 и 1755 г. По-видимому, утверждение М. Жюжи покоится на вольной интерпретации сведений, содержащихся в: Русский Архив. 1870. 4. Стлб. 754 (в указанной публикации ничего не сказано о неудовлетворении Синода).
111 М. Жюжи ссылается на исследование Н. Григоровича о рескриптах Екатерины II, адресованных обер-прокурорам Святейшего Синода. Оно издано в: Русский Архив 1870. 8. 751-757 (№ IV). В резолюции императрицы сказано, что она целиком полагается на решение Синода.
112 На основании указа Екатерины II от 19 февраля 1767 г. служба была выпущена 27 марта в количестве 140 экземпляров ("Последование в Неделю православия": Зернова 1968. № 770; следующее издания Чина было лишь в 1797 г.: там же. № 1235).
113 В 1852 г. заменено одно слово, показавшееся недостаточно литературным, а в 1869 г. были выпущены имена Отрепьева и Мазепы. См.: Русский Архив. 1870. 4. Стлб. 756.
114 На заседании Совещания епископов 26 февраля (11 марта) 1918 г. было постановлено изменить некоторые формулировки Синодика в связи с гонениями на Церковь. Это постановление было на следующий день оглашено на заседании Поместного Собора "и принято к сведению" (Богословские труды. Сб. 34. М. 1998. 337-338). Нашло ли оно практическое применение, мне неизвестно.
115 Никольский 1998. 56.
116 Приведем здесь значительный фрагмент из рецензии о. Валентина Асмуса: "<сокращено>" (С. 30). Наивный читатель поверит, что при Екатерине оставили одни политические анафематизмы (Емельке Пугачеву и пр.), которые естественно были запрещены в 1917 году. В действительности же при этой Императрице была создана новая редакция Синодика, в которой были опущены все вообще персональные анафемы. Но в него были включены вновь составленные доктринальные анафематизмы, с учетом вольнодумств ХVIII века: на отрицающих бытие Божие и Промысл Его и утверждающих самобытность мира; на утверждающих материальность Бога и отрицающих Его праведность, милосердие, премудрость и всеведение; на отрицающих единосущие и равночестность Трех Божественных Ипостасей; на отрицающих потребность Боговоплощения и вольного страдания, смерти и воскресения Сына Божия для спасения нашего и очищения грехов и не приемлющих благодати искупления; на отрицающих Приснодевство Божией Матери; на неверующих, что Дух Святой во все времена действует в Церкви; на отметающих бессмертие души, будущий суд и вечное воздаяние; на отметающих Таинства Церкви; на отвергающих Соборы и их предания, хранимые Церковью; на отвергающих св. иконы... Не во власти большевиков было отменить все это. Очевидцы свидетельствуют, что даже во время мнимого торжества "сергианства" эти анафемы продолжали звучать, например в МДА в 1970-е годы в ректорство Филарета Денисенко.

Источник: https://danuvius.livejournal.com/2243.html

О святомъ Діонисіѣ Ареопагитѣ и его твореніяхъ.
 
 
 
 

Св. Лука въ Дѣяніяхъ повѣствуетъ, что, когда Апостолъ Павелъ огласилъ своею проповѣдію ареопагъ, нѣкоторые изъ слушателей увѣровали во Христа, и между прочими — Діонисій Ареопагитскій (Дѣян. 17, 32-34). Почему святый повѣствователь замѣтилъ имя Діонисія Ареопагитскаго, какъ нѣчто особенно важное, — объясняется изъ преданія. Говорятъ, Діонисій былъ первымъ сановникомъ и мудрецомъ Греціи: онъ предсѣдательствовалъ въ ареопагѣ, этомъ верховномъ судилищѣ Аѳинъ, куда со временъ Солона, основателя его, переносились на окончательное рѣшеніе труднѣйшія дѣла изъ всѣхъ греческихъ республикъ, а въ послѣднее время не рѣдко и изъ римскихъ областей. Говорятъ, Діонисій Ареопагитъ былъ краснорѣчивѣйшій изъ ораторовъ, глубокомысленнѣйшій изъ философовъ, прозорливѣйшій изъ астрономовъ, правдивѣйшій изъ судей, наконецъ, — что это былъ человѣкъ украшенный всѣмъ блескомъ наукъ, искуствъ и добродѣтелей [1]. Обращеніе такого лица въ христіанство, конечно, было важнымъ пріобрѣтеніемъ для Церкви Христовой.

Въ непродолжительное время, подъ руководствомъ Іерофея, предстоятеля аѳинской церкви, новообращенный Діонисій оказалъ такіе успѣхи въ христіанскомъ ученіи и благочестіи, что Апостолъ Павелъ, отходя изъ Аѳинъ, рукоположилъ его во епископа на мѣсто Іероѳея, который также оставилъ Аѳины для проповѣданія вѣры Христовой въ другихъ странахъ [2]. Это было около 55 года по Рожд. Хр. — Аѳинская церковь нашла въ Діонисіѣ попечительнаго пастыря и мудраго учителя. «Устное слово его, говоритъ Метафрастъ, было со властію, подобно слову Спасителя; оно невольно покоряло и вмѣстѣ привлекало къ нему сердца всѣхъ. Въ обращеніи съ людьми, подражая своему учителю, Апостолу Павлу, онъ умѣлъ быть всѣмъ вся» [3]. Не долго однако же эта паства находилась подъ управленіемъ Діонисія. Въ 58-мъ году по Рожд. Хр., онъ, горя желаніемъ видѣть Матерь Божію, которая приближалась уже къ блаженной кончинѣ, отправился въ Іерусалимъ, куда собрались въ то время Апостолы и славные ихъ споспѣшники со всѣхъ странъ, по внушенію Духа Божія [4]. Здѣсь зрѣлище дивнаго Успенія Пресвятой Богородицы, вдохновенныя рѣчи самовидцевъ и слугъ Бога-Слова, видъ Голгоѳы, и другихъ святыхъ мѣстъ града Божія — все это воспламенило въ сердцѣ аѳинскаго пастыря такую сильную ревность по вѣрѣ Христовой, что для успѣховъ ея онъ рѣшился навсегда оставить отечество и родныхъ и не знать другихъ занятій, кромѣ проповѣди Евангелія въ странахъ языческихъ. Посему, хотя онъ и возвратился въ Аѳины, но только для того, чтобы утвердить преемника своей власти (Публія). Взявъ на помощь себѣ нѣсколькихъ избранныхъ клириковъ, онъ направилъ стопы свои на западъ Европы, гдѣ господствовало еще грубое идолопоклонство. Господь видимо покровительствовалъ усердію своего новаго Апостола, прославляя проповѣдь его знаменіями и чудесами, и жизнь долголѣтіемъ [5]. Полстолѣтія подвизался Святый на этомъ трудномъ поприщѣ, озаряя свѣтомъ Евангелія многіе города и веси Италіи, Испаніи, Германіи и Галліи, пока наконецъ въ Парижѣ, для котораго онъ наиболѣе потрудился, не усѣчена была священная глава его ревнителями идолопоклонства. Это обстоятельство надобно полагать не ранѣе 110 года по Рожд. Хр., согласно свидѣтельствамъ Свиды и Синкелла, что святитель скончался въ послѣдніе годы царствованія Траяна [6]. Церковь празднуетъ память св. Діонисія Ареопагита 3 Октября, въ день его кончины.

Къ славѣ апостольскихъ подвиговъ этого великаго мужа присоединяется еще слава его писаній, неподражаемыхъ по высотѣ мыслей и по высотѣ языка, за которыя древность называла его «птицею небесною (το πετεινον του ουρανου)» [7], и которыя, по прекрасному выраженію церковнаго пѣснопѣвца, «яко нѣкій небесный шумъ носимъ, громятъ разумы безбожныхъ» [8].

Въ исторической судьбѣ Діонисіевыхъ твореній было одно очень странное обстоятельство, доторое могло бы навлечь подозрѣніе на ихъ подлинность, если-бы въ нихъ же самихъ не открывалась намъ причина этой странности. Именно, до половины шестаго вѣка по Рожд. Хр. столь важныя творенія не были общеизвѣстны въ Церкви. Очевидно, они содержались въ-тайнѣ между немногими избранными христіанами, согласно желанію сочинителя [9]; — такъ какъ можно было опасаться, что невѣрные, язычники и іудеи, обратятъ въ посмѣяніе тѣ священныя тайны, которыя описалъ онъ для потомства, вопреки правилу первенствующей Церкви — не говорить гласно о таинствахъ, пока вѣра христіанская не сдѣлается господствующею. Избранными хранителями этого сокровища были, кажется, александрійскіе богословы. По-крайней-мѣрѣ, единственныя въ древности лица, о которыхъ съ достовѣрностію можно сказать, что имъ извѣстны были книги св. Діонисія Ареопагита, — это Климентъ Александрійскій, Оригенъ, Діонисій Александрійскій, преемственно управлявшіе огласительнымъ училищемъ въ Александріи, и св. Григорій Назіанзинъ, учившійся въ этомъ знаменитомъ училищѣ. У Климента, особенно въ его Строматахъ, встрѣчается много рѣдкихъ мыслей и выраженій, которыя явно заимствованы изъ сочиненій Ареопагита, какъ увидимъ ниже. Въ одной бесѣдѣ Оригена, которой подлинность засвидѣтельствована Руфиномъ, читаемъ: «въ Немъ (въ Іисусѣ Христѣ), какъ говоритъ великій Діонисій Ареопагитъ, пресущественность и Божество» [10]. Слова эти дѣйствительно находятся въ одной изъ книгъ Діонисія Ареопагита. Св. Діонисій Александрійскій, по свидѣтельству св. Анастасія Антіохійскаго и св. Максима Исповѣдника, писалъ даже толкованіе на книги соименника своего, Ареопагита, которое, къ сожалѣнію, рано утратилось [11]. Наконецъ св. Григорій Назіанзинъ, по общему признанію безпристрастныхъ ученыхъ, разумѣлъ не другаго кого, какъ Діонисія Ареопагита, когда, разсуждая подобно ему о Божествѣ въ словѣ на Богоявленіе, говоритъ: «таково святое святыхъ, закрываемое и отъ Серафимовъ и прославляемое тремя Святынями, которыя сходятся въ единое господство и Божество, — какъ другой нѣкто прежде насъ любомудрствовалъ объ этомъ весьма краснорѣчиво и возвышенно» [12]. Отъ-чего-же Климентъ, вопреки своему обычаю, не открываетъ своимъ читателямъ, что онъ заимствовалъ нѣкоторыя высокія истины изъ Діонисіевыхъ твореній ? Отъ чего Оригенъ не объясняетъ, какимъ образомъ дошло до него приводимое имъ изреченіе мужа апостольскаго? Отъ-чего Св. Григорій не хочетъ даже наименовать этого возвышеннаго и краснорѣчиваго богослова? Нельзя не примѣтить у всѣхъ трехъ учителей какъ-бы условленнаго намѣренія — больше молчать, чѣмъ распространяться о книгахъ св. Діонисія Ареопагита. Не потому-ли и толкованіе Діонисія Александрійскаго на эти книги такъ скоро затерялось, что оно писано было не для общественнаго употребленія, но для немногихъ избранныхъ учениковъ александрійскаго училища? А извѣстно, что обычай древнихъ христіанъ — скрывать свое таинственное ученіе отъ непросвѣщенныхъ и не зрѣлыхъ въ вѣрѣ (disciplina arcani) нигдѣ строже не соблюдался, какъ въ огласительномъ училищѣ александрійскомъ, состоявшемъ изъ отдѣленія внутренняго и внѣшняго [13].

Когда этотъ обычай, по устраненіи причинъ, его вызвавшихъ, сталъ ослабѣвать, именно въ шестомъ вѣкѣ по Рожд. Хр. [14], еретики северіане первые нарушили молчаніе древнихъ о твореніяхъ св. Діонисія Ареопагита. На одномъ частномъ соборѣ въ Константинополѣ въ 535 году они стали гласно приводить свидѣтельства изъ Діонисіевыхъ писаній въ подтвержденіе своей ереси, разумѣется, искажая ихъ. Но православные возразили: «а какими доказательствами подтвердите вы, что эти свидѣтельства подлинно принадлежатъ Діонисію Ареопагиту? Если-бы они ему принадлежали, то не могли бы быть не извѣстны блаженному Кириллу и блаженному Афанасію (Александрійскимъ)» [15]. Такое возраженіе показываетъ, какъ и тогда еще малоизвѣстны были книги Діонисія; потому-что, если бы возражавшіе сами читали ихъ, то знали-бы, какъ все тутъ православно, и никогда не согласились-бы, что представленныя имъ свидѣтельства дѣйствительно имѣютъ у Діонисія тотъ еретическій смыслъ, какой находили северіане. Вскорѣ однакоже послѣ того, предстоятели церквей восточныхъ и западныхъ, лучше узнавъ ученіе св. Діонисія и, безъ-сомнѣнія, причину, по которой до того времени скрывались его писанія, сдѣлались первыми ихъ почитателями и уже ни мало не сомнѣвались въ ихъ подлинности. Они тѣмъ охотнѣе обращались къ голосу апостольскаго отца, что книги его пущены во всеобщую гласность еретиками, а не православными, которыхъ слѣдовательно никто не можетъ упрекнуть, будто они выдали подъ именемъ Діонисія книги своего изобрѣтенія.

Такъ въ томъ же шестомъ вѣкѣ св. Анастасій, опровергая еретиковъ авторитетомъ древнихъ учителей, на первомъ мѣстѣ ставитъ «св. Діонисія Ареопагита, современника Апостоловъ и возвышеннаго богослова» [16]; св. папа Григорій Великій руководствуется изслѣдованіями Діонисія о свойствахъ и дѣйствіяхъ блаженныхъ духовъ, и отзывается объ немъ, какъ объ отцѣ древнемъ и достоуважаемомъ [17]. Не иначе смотрѣли на Діонисіевы творенія Леонтій Византійскій, Ювеналій Іерусалимскій, Ефремъ Антіохійскій и Андрей Критскій [18]. Седьмой вѣкъ былъ уже вѣкомъ полной славы Ареопагита. Св. Максимъ Исповѣдникъ пишетъ на него свои схоліи (краткія объясненія), которыя сохранились и доселѣ; папа Мартинъ I предъ лицемъ цѣлаго Собора латеранскаго говоритъ: «славный Діонисій научаетъ насъ въ своей книгѣ объ именахъ Божіихъ, что Господь образовался изъ чистой дѣвственной крови превыше природы» и проч., — и 400 соборныхъ Епископовъ съ благоговѣніемъ внимаютъ мужу апостольскому и слѣдуютъ его наставленіямъ [19]; другой папа, Агаѳонъ пользуется тѣмъ же авторитетомъ въ письмѣ къ греческому императору Константину [20]: обстоятельство очень важное, какъ потому, что изъ него усматриваемъ согласіе Востока и Запада относительно подлинности Діонисіевыхъ книгъ, такъ и потому особенно, что письмо папы Агаѳона утверждено св. шестымъ вселенскимъ Соборомъ. «Пріискано, — такъ говорится въ дѣяніяхъ Собора, — и другое свидѣтельство въ твореніяхъ св. Діонисія, Епископа Аѳинскаго; и, сличивъ его съ книгою объ именахъ Божіихъ, увидѣли, что одно вѣчное Слово истинно приняло нашу природу и все, что ее составляетъ» [21] и проч. — Софроній, знаменитый того времени Патріархъ Іерусалимскій, обличаетъ моноѳелита Сергія также свидѣтельствами «св. Діонисія Ареопагита, божественно обращеннаго Павломъ»; и еретикъ не только не возстаетъ противъ ихъ подлинности, но и самъ старается защититься ими, посредствомъ превратнаго толкованія [22].

Будемъ слѣдить далѣе судьбу Діонисіевыхъ писаній. Лучшимъ органомъ восточной Церкви въ осьмомъ вѣкѣ былъ св. Іоаннъ Дамаскинъ: но его «Исповѣданіе православной вѣры» преисполнено свидѣтельствами изъ Ареопагита, котораго поставляетъ онъ рядомъ послѣ священныхъ писателей [23]. На западѣ въ то же время папа Адріанъ, отъ лица всей римской Церкви, изъясняетъ Карлу Великому: «св. Діонисій былъ епископомъ аѳинскимъ; это былъ современникъ Апостоловъ, какъ видно изъ книги Дѣяній. Вотъ почему славные первосвященники, предшествовавшіе намъ, на разныхъ соборахъ подтверждали истину иконопочитанія особенно изъ его твореній» [24]. Наконецъ тогда-же и св. седьмой вселенскій Соборъ запечатлѣлъ важность и подлинность книгъ св. Діонисія Ареопагита, съ почтеніемъ указавъ на его мысли о небесной іерархіи [25]. Фотій говоритъ, что въ его время обращалось между христіанами сочиненіе пресвитера Ѳеодора Раиѳскаго, гдѣ разрѣшены были разныя возраженія противъ подлинности Діонисіевыхъ твореній [26], и самъ Фотій, прозорливѣйшій изъ критиковъ, не высказалъ о немъ никакихъ сомнѣній, напротивъ, называетъ Ареопагита писателемъ возвышеннымъ въ словахъ, и еще болѣе возвышеннымъ въ мысляхъ [27]. При Фотіѣ западная церковь отпала отъ Церкви вселенской; но никогда не переставала, единомысленно съ нею, чтить писанія св. Діонисія. На западѣ называли блаженною ту страну, которая обладала такимъ сокровищемъ [28]; брали великаго учителя временъ апостольскихъ за образецъ и руководителя не только въ богословіи, но и въ философіи; его голосомъ окончательно рѣшались соборныя пренія и споры схоластиковъ [29]; толкованіемъ его высокихъ созерцаній занимались знаменитѣйшіе ученые среднихъ вѣковъ, философы, филологи и археологи, — Іоаннъ Эригена, Гюго де Сенъ-Викторъ, Албертъ великій, Ѳома Аквинатъ, Діонисій картузіанскій, Марсилій Фицинъ, и многіе другіе [30]. И позднѣйшіе представители православія грековосточной Церкви нисколько не измѣнили предкамъ въ должномъ уваженіи къ трудамъ св. Діонисія. Это слышимъ мы въ молитвословіяхъ и пѣснопѣніяхъ, оглашающихъ храмы наши 3 Октября [31]; читаемъ въ греческихъ и славянскихъ Минеяхъ [32], въ твореніяхъ отечественныхъ богослововъ, и во всѣхъ нашихъ символическихъ книгахъ [33].

Такимъ образомъ, отвергать подлинность Діонисіевыхъ писаній или сомнѣваться въ ней — значило-бы отказаться отъ авторитета вселенской Церкви, Соборовъ, отцевъ и учителей.

Должно замѣтить притомъ, что писатель твореній, которыя мы имѣемъ въ виду, самъ называетъ себя Діонисіемъ, говоритъ о себѣ, какъ о современникѣ Апостоловъ, очевидномъ свидѣтелѣ Успенія Божіей Матери и того солнечнаго затмѣнія, которое послѣдовало во время распятія Іисуса Христа; а творенія проникнуты такимъ неподдѣльнымъ благочестіемъ и страхомъ Божіимъ, въ нихъ высказывается такая высокая душа, такое чистое сердце, что нельзя и представить, чтобы этотъ другъ и ревнитель святой правды, посрамляющій своими уроками всякую ложь, чтобы этотъ возвышенный богословъ, который восторгаетъ насъ отъ земли на небо, гдѣ самъ постоянно витаетъ духомъ, — рѣшился обманывать цѣлый свѣтъ, ложно выдавая себя за Діонисія Ареопагита. И для чего-бы онъ это сдѣлалъ? Бывали примѣры, что какой-нибудь бездарный писатель или еретикъ, желая пустить въ ходъ свои нелѣпыя мнѣнія, прикрывалъ ихъ именемъ того или другаго знаменитаго учителя: но учить такъ православно, такъ согласно съ св. Писаніемъ и преданіемъ Церкви, разсуждать столь основательно и возвышенно, говорить съ такою силою и искуствомъ, какъ авторъ разсматриваемыхъ твореній, — и приписать другому лицу свои труды, подъ которыми самый лучшій богословъ не постыдился-бы подписать свое имя, — это самопожертвованіе безпримѣрное и совершенно непонятное!

Изъ слѣдующаго краткаго обзора этихъ твореній читатель увидитъ, справедливо-ли то, что мы замѣтили о характерѣ сочинителя.

I. Книга о небесной іерархіи. Во всѣхъ изданіяхъ св. Діонисія эта книга занимаетъ первое мѣсто, потому конечно, что она явилась въ свѣтъ прежде другихъ, сохранившихся до нашего времени, хотя не прежде книги о Божественныхъ гимнахъ, которая утратилась. Въ книгѣ о небесной іерархіи встрѣчаемъ нѣсколько свидѣтельствъ изъ Апокалипсиса и Евангелія Іоанна: это показываетъ, что она писана была не раньше послѣдняго десятилѣтія перваго вѣка по Рожд. Хр., — и слѣдовательно, уже не въ Аѳинахъ, а въ западныхъ странахъ, гдѣ св. Діонисій распространялъ тогда вѣру Христову. По обычаю тѣхъ временъ, освященному примѣромъ апостольскимъ, Діонисій называетъ себя, въ надписаніи, скромнымъ именемъ пресвитера: «пресвитеръ Діонисій — сопресвитеру Тимоѳею». Думаютъ, что и этотъ Тимоѳей былъ не кто иной, какъ Епископъ Ефесской Церкви, ученикъ и споспѣшникъ Апостола Павла.

Книга раздѣляется на 15 главъ. Намѣреваясь говорить о небесныхъ тайнахъ, св. Діонисій обращается прежде всего съ молитвою къ Богу, подателю всякаго свѣта и всякаго блага, чтобы Онъ далъ ему уразумѣть тѣ символы, подъ которыми въ св. Писаніи представляются ангельскіе чины и чрезъ разнообразіе которыхъ должно восходить къ понятіямъ чисто-духовнымъ, или, какъ онъ говоритъ, къ простому лучу божественнаго свѣта, неимѣющему никакого чувственнаго образа. Потомъ онъ объясняетъ необходимость символовъ, какъ въ описаніи ангельской іерархіи, такъ и въ церковныхъ обрядахъ, изъ того, что умъ нашъ не иначе можетъ проникать въ горнія тайны, какъ при посредствѣ свойственнаго ему, вещественнаго руководства. Но ни въ какомъ случаѣ не должно принимать эти символы за точное изображеніе предметовъ, — напр. представлять себѣ умныя силы съ тѣлесными членами тѣхъ или другихъ животныхъ, на колесницахъ и т. д.; потому-что въ дѣйствительности міръ горній есть міръ безтѣлесный. — Зачѣмъ-же было священнымъ писателямъ унижать духовные предметы грубыми и несходными съ ними образами, и вводить людей въ соблазнъ? Св. отецъ предвидитъ это возраженіе, и отвѣчаетъ, что въ защиту Писанія можно, — кромѣ помянутой выше слабости ума человѣческаго, — представить и священно-таинственность премірныхъ умовъ, которой прилично быть прикрытою отъ плотскихъ людей непроницаемыми завѣсами; — священные писатели прибѣгли для этого къ несходнымъ и грубымъ подобіямъ, чтобы самою грубостію и вопіющимъ несходствомъ ихъ возбудить нашъ умъ къ высшимъ созерцаніямъ, — между-тѣмъ какъ благороднѣйшими, хотя все-же не точными образами, мы скорѣе-бы обманулись, представивъ небесныя существа какими-нибудь свѣтовидными, молніеносными и т. под. Впрочемъ, прибавляетъ святитель, въ мірѣ нѣтъ ничего такого, что не было-бы совершенно въ своемъ родѣ. Получивъ бытіе отъ истинной Красоты, міръ въ устройствѣ всѣхъ своихъ частей отражаетъ слѣды этой духовной Красоты, которые могутъ возводить нашъ умъ къ невещественнымъ первообразамъ, если только мы будемъ одно и тоже понимать съ разныхъ сторонъ, правильно различая духовныя и вещественныя свойства.

Пояснивъ эти мысли нѣкоторыми частными примѣрами, св. Діонисій даетъ понятіе объ іерархіи вообще, и объ іерархіи небесной или ангельской въ-частности. Іерархія вообще, по его словамъ, есть священное учрежденіе между разными чинами, имѣющее цѣлію возможное для нихъ уподобленіе своему началу чрезъ очищеніе, просвѣщеніе и совершенствованіе себя и подчиненныхъ себѣ. Въ іерархіи Ангеловъ это начало есть самъ Богъ, Творецъ всяческихъ, котораго они стремятся и сами познать, и многоразлично открывать другимъ, — отъ чего и называются вообще всѣ Ангелами (вѣстниками). Собственно это наименованіе принадлежитъ послѣдней степени небесныхъ чиновъ, но можетъ быть прилично и Высшимъ, такъ-какъ высшіе духи имѣютъ свѣтъ и силы нисшихъ. По указаніямъ Слова Божія и руководителя своего (вѣроятно, Іероѳея, а можетъ-быть и Ап. Павла), св. отецъ всю небесную іерархію раздѣляетъ на три тройственныя степени и въ первой считаетъ Серафимовъ, Херувимовъ и Престолы, во второй — Власти, Господства и Силы, въ третьей — Начала, Архангеловъ и Ангеловъ, — всего девять чиновъ. Отличительныя свойства первой степени онъ истолковываетъ изъ самыхъ именъ Серафимовъ (знач. пламенѣющіе — нравственно), Херувимовъ (премудрые) и Престоловъ, сокращая потомъ всѣ такія, толкованія въ той мысли, что одна эта степень, какъ достойнѣйшая, непосредственно пріобщается Божеству и получаетъ отъ Него и свѣтъ, и чистоту, и совершенство, въ самомъ первомъ ихъ проявленіи. Слѣдующіе за тѣмъ чины Властей, Господствъ и Силъ, которыхъ особенности такъ-же указываются самыми ихъ именами, очищаются, просвѣщаются и совершенствуются уже посредствомъ божественныхъ озареній, сообщаемыхъ, имъ отъ первой степени, и сами въ свою очередь разливаютъ тѣ-же озаренія на нисшіе чины, посредствомъ вторичнаго проявленія: при чемъ божественное вѣдѣніе, переходя отъ одного Ангела къ другому, постепенно ослабѣваетъ. — Но какъ первая степень начальствуетъ надъ второю, вторая — надъ третьею: такъ и эта послѣдняя, состоящая изъ Началъ, Архангеловъ и Ангеловъ, не даромъ носитъ богоподобныя названія, но начальствуетъ надъ учрежденіями человѣческими, чтобы все въ порядкѣ восходило къ Божеству. Подтвержденіе сему св. Діонисій находитъ въ книгѣ пророка Даніила, гдѣ Ангелъ Михаилъ называется княземъ іудейскаго народа (Дан. гл. 10). — Спросятъ: отъ-чего-же одинъ народъ еврейскій удостоенъ былъ Божественныхъ откровеній? Въ отвѣтъ на это объясняется, что и другими народами управляли не чужіе какіе-нибудь боги, а Единое Начало всего, къ которому и приводили отовсюду достойныхъ послѣдователей Ангелы же, начальствующіе каждый надъ особымъ народомъ, какъ видно изъ исторіи Мельхиседека, фараона и царей вавилонскихъ; но-что одинъ только Израиль обращенъ былъ къ познанію истиннаго Бога, и въ этомъ-то смыслѣ называется частію или удѣломъ Господа. Если, замѣчаетъ притомъ святитель, и подъ управленіемъ Ангеловъ люди уклонялись отъ истиннаго Бога къ ложнымъ: то сіе должно вмѣнять не Ангеламъ, а злоупотребленію человѣческой свободы, которую не угодно Богу стѣснять необходимостію. Затѣмъ рѣшаются еще нѣкоторые вопросы, естественно возникающіе изъ того, чтó сказано о порядкѣ св. Ангеловъ, и изъясняются разные символы, употребляемые въ Библіи при описаніи небеснаго міра. Напримѣръ: отъ-чего пророкъ Исаія былъ очищенъ Серафимомъ, а не какимъ-нибудь нисшимъ Ангеломъ? По мнѣнію самого св. Діонисія, Писаніе назвало въ этомъ случаѣ Серафимомъ нисшаго Ангела — потому только, что онъ совершилъ очищеніе посредствомъ огня: но св. Отцу не совсѣмъ неумѣстнымъ кажется и другое мнѣніе, предложенное ему кѣмъ-то, т. е. что Ангелъ, очистившій Исаію, приписалъ свое дѣйствіе Серафиму, какъ высшей по Богѣ іерархіи; — такъ-какъ высшій чинъ небесныхъ умовъ по-справедливости всѣми прочими почитается послѣ Бога, какъ начало всякаго боговѣдѣнія и богоподражанія. — Въ какомъ знаменованіи такъ часто употребляются въ Библіи символы огня, каковы огненныя колеса, престолы, рѣки, угли, огненныя животныя и т. д.? Священные писатели хотятъ внушить намъ всѣмъ этимъ богоподобныя свойства небесныхъ существъ: потому-что огонь, подобно Божеству, находится, можно сказать, всюду, чрезъ все свободно проходитъ, ничѣмъ неудерживается; онъ ясенъ и вмѣстѣ сокровенъ; животворною Теплотою все возобновляетъ, лучами все освѣщаетъ; стремится вверхъ, ни съ чѣмъ не можетъ смѣситься; всегда движется, притомъ самъ собою, и движетъ все; оставленный въ небреженіи кажется несуществующимъ, но чрезъ треніе, какъ-бы чрезъ нѣкоторое исканіе, внезапно появляется, и тотчасъ опять исчезаетъ; всему обильно сообщая себя, самъ отъ-того не уменьшается и проч. Подобнымъ образомъ толкуетъ св. Діонисій и другіе символы, до малѣйшихъ подробностей.

II. Книга о Церковной іерархіи. Ее можно назвать продолженіемъ предъидущей книги, какъ дальнѣйшее раскрытіе однихъ и тѣхъ-же началъ. И посвящается она тому-же Тимоѳею. Ей предшествовало разсужденіе о умственномъ и чувственномъ, на которое здѣсь ссылается св. Діонисій, но котораго мы теперь уже не имѣемъ. — Она состоитъ только изъ семи главъ; но каждая глава подраздѣляется на три части: догматическую, историческую и толковательную, — исключая первой главы, которая составляетъ приступъ или, лучше сказать, переходъ отъ небесной іерархіи къ церковной.

Содержаніе книги слѣдующее. Строго внушивъ читателю — не открывать священныхъ тайнъ лицамъ непосвященнымъ, св. Діонисій изъясняетъ, что свѣтомъ Господнимъ озаряются преемственно не одни Ангелы, но и всѣ люди, входящіе въ составъ Церкви; что и между ними также есть своя іерархія, т. е. чины совершенствующихъ, просвѣщающихъ и очищающихъ — съ одной стороны, а съ другой — чины совершенствующихся, просвѣщаемыхъ и очищаемыхъ; что, хотя по началу, обязанностямъ и цѣли небесная и церковная іерархіи одинаковы, но въ другомъ отношеніи различны. Именно: между Ангелами, какъ существами чисто-духовными, божественный свѣтъ распространяется безъ всякаго вещественнаго прикрытія; а намъ, которые состоимъ изъ души и тѣла, онъ нисходитъ и преподается не иначе, какъ подъ покровомъ символовъ, вещественныхъ по виду, но духовныхъ но сокровенному смыслу. Таковы всѣ церковныя таинства.

На первомъ мѣстѣ въ этомъ тайноводствѣ Церкви св. отецъ ставитъ таинство Крещенія, какъ вступленіе возрожденной души въ царствіе Божіе, какъ начало святой жизни, какъ врата къ небесному наслѣдію. Это высокое значеніе, эта важность Крещенія и раскрывается въ догматической части. Потомъ подробно описывается порядокъ совершенія сего таинства, — начиная съ того, какъ новопросвѣщаемый пріискиваетъ себѣ воспріемнаго отца, который долженъ наставить его въ вѣрѣ, — и до запечатлѣнія его св. мѵромъ (мѵропомазанія). Но, какъ всѣ эти дѣйствія и символы суть зеркало для духовнаго созерцанія, то рядомъ за описаніемъ ихъ слѣдуетъ толкованіе, постепенно восходящее отъ смысла простѣйшаго до самаго сокровеннаго. Такъ всякой легко пойметъ, что омовеніе тѣла указываетъ на омовеніе грѣховныхъ нечистотъ, которыми осквернена была прежняя жизнь крещаемаго. Но не въ водѣ только скрывается мысль таинства, а и въ лицѣ воспріемнаго отца, который представляетъ собою Божество, готовое изливать свой свѣтъ на омраченныхъ и заблудшихъ, — и въ томъ, что имя крещаемаго вносится въ церковную книгу, такъ какъ тогда же вносится въ книгу живота вѣчнаго на небѣ, чтобы могъ онъ быть сонаслѣдникомъ Ангеловъ, — и въ томъ, что онъ не однажды, а много разъ произноситъ священныя заклинанія, чтобы зналъ, сколькихъ усилій стóитъ падшей душѣ утвердиться въ непоколебимомъ совершенствѣ и такъ далѣе. Подобнымъ образомъ разсматриваетъ св. отецъ и Евхаристію, которой не напрасно, говоритъ, даютъ названіе таинства таинствъ, потому-что всѣ прочія таинства отъ ней получаютъ свою полноту и совершенство. Описаніе обрядовъ Евхаристіи довольно кратко, — хотя въ немъ упомянуты какъ тѣ священнодѣйствія, которыя совершаются на проскомидіи и литургіи оглашенныхъ, такъ и тѣ, которыя принадлежатъ литургіи вѣрныхъ. Въ созерцаніи таинственной стороны этихъ обрядовъ изъясняется сначала то, какъ можемъ мы назидаться на литургіи священными пѣснями, чтеніемъ слова Божія, союзомъ съ братіею и воспоминаніемъ тайной Христовой вечери, на которую недостойно явиться дерзнулъ только одинъ Іуда; потомъ, — какъ отражается въ Евхаристіи воплощеніе Сына Божія ради насъ, а съ тѣмъ вмѣстѣ и все домостроительство нашего спасенія; также, — для-чего оглашенные отлучаются отъ литургіи вѣрныхъ, — для-чего священнослужители умываютъ руки и пріобщаются прежде мірянъ. — Съ таинствомь Причащенія, по словамъ св. Діонисія, имѣетъ тѣсную связь освященіе мѵра, которое употребляется потомъ при посвященіяхъ и при всѣхъ важнѣйшихъ обрядахъ Церкви. Въ благовонныхъ мастяхъ, изъ которыхъ составляется мѵро, мы должны провидѣть изливающееся на достойныхъ людей благоуханіе совершенствъ Іисуса Христа и всеосвящающую благодать Святаго Духа. Такимъ образомъ переходитъ святитель къ таинству Священства или рукоположенія главныхъ чиновъ церковной іерархіи, — первосвященниковъ, священниковъ и діаконовъ. Отличительное свойство первосвященническаго чина поставляетъ онъ въ способности и обязанности совершенствовать нисшіе чины; священническаго — просвѣщать подъ начальствомъ первосвященника; діаконскаго — очищать при руководствѣ священника. Эта постепенность обязанностей и достоинства чиновъ замѣтна и въ ихъ посвященіи: первосвященникъ въ это время преклоняетъ предъ алтаремъ оба колѣна и на него притомъ возлагается книга св. Писанія; священникъ хотя также преклоняетъ оба колѣна, но вмѣсто книги на него возлагается уже рука первосвященника; діаконъ преклоняетъ только одно колѣно. Тѣмъ не менѣе всѣ они свидѣтельствуютъ свою покорность Богу и Его закону; всѣ запечатлѣваются кромѣ того крестомъ въ знакъ требуемаго отъ нихъ самоумерщвленія и подражанія Іисусу Христу; всѣ принимаютъ взаимное цѣлованіе; какъ символъ любви, которая должна одушевлять ихъ общій союзъ; имена ихъ провозглашаются во всеуслышаніе, чтобы всякой зналъ, что они приступаютъ къ священному служенію не по своему произволу, но по опредѣленію Божію. — Что касается до нисшихъ чиновъ церковной іерархіи; ихъ св. Діонисій — раздѣляетъ также на три степени. Самая нисшая степень — толпа грѣшниковъ, очищаемыхъ діаконами внѣ храма посредствомъ предварительныхъ наставленій; нѣсколько выше степень тѣхъ мірянъ, которые допущены уже къ таинствамъ и просвѣщаются поученіями священниковъ; самую высшую степень составляютъ монахи (неимѣющіе священнаго сана), такъ-какъ они стремятся къ совершенству, невыносимому для мірянъ. На пути этого совершенствованія они удостоиваются особенной заботливости первосвященника и торжественнаго постриженія предъ алтаремъ. Во время постриженія монахъ не преклоняетъ колѣнъ, но стоитъ прямо: это, по толкованію св. отца, значитъ, что монахъ не берется нести никакой другой обязанности, кромѣ собственнаго совершенствованія въ уединеніи. Онъ даетъ новое отреченіе отъ міра и всего мірскаго: это значитъ, что ему запрещаются и такія удовольствія, которыя не были-бы преступленіемъ у мірянъ. Онъ получаетъ крестъ — съ тою мыслію, что рѣшается на полное умерщвленіе страстей. Ему постригаются волосы, — чтобы онъ не заботился о внѣшнихъ украшеніяхъ, а думалъ только о сокровенной въ Богѣ красотѣ своей души. Съ него совлекается прежняя одежда и замѣняется новою; потому-что онъ даетъ обѣтъ возвышаться отъ святости посредственной до святости болѣе совершенной.

Остальныя страницы книги посвящены разсужденію о тѣхъ обрядахъ, которыми Церковь напутствуетъ своихъ чадъ при переходѣ ихъ изъ временной жизни въ вѣчную. Святитель осуждаетъ тѣхъ, которые учили, что со смертію для насъ оканчивается все, или по крайней-мѣрѣ навсегда разрывается союзъ души съ тѣломъ, или, — что души переселяются въ другія тѣла, или наконецъ, — что умершимъ святымъ готовится еще и въ этомъ мірѣ какое-то плотское блаженство. Св. Церковь, отвергая подобныя заблужденія, вѣритъ въ безсмертіе души и тѣла, и въ небесныя награды, ожидающія благочестиво жившихъ и умершихъ; а потому и конецъ земнаго поприща ихъ знаменуетъ обрядами, исполненными священной радости и любви. Она привѣтствуетъ усопшихъ, какъ побѣдителей, заслужившихъ вѣнецъ нетлѣнія; даетъ тѣламъ ихъ почетное мѣсто во храмѣ; возсылаетъ молитвы и благодаренія Богу; увѣщаваетъ всѣхъ предстоящихъ просить у Господа блаженной кончины и утѣшаетъ ихъ обѣтованіями Слова Божія; воспоминаетъ прежде умершихъ святыхъ и предстательствуетъ о сопричисленіи къ нимъ вновь-скончавшагося и о прощеніи ему грѣховъ; въ заключеніе всего братія даютъ ему цѣлованіе, а предстоятель возливаетъ на него елей, и тѣло хоронится въ приличномь мѣстѣ. Показывая основанія и назидательность этихъ обрядовъ, св. Діонисій пространно опровергаетъ тѣ ложныя мнѣнія, будто молитвы о прощеніи грѣховъ умершему и разрѣшеніе ихъ предстоятелемъ не могутъ имѣть никакой силы. Правда, говоритъ, Богъ воздастъ всякому по заслугамъ: но и Церковь предстательствуетъ не за такихъ людей, которые жили нечестиво и умерли нераскаянно, — притомъ предстательствуетъ подъ условіемъ, если то угодно Богу; а разрѣшаетъ грѣхи на основаніи слова Божія: еже аще разрѣшите на земли, будетъ разрѣшено на небесѣхъ (Матѳ. 16, 19). Здѣсь-же опровергается въ немногихъ словахъ и то нареканіе, будто Церковь безъ разумныхъ причинъ допускаетъ къ таинствамъ и дѣтей, когда они еще не могуть ничего понимать. Св. отецъ напоминаетъ, что это дѣлается не иначе, какъ подъ отвѣтственностію взрослаго человѣка.

III. Книга объ именахъ Божіихъ — къ Тимоѳею-же. Это — самое обширное изъ твореній св. Діонисія, раздѣленное на 13 главъ: но оно и еще обширнѣе было-бы, если-бы святитель писалъ его, не имѣя предъ собою книги наставника своего Іероѳея, которую мы знаемъ только по отрывкамъ, приводимымъ здѣсь св. Діонисіемъ, но въ которой, по словамъ его, ученіе о Божествѣ излагалось съ такою полнотою, что трудно было прибавить къ тому еще что-нибудь. Ученику оставалось только упростить и разъяснить сказанное учителемъ кратко и не для всякаго удобопонятно. Тимоѳей много разъ просилъ Діонисія взяться за этотъ трудъ, приславъ ему и самую книгу Іероѳея, какъ недоступную для обыкновенныхъ умовъ. Разсматриваемое твореніе было слѣдствіемъ этой просьбы. Оно писано не рядомъ за книгами о небесной и церковной іерархіяхъ, но послѣ книги богословскихъ наставленій, книги о душѣ, книги о праведномъ судѣ Божіемъ, которыхъ теперь уже не существуетъ. Посему неудивительно, что оно вышло въ свѣтъ уже во второмъ столѣтіи и что въ немъ приводятся слова изъ посланія св. Игнатія Богоносца къ Римлянамъ, явившагося въ 107-мъ году по Рожд. Хр.

Три первыя главы книги заняты предварительными разсужденіями — о томъ во-первыхъ, откуда и въ какой степени мы можемъ знать объ именахъ или совершенствахъ Божіихъ; во-вторыхъ, что не должно раздѣлять эти совершенства по лицамъ Святой Троицы, точно такъ-же, какъ и личныя свойства не должно смѣшивать или сливать между собою; и въ-третьихъ, что человѣкъ всего болѣе приближается къ Богу и посвящается въ познаніе совершенствъ Его молитвою. Такъ раскрываетъ это св. Діонисій. Бога, какъ Существо безпредѣльно высшее всѣхъ существъ, знаетъ только — самъ Богъ; мы можемъ знать о Немъ отчасти и не больше того, сколько онъ благоволитъ открывать себя. Тщетно умъ человѣческій сталъ-бы испытывать эту бездну и искать своихъ путей къ неизслѣдимымъ ея тайнамъ: напротивъ, только тѣ люди и могутъ сколько-нибудь знать Божественную природу, которые, не полагаясь на силы своего ума, пользуются свѣтомъ свыше-приходящей благодати, съ совершенною преданностію, любовію и благоговѣніемъ къ таинству. Такимъ образомъ слово Божіе должно быть первымъ нашимъ руководствомъ въ богопознаніи; но не единственнымъ: потому-что есть много и другихъ свѣтовъ, сообразныхъ съ св. Писаніемъ, которые передаются намъ отцами нашими посредствомъ сокровеннаго ученія. — Богъ превосходитъ всякое слово и всякое вѣдѣніе; собственно Онъ не есть ни то, что мы называемъ существомъ, ни то, что представляемъ совершенствомъ: посему и славословить Его мы могли-бы только отрицательно и, такъ-сказать, безмолвно, если-бы въ многообразныхъ дѣлахъ Провидѣнія не отражались нѣкоторые слѣды чего-то похожаго на наши совершенства, если-бы самъ Богъ, не допустившій Маное распрашивать о Его чудномъ имени, не называлъ себя иногда и положительными именами, какъ-то: сый, животъ, свѣтъ, Господь и проч. Въ этомъ смыслѣ Богъ есть и безъимененъ и многоимененъ. — Всѣ имена, въ которыхъ прославляется Онъ, какъ пресущественная благость, мудрость и т. п., или которыми отрицается въ Немъ все ограниченное и несовершенное, а равно и тѣ, которыя заимствуются отъ необыкновенныхъ благодѣяній Божіихъ, — всѣ эти имена равно принадлежатъ каждому изъ трехъ лицъ Божества. И это не значитъ смѣшивать лица Святой Троицы; потому-что у каждаго изъ нихъ есть собственныя имена, а съ тѣмъ вмѣстѣ и особенныя свойства — Отца, Сына и Святаго Духа; Сыну Божію въ-частности приписывается воплощеніе. Такимъ образомъ единство существа въ Богѣ не исключаетъ разности по лицамъ. Это поясняется нѣкоторыми чувственными подобіями; именно — подобіемъ свѣта, когда онъ составляется изъ лучей нѣсколькихъ свѣтильниковъ въ одной комнатѣ, также подобіемъ оттисковъ одной и той-же печати: впрочемъ св. Діонисій оговаривается, что и такія подобія не соотвѣтствуютъ во всей точности изъясняемому предмету. — Для того, чтобы умъ нашъ могъ представлять себѣ Бога достойнымъ образомъ и въ возможно-лучшемъ свѣтѣ, св. отецъ велитъ прибѣгать къ молитвѣ, не потому впрочемъ, чтобы мы молитвою приближали къ себѣ Бога, — Онъ не можетъ переходить съ мѣста на мѣсто, — но потому, что чистая и усердная молитва самихъ насъ приближаетъ къ Богу. Такъ, если-бы на сводѣ небесномъ прикрѣплена была цѣпь и спущена оттуда до земли, а мы, ухватившись за эту цѣпь, стали больше, и больше забирать ее въ свои руки; то хотя, можетъ-быть, мы и вообразили-бы, что верхній конецъ ея приближаемъ къ себѣ, но на дѣлѣ только сами приближались-бы къ нему. Или, если-бы взошедши на судно, мы прикрѣпили къ какой-нибудь скалѣ канатъ съ судна и тянули этотъ канатъ; то не скалу придвигали-бы къ себѣ, а только сами-бы къ ней придвигались. Или еще, если-бы кто съ края судна сталъ упираться шестомъ въ утесистый берегъ, то нимало не пошатнулъ-бы съ мѣста утесовъ, но только себя отталкивалъ-бы отъ нихъ. — Здѣсь у мѣста замѣтить, что эти сравненія, почти изъ-слова-въ-слово, повторяетъ Климентъ Александрійскій [34]; онъ раскрываетъ обширно и ту мысль св. Діонисія, что Бога нельзя назвать собственно или достойно Его величія никакимъ именемъ [35].

Посмотримъ теперь, какъ разсуждаетъ мудрый Ареопагитъ объ употребительныхъ именахъ Божіихъ. Сначала онъ говоритъ о верховной благости; — потому-что такъ мы часто называемъ Бога. Благость, по словамъ святителя, есть какъ-бы сущность Божества; Богъ благъ по природѣ, и такъ-сказать, необходимо благъ. Подобно солнцу, Онъ разливаетъ повсюду благо, уже потому самому, что существуетъ; не имѣя въ виду никакой собственно для Себя пользы или выгоды отъ благодѣяній, благодѣтельствуетъ всѣмъ существамъ по-мѣрѣ пріемлемости каждаго. По этой благости всѣ небесныя силы вызваны изъ ничтожества, продолжаютъ свое бытіе, наслаждаются жизнію неувядающею, избавлены отъ всякаго поврежденія и смерти, одарены обширнымъ разумомъ, познаютъ причины всѣхъ вещей и сообщаютъ другимъ свои познанія, имѣютъ прочную опору и безопасное прибѣжище въ безпрестанномъ стремленіи къ верховному благу, и, по-возможности подражая ему, какъ въ своемъ кругу составляютъ блаженный союзъ, такъ и въ нисшихъ существахъ стараются возбудить желаніе тѣхъ-же даровъ, которыми осыпаны сами. По этой-же благости существуютъ души земнородныхъ съ ихъ разнообразными совершенствами, — животныя неразумныя, наслаждающіяся жизнію на сушѣ, въ воздухѣ и водѣ, — растѣнія и все, чтó одарено бытіемъ. Небеса, отъ того предѣла, гдѣ они начинаются, и до того, гдѣ оканчиваются, ихъ составъ, не увеличивающійся, ни уменьшающійся, неизмѣнный, — безмолвное теченіе неизмѣримыхъ сферъ, теряющихся въ пространствѣ, ихъ удивительная стройность, свѣтъ, красота, — неподвижныя звѣзды, блуждающія кометы, и эти два великія свѣтила, какъ говоритъ Писаніе, періодически появляющіяся на однихъ и тѣхъ-же мѣстахъ горизонта, и такъ правильно опредѣляющія время съ разнообразіемъ весны, лѣта, осени, зимы, мѣсяцевъ, дней, часовъ: — все это есть дѣйствіе и свидѣтельство верховной благости. — Не довольствуясь общимъ обзоромъ твореній, святитель еще отдѣльно, и какъ-бы для примѣра, разсматриваетъ солнце въ разныхъ отношеніяхъ, и повсюду находитъ отраженіе той-же благости всеобъемлющей, всему доступной, все привлекающей, всему дающей жизнь и порядокъ. — Богъ также называется свѣтомъ, — продолжаетъ онъ; потому-что сіяніемъ своимъ озаряетъ всѣхъ духовъ небесныхъ, прогоняетъ невѣжество и недоразумѣнія отъ душъ нашихъ, возбуждаетъ и поддерживаетъ въ нихъ любовь къ просвѣщенію, открываетъ имъ истину и отъ понятій смѣшанныхъ и чувственныхъ постепенно возводитъ ихъ къ созерцанію простому, чистому, единичному. — Богъ называется красотою и любовію; — и точно это есть любовь и красота, неотцвѣтающая, неизмѣнная, равно восхитительная во всѣхъ странахъ и для всякаго взора: отсюда-то всѣ существа заимствуютъ — каждое приличную себѣ красоту и блескъ; отсюда во всемъ гармонія и сочувствіе, связь и единство, покой и движеніе, производительность и плодотворность. — При семъ случаѣ св. отецъ не одобряетъ тѣхъ, которые находятъ неприличнымъ называть Бога любовію; это, говоритъ, люди, привязывающіеся къ мертвой буквѣ и непроникающіе въ духъ словъ, — какъ-будто нельзя вмѣсто: четыре, прямолинейная фигура, отечество сказать проще: дважды-два, фигура съ прямыми линіями, родная земля; къ-тому-же слово — любовь въ хорошемъ, духовномъ смыслѣ употребляется и въ св. Писаніи; и божественный Игнатій сказалъ: «любовь моя распялась»! Священные писатели называютъ Бога даже ревнивымъ; потому-что Онъ преисполненъ любви къ своимъ созданіямъ и хочетъ быть любимъ безраздѣльно и безконечно.

Затѣмъ слѣдуетъ глубокое и обширное изслѣдованіе вопроса: откуда и какъ существуетъ зло въ мірѣ, если Богъ таковъ, какимъ Онъ описанъ выше? Главныя мысли св. Діонисія объ этомъ предметѣ можно изложить такъ: зло не могло произойти отъ всеблагаго Бога; потому-что холодъ не можетъ происходить отъ огня, или, какъ говоритъ Писаніе, не можетъ древо добро плоды злы творити. Зло и не существуетъ, какъ что-либо самостоятельно: иначе оно разрушило-бы само себя; потому-что, какъ свойство добра — производить и сохранять, такъ свойство зла — разрушать. Если зло и бываетъ, то не иначе какъ въ примѣси къ добру, которое одно обладаетъ истиннымъ бытіемъ. Вотъ почему зло не имѣетъ ни опредѣленнаго вида, ни единства, ни прочности, но безпрестанно принимаетъ разныя формы и падаетъ всегда ниже той цѣли, къ которой порывается. Вотъ почему ни одно существо не стремится къ злу иначе, какъ воображая его добромъ. Тѣмъ болѣе самъ Богъ ничего не представляетъ Себѣ, какъ зло: въ Его очахъ самое небытіе имѣетъ видъ возможнаго добра. Итакъ зло не есть бытіе; оно ниже даже небытія, а есть только случайное уклоненіе отъ истиннаго добра къ мнимому. Если-бы зло имѣло самостоятельное бытіе; тогда, во-первыхъ, Богъ не былъ-бы независимъ и не могъ-бы наслаждаться вѣчнымъ покоемъ, во-вторыхъ, въ мірѣ повсюду царствовалъ-бы непримиримый хаотическій безпорядокъ: но нельзя допустить ни того, ни другаго. Безпорядокъ есть, — но безпорядокъ частный, а не всеобщій, т. е. не рѣшительное зло, но только несовершенное или поврежденное добро. Подъ этотъ взглядъ подходятъ и самые демоны. И они не чужды добра — по природѣ: иначе они не были-бы твореніемъ верховнаго Добра, не могли-бы существовать, или — были-бы отъ-начала и всецѣло, во всѣхъ отношеніяхъ, злы и не имѣли-бы возможности уклониться отъ добра. И они не всецѣло злы: потому-что одарены бытіемъ, живутъ, мыслятъ, волнуются разными желаніями, которыя нравятся имъ, какъ нѣчто доброе. Они только не хотятъ знать истиннаго добра, которое сохраняется въ ихъ природныхъ способностяхъ и къ которому Богъ предназначилъ имъ стремиться, — не хотятъ знать по произвольному ослѣпленію; такъ-какъ они сами себя навсегда лишили истиннаго свѣта. — Скажутъ: зачѣмъ-же Провидѣніе попустило и попускаетъ имъ быть злыми? — Но Провидѣнію не свойственно свободныя существа удерживать насильственно въ добрѣ или влечь къ добру противъ ихъ воли: это значило-бы лишать ихъ свободы, лучшаго ихъ украшенія и преимущества предъ животными безсловесными, — значило-бы искажать природу, которая создана совершенною. — Такъ-же, и еще легче, можно убѣдиться, что рѣшительнаго зла нѣтъ ни въ людяхъ, ни въ животныхъ неразумныхъ, ни въ цѣломъ составѣ міра, ни въ тѣлахъ, ни въ матеріи, — вопреки мнѣнію нѣкоторыхъ. — Все, что ни существуетъ, даже то, что оказывается зломъ, имѣетъ добро и началомъ своимъ и концомъ, къ которому предназначено; — и Богъ всегда былъ, есть и будетъ верховная благость, свѣтъ духовный, красота и любовь.

Съ тою-же силою, хотя не такъ обширно, изъясняется далѣе, почему и въ какомъ смыслѣ называютъ Бога бытіемъ, жизнію, мудростію, разумомъ, истиною, могуществомъ, правдою, спасеніемъ, искупленіемъ, великимъ и малымъ, и одинаковымъ, и различнымъ, подобнымъ и неподобнымъ, покоемъ и движеніемъ, равнымъ, Владыкою, ветхимъ деньми, вѣчнымъ, миромъ, самобытнымъ, самомудрымъ и т. под., Святымъ святыхъ, Царемъ царствующихъ, Господомъ господствующихъ, Богомъ боговъ, совершеннымъ и Единымъ. И послѣ того святитель, не продолжая изъяснять другія имена Божіи, кромѣ исчисленныхъ, сказалъ въ заключеніи: «если что-нибудь подобное осталось у насъ необъясненнымъ; пусть предположатъ, что мы и то стали-бы изъяснять такъ-же», т. е. въ томъ-же духѣ и тѣмъ-же способомъ.

IV. Книга о таинственномъ богословіи. — Еще твореніе, посвященное тому-же Тимоѳею; но самое краткое. Оно состоитъ изъ пяти небольшихъ главъ. Предметомъ его служитъ то боговѣдѣніе, которое, признавая не вполнѣ достойными Бога самыя высокія славословія положительныя, восходитъ къ Нему чрезъ отрицаніе всѣхъ понятій и словъ человѣческихъ, и созерцаетъ непостижимаго въ молчаніи, таинственно поучающемъ, и во мракѣ, преисполненномъ неземнаго свѣта. Въ этомъ предметѣ заключается и причина краткости таинственнаго Богословія, какъ изъясняетъ самъ св. Діонисій. Упомянувъ о своемъ символическомъ Богословіи (утраченномъ), онъ говоритъ: «въ этомъ символическомъ Богословіи рѣчь моя, нисходя отъ самаго высшаго къ нисшему, по-мѣрѣ нисхожденія, соотвѣтственно расширялась; а теперь, восходя отъ нисшихъ вещей къ высочайшему, по мѣрѣ восхожденія сокращается и наконецъ дѣлается совершенно безгласною, теряясь въ неизглаголанномъ»... Такимъ образомъ св. отецъ произноситъ только нѣсколько отрицаній о Богѣ, начиная съ того, что Онъ не есть что-либо вещественное и доходя до той мысли, что о Немъ даже нельзя рѣшительно ничего ни отрицать, ни утверждать вполнѣ достойно Его величія. Съ тѣмъ вмѣстѣ оканчивается и самая книга; — высокое боговѣдѣніе, открывавшееся тайнозрителю въ молчаніи и священномъ мракѣ, осталось тайною святой души.

V. Письма. Изъ десяти писемъ, сохранившихся намъ отъ Діонисія Ареопагита, четыре надписаны къ ѳерапевту или монаху Кайю. Мы узнаемъ изъ перваго, какъ должно понимать тотъ таинственный мракъ, въ которомъ созерцается Непостижимый, — т. е. какъ превосходство, а не какъ лишеніе знанія. Во-второмъ святитель показываетъ, что можно представлять Непостижимаго и выше названія Божества, если подъ нимъ будемъ разумѣть не самое верховное Существо, но только тотъ даръ Его, которымъ обожаются Ангелы и святые. Третье письмо заключаетъ въ себѣ изъясненіе слова — внезапу, употребленнаго пророкомъ Малахіею о пришествіи Мессіи, который, дѣйствительно, явился въ міръ внезапно, бывъ дотолѣ сокровенъ, и по плоти остался сокровеннымъ, какъ Богъ. Въ четвертомъ говорится о пресущественномъ соединеніи двухъ естествъ во Христѣ, — отъ-чего Онъ, и какъ человѣкъ, выше человѣковъ. Пятое — писано къ діакону Дороѳею: тутъ св. Діонисій подтверждаетъ свою мысль о таинственномъ мракѣ и непостижимости Божіей, какъ самомъ возвышенномъ представленіи, изреченіями Псалмопѣвца и Апостола Павла (Псал. 138, 6; Флп. 4, 1). Въ шестомъ — священнику Сосипатру преподается мудрый урокъ, что истинное торжество богослова состоитъ не въ опроверженіи мнѣнія противниковъ, но въ подтвержденіи своей истины такими доказательствами, которыхъ нельзя было-бы опровергнуть. Гораздо обширнѣе другихъ писемъ седьмое — къ священноначальнику Поликарпу, или противъ софиста Аполофана, бывшаго нѣкогда другомъ Діонисія, осьмое — къ монаху Демофилу, и девятое — къ священноначальнику Титу. Аполофанъ, разорвавъ дружественный союзъ съ Ареопагитомъ, по случаю обращенія его въ христіанскую вѣру, смѣялся надъ нимъ, какъ надъ человѣкомъ, который промѣнялъ греческую мудрость на суевѣріе. Святый отецъ проситъ Поликарпа передать софисту, что, если онъ вникнетъ въ дѣло, истинная мудрость окажется не на сторонѣ греческихъ баснописцевъ и философовъ, но на сторонѣ Христіанства, — припомнить ему то чудесное затмѣніе солнца, которое во время распятія Христова оба они наблюдали съ благоговѣніемъ, — и подобными тому убѣжденіями привесть невѣрующаго къ спасительной вѣрѣ. Монахъ Демофилъ имѣлъ дерзость оскорбить во храмѣ священника — за то, что, по снисхожденію его, допущенъ былъ одинъ отъявленный грѣшникъ къ покаянію, во святилище. Св. Діонисій, узнавъ объ этомъ происшествіи изъ письма самаго Демофила, который думалъ похвалиться своею ревностію, сильно и трогательно обличаетъ такую ревность не по разуму. Кромѣ примѣровъ кротости, открывающихся намъ въ жизни Моисея и другихъ патріарховъ, а особенно въ жизни Іисуса Христа, святитель напоминаетъ Демофилу долгъ всякаго простаго монаха оказывать почтеніе священникамъ, каковы-бы они ни были, и разсказываетъ, что однажды нѣкто Карпъ на островѣ Критѣ по такой-же неумѣренной ревности вопіялъ на небо о скорѣйшей погибели грѣшниковъ, но ему явился въ видѣніи Христосъ-Спаситель и сказалъ: «порази лучше Меня; Я и снова готовъ пострадать за людей». Титъ просилъ у св. Діонисія изъясненія нѣкоторыхъ символовъ, употребляемыхъ въ Писаніи, именно: что такое домъ Премудрости, что ея чаша, ея пища и питіе? Но такъ-какъ о символахъ подробно разсуждалъ св. отецъ, въ своемъ символическомъ Богословіи; то онъ посылаетъ Титу эту книгу, присовокупляя въ письмѣ только дополнительныя замѣчанія — о томъ, для чего употребляются символы, и — что ихъ всегда надобно понимать духовно и богоприлично: напримѣръ, подъ домомъ и чашей Премудрости должно разумѣть Промыслъ Божій, который всѣмъ существамъ доставляетъ прибѣжище и покой, оставаясь самъ неподвижнымъ, какъ домъ, открытымъ и безначальнымъ, какъ круглая чаша; подъ твердою пищею — высшее нравственное совершенство, подъ жидкою — обидіе того ученія, которое посредствомъ частныхъ истинъ возводитъ питающихся ими къ простому и нераздѣльному познанію Божества. Послѣднее письмо послано было къ Евангелисту Іоанну Богослову, когда Онъ заключенъ былъ на островѣ Патмосѣ: Ареопагитъ утѣшаетъ святаго узника предсказаніемъ скораго освобожденія и хвалитъ его, какъ образецъ совершенства не только для современниковъ, но и для будущихъ поколѣній. 
 


На всѣ эти творенія св. Максимъ Исповѣдникъ писалъ свои схоліи, а Пахимеръ — парафразы, которые много облегчаютъ чтеніе текста св. Діонисія. Тѣ и другія обыкновенно печатаются подъ-рядъ съ текстомъ. Въ изданіи Валтассара Кордерія (Антверпенъ, 1834 г.), которое признается лучшимъ, помѣщены кромѣ того обширныя и ученыя примѣчанія самаго издателя. Изъ новѣйшихъ переводовъ Діонисіевыхъ твореній вполнѣ заслуживаетъ одобренія, по ясности и благонамѣренности, французскій переводъ аббата Дарбуа (Darboy), Paris, 1845. 
 

Примѣчанія: 
[1] Mich. Syngel. in Vita S. Dionysii, Said., Sim. Metaphr., Nicephor et Melhod. — въ Кордеріевомъ изданіи Opp. Dionysii, tom. II, pag. 190-252. 
[2] Vita S. Dionysii ex Menaeis graecis въ Кордеріевомъ изданіи Opp. Dionys pag. 320. 
[3] In Vita S. Dionysii, apud Corderium. 
[4] Ibid. pag. 193; Dionys, lib. de divinis nominibus, cap. 3. Сн. Epiphan. presbyt. constantinopol, de aelate Virginis. 
[5] Mich. Syngei. in Vita Dionys. 
[6] Соображенія объ этомъ см. у Halloix in Vita s. Dionys. cap. XX. 
[7] Inter Opp. S. Chrysostomi sermo de pseudoprophetis et falsis doctoribus. 
[8] Служб. св. Діонисію. 3 Октября. Пѣснь 5, ирмосъ. 
[9] De eccles. hierarchia cap. 1. Ορα, οπως ουκ εξορχηση τα αγια των αγιων… και τα του κρυφιον Θεου αμεθεκτα και αχραντα τοις ατελεστοις θιατηρων, ιεροι, μονοις των ιερων ιεροπρεπως κοινονωνetc. 
[10] Inter. Opp. Orig. hom. 1 in quaedam N. Test. loca. 
[11] Anast. in Odeg.; Maxim. in cap. 5 lib. de coel. hierarch. 
[12] Въ Твореніяхъ св. отцевъ, слово 38. 
[13] См. объ этомъ Toclot Dissertatio de disciplina arcani. 
[14] Ibid. 
[15] Concil. Mansi. t. VIII, p. 821. 
[16] Anagog. Contempl. in Hexaemer. lib. VII. 
[17] Homil. 34 in Lucam cap. 15 — de dragma perdita. 
[18] Leont. lib. II contra Nestor. et Eutich., et lib. de sectis act. 3. Juvenal. ap. Liberat. in Breviario de causa Nest. et Eut. cap. 10 et Niceph. Hist. eccl. lib. XV, cap. 14. Ephremi apologia apud Photium cod. 299. Andr. Cr. in Apocalyps. cap. 10, 45. 
[19] Acta Synod. Later. 1 et 3. Concil. Labb. tom. VI. 
[20] Vid. in Act. 8 Concil. constantinopol. III, tom. VI. 
[21] Ibid. 
[22] Sophr. Epist. ad Sergium; confer Concil. Later. et Concil. constantinopol. quinisexli. 
[23] De fide orthodoxa lib. 1, cap. 12. 
[24] Epist. Mart. ad Carlom. Conf. Concil. Labb. tom. VII. 
[25] Concil. Labb. tom. VIII. 
[26] Phot. Biblioth. cod. 1. 
[27] Ibid. cod. 231. Και Διονυσιος ο πολυς μεν την γλοσσαν, πλειων δε την θεοριαν, ο μαθητης Παυλου και Αθηναιων επισκοπος
[28] Hilduin. Epist. ad Ludovic. cit. apud Martin Delr. 
[29] Anast. Biblioth. apud Martin. Delr. Vindic. areopag. 
[30] См. Darboy Oeuvres de S. Denys. Areopag. 1845. Introduct. pag. LIX-LXIX. Engelgardt Die Schriften des Areopag. Dionys. 1823. Vorrede S. XIII. 
[31] Служба 3 Октября. Стихир. на Господи воззвахъ. — Свѣтиленъ. — Ирм. пѣснь 5. 
[32] Мѣс. Мин. 3 Октября. — Сн. выписки изъ греч. Миней въ концѣ Кордеріева изд. Opp. S. D. 
[33] Патр. грам. чл. 16. стр. 48; 15, 41. Петр. Могил: исп гл. 1 вопр. 4, 104 и пр. Свт. Дим. Рост. Четь-мин. 3 Окт. и 8 Ноябр. Стеф. Яв. Кам. вѣры кн. I, гл. 4, стр. 34; кн. II, гл. 4; кн. III, гл. 4. стр. 34, 224, 19. Катихиз. преосв. Филар. Митр. Моск. изд. 1840 г. стр. 53-55. 
[34] Stromat. 4 sub finem. 
[35] Strom. 5. 
 

Источникъ: О святомъ Діонисіѣ Ареопагитѣ и его твореніяхъ. // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». — СПб.: Въ Типографiи Е. Фишера. — 1848 г. — Часть II. — С. 146-178. 

 

 

Иерофей Митрополит Навпактский и святого Власия

Основная статья: Божественная справедливость согласно священномученику Дионисию Ареопагиту

Κύριο ἄρθρο: Ἡ θεία δικαιοσύνη, κατά τόν ἅγιο Διονύσιο Ἀρεοπαγίτη

 

Ναυπάκτου Ἱερόθεος: ὁμιλία γιά τήν θεία δικαιοσύνη κατά τόν ἅγιο Διονύσιο Ἀρεοπαγίτη στίς Ἑνώσεις Δικαστῶν καί Εἰσαγγελέων

 

 

Выступление в понедельник, 3 октября, в Сенатском зале Старого Парламента во время празднования дня памяти святого Дионисия Ареопагита, покровителя города Афин и покровителя Судей и судебной власти.

 

Священномученик Дионисий Ареопагит, епископ Афинский (96)

Благодарю Вас за поручение обратиться к этому уважаемому собранию по случаю праздника святого Дионисия Ареопагита, который отмечается юристами Греции. Меня лично эта тема радует, так как святой Дионисий Ареопагит неоднократно в текстах, носящих его имя, пишет, что формулируемое им учение идет от его собственного "учителя-наставника" («καθηγεμόνος» ) святого Иерофея, имя которого я ношу, и которого святой Иерофей послал как учителя святого Дионисия Ареопагита после апостола Павла. И Дионисий, и Иерофей были членами Ареопага в Афинах

Нося имя святителя Иерофея, на учении которого святитель Дионисий основывал все свое богословское дело, я много раз добросовестно изучал эти знаменитые писания и усматривал в них великую ценность, как, впрочем, и многие святые отцы, от святого Максима Исповедника и плоть до. святителя Григория Паламы и святого Никодима Святогорца.

Название темы моего выступления «Божественное правосудие, по учению святого Дионисия Ареопагита» имеет большое значение, и здесь я отмечу лишь ориентировочные позиции в силу ограниченности времени моего выступления, и по сути подчеркну, что мы должны двигаться в направлении между человеческими и божественным правосудием, справедливостью.

 

1. Законы и справедливость по Аристотелю и Платону

 

Говоря человеческим языком, справедливость — это «юридическая или философская теория, посредством которой применяется закон», это «отправление правосудия». Вопрос состоит  в том, как конституируется человеческий закон, как он интерпретируется и применяется.

 

Закон не должен рассматриваться просто как отражение общественных потребностей, чтобы люди могли служить в их выборе, как это делается в наше время, но, согласно античной философии, он должен быть еще и педагогом воспитателем (παιδαγωγός), то есть воспитывать (νά παιδαγωγῆ) людей, исцелять, приручать их, предлагать им образцы жизни, жизненные примеры.

 

Аристотель в «Никомаховой этике» (Ἠθικά Νικομάχεια) занимается вопросом соотношения добродетели общества и законов как учитель, так как говорит, что добродетель есть посредник между избытком и недостатком и не исходит от природы, а есть результат нравственности. Он приходит к выводу, что это работа учителя, которую делает законодатель, выступающий в качестве воспитателя через закон. Он пишет: «Очевидно, что попечение об обществе осуществляется посредством законов, и, конечно, оно хорошо, если оно совершаются посредством добрых законов, — писаны ли законы или неписаны, это, по-видимому, не имеет значения, так же как по-видимому, не имеет значения, если речь идет о законах, посредством которых будет происходить обучение отдельного человека или группы лиц…». Фактически, он пишет, что законы - это произведение политического искусства, и Аристотель заключает, что хочет исследовать, какая политическая система является лучшей, «как каждая из них организована и даже какие законы и какие обычаи применяются к каждой из них».

 

С этой точки зрения справедливость — это не только присуждение почестей равным, но и уравновешивание сил общества.

 

Напомню здесь, что, согласно Платону, в его «Государстве» душа человека делится на три силы, то есть на разумную (λογιστικό), тимодическую-раздражительную, страстную (θυμοδειδές), и вожделевательную (ἐπιθυμητικό), и этим силам соответствуют три основные добродетели, а именно добродетель мудрости, относящаяся к словесной, логической рациональной части души, добродетель мужества (ἀνδρεία), связанная с раздражительной частью души, и добродетель целомудрия (σωφροσύνη), происходящая от вожделевательной части души.

Важно то, что, согласно Платону, четвертая добродетель — справедливость (ἡ δικαιοσύνη) — обеспечивает связь и единство между тремя другими добродетелями.

Если кто-то думает, что Государство, по Платону, это своего рода возрастание души, то тогда граждане должны упражняться в добродетели. Конкретно добродетель мудрости относится к царям-владыкам, добродетели целомудрия соответствуют творчество, а добродетель мужества отождествляется с «гвардейцами» -воинами. Следовательно, добродетель справедливости является объединяющей добродетелью, которая уравновешивает три другие добродетели и три других класса, живущих в государстве. В этом проявляется не только воспитательная ценность закона, но и священность справедливости, которая воспитывает и не позволяет каждой добродетели действовать в одностороннем порядке, а в единстве с другими.

Святой Дионисий Ареопагит, живший в Афинах, знал это, но вопрос о справедливости поднимается на более высокую ступень. Таким образом, я намерен говорить о божественной справедливости в рамках богословской системы святого Дионисия Ареопагита. Замечу лишь, что согласно православной традиции мы не можем утверждать, что воплощение Сына и Слова Божия произошло для удовлетворения божественной справедливости, как это делает схоластическое богословие, особенно у Ансельма Кентерберийского, и выражено в западном христианстве.

Согласно православному святоотеческому учению, божественная справедливость понятийно отождествляется с любовью Божией, которая выражается в жертве, приношении, уничижении-кеносисе, кресте. Например, святой Николай Кавасила напишет: «Последним и благим проявлением Божественного человеколюбия в человеческому роду является ни что иное как божественная справедливость». Это различие между западным и православным богословием было просто обозначено, чтобы ограничить дискуссию о святом Дионисие Ареопагите. И конечно же о божественной справедливости, правосудии. Однако, прежде чем определить, что такое божественная справедливость, необходимо сделать краткую ссылку на богословскую систему святителя Дионисия Ареопагита.

 

2 Богословская система святого Дионисия Ареопагита

 

Когда святой Дионисий Ареопагит был в Афинах, городе философов Платона, Аристотеля и их учеников, он наверняка знал об идеях Платона и о первой недвижимой движимости Аристотеля. Например, Платон положил в начало своего богословия образ человеческого мозга с его мыслями и перенес этот образ в свое богословие, чтобы сказать, что Бог имеет в себе мир Идей и весь мир есть копия мир Идей.

Святой Дионисий Ареопагит, после того как принял учение апостола Павла и стал христианином, и после того, как узнал, что Бог есть истинный свет, исходил из этой истины. То есть, как солнце посылает в мир свои лучи, пройдя через различные слои атмосферы, так и Бог есть истинный свет, и Его энергия проходит последовательно через чины ангелов и людей и достигает всего творения. С этой точки зрения и в этой ретроспективе  он говорит о небесной Иерархии, т. е. о чинах ангельских, и о церковной Иерархии. Во всем творении, умном и материальном, есть соборность, так как все строения получают свет Божий, но делается это иерархически, по причастности каждого существа[1].

Святой Дионисий говорит о феархии -богоначалия (θεαρχία), которую он определяет как принцип обожения, а принцип обожения есть Бог, то есть Триединый Бог есть начало божественной энергии, но также и принцип притяжения к Нему всех существ.

В Богоначалии, в Тринитарном Единстве-Монаде мы видим постоянство, которое есть Его сущность, высшая сущность, наибольшая сокрытость, но это также и продвижение Бога ко всему творению, то есть это действия-энергии Бога, божественная сила. Энергия Бога называется прогрессом, который преумножается на множестве других сил. Говорят о «феорхических огнях»(θεαρχικά φῶτα).

Наряду с феархией- богоначалием он говорит и о феонимии. Феонимия означает имена Бога, названия Бога, которые даем мы. Есть много Божественных имен, которые мы даем Богу, такие как Сущий (Ὄν), Эрос (Ἔρως), Любовь (Ἀγάπη), Любимый (Ἐραστόν), Агапито (Ἀγαπητό), Мудрость ( Σοφία), Сила, Справедливость, Мир, Святость, Царство, Божество и т. д.

Святой Дионисий Ареопагит в начале своего сочинения о божественных именах настаивает на двух Феонимиях, а именно на феонимии блага и теонимии добра. Это то, что древние философы называли «хорошо и благо». Кто идеальный мужчина? Это «хороший и благий». Святой Дионисий Ареопагит получает их от людей и приписывает Богу. Следовательно, это имена Божии. Ведь согласно катафатическому богословию мы даем имена Богу, говорим, что Бог есть любовь, мир, справедливость, а при апофатическом богословии мы отнимаем у Бога имена, говорим, что Бог невидим, непостижим, неописуем и т. д.

 

Благо (τό ἀγαθός)  – единственная причина всего, которое заявляет о Божественном Света, о божественной энергии, свтоподаянии, изливающемся на все творение. Благость Божия есть движение от Бога ко всему творению. Бог — единственная причина всего, он — Свет.

О красоте, добре(τό καλός)говорится в смысле красот, потому что она от  передается всем существам красота. Это «паретимология красот от красоты». Во всяком случае, красота, добро, по учению святителя Дионисия, связано с прекрасным, то есть с красотой. То, что создает Богоначалие, это отражение Света, и это показывает, что есть единство во всем мире, и единство Бога с творением, поэтому это отражается как Свет. Красота, добро (τό καλός) - это возвращение сущих к Богу через красоту.

 

Это означает, что благо является единственная причина всего, что есть Свет, светопоток, излучаемый Богоначалием. И затем, это святоизлияние человек видит в красоте сущих творения, и так он возвращается к Богу через притяжение. Это также делается с помощью конструкции. Итак, у нас есть два хода. С добром Бог движется к творению, а с красотой, с красотой вся тварь через красоту возвращается к Богу. Это связано с тем, что Бог есть любовь и эрос, и как эрос он движется к человеку, и как эрос он восприимчиво притягивает к себе вещи любви. Следовательно, Бог есть любовь и любовь. Эрос можно отнести к понятию добра, потому что Бог благ. Мы можем связать любовь с красотой, с тем, что Бог добр, так как, когда существа видят красоту, они возвращаются к Богу.

 

Это два движения, то есть Бога к творению с Его Светом и творения к Богу с притяжением творения к Себе. Благодаря этим двум движениям существует единство между Богом и всем творением. Поэтому Бог это и благо и красота, добро, а эти божественные имена - феонимии, являются причастностью людей к этим силам Богоначалия. И, причащаясь силам Богоначалия, Бога, человек становится причастником Бога и познает Бога.

 

Помимо Богоначалия и божесвенных имен - феонимий, есть еще Иерархия. Иерархия — это причастность Божественныи именам. Слово Иерархия происходит от τό ἱερό и τό ἄρχω, обозначающих принцип Священности - Ἱερότητα. Это означает Иерархию.

 

Мы, конечно, используем слово Иерархия в несколько другом смысле, с иерархией всего. Этот смысл тоже существует, потому что свмч. Дионисий говорит об Иерархиях, но всегда Иерархии, когда он разделяет их на триады, которые он истолковывает том смысле, что, с одной стороны, первые получают излияние света и передают его следующим, наоборот, что они притягиваются, т.е. низшие притягиваются к средним, средние к высшим и все они возвращаются к Богу. Поэтому всегда существует этот принцип священности (ἱερότητα), который является принципом причастностью Божественным энергиям-действованиям.

Святитель Дионисий Ареопагит, говоря об Иерархиях, дает определение, что началом и сущностью всей Иерархии является Бог, благой, добрый и мудрый Бог, являющийся откровением Божественного эроса и Божественной любви.

 

Иерархия - это украшение, которое является образом-иконой богоначальной красоты,  являющейся богоявлением добра, красоты и благости. Это Иерархия. И какова цель Иерархии? «Цель иерархии состоит в том, чтобы максимально уподобиться и соединиться с Богом, я иметь Его как Правителя всей священной науки и энергии».

 

Таким образом, цель Иерархии во всем творении состоит в том, чтобы каждый максимально уподобился и соединился с Богом через священную науку и знание, имея Бога правителем.

 

Превосходна эта богословская система святого Дионисия Ареопагита с движением Бога к миру и притяжением мира Богом. Речь идет о опыте боговидения, который явно творчески превосходит философские взгляды досократовской философии, такой как Гераклит, и классическую метафизику Платона, Аристотеля и неоплатоников, даже современную западную философию и немецкий идеализм.

 

Нелегко упрощать эти большие вопросы, но краткое их рассмотрение было предпринято с той целью, чтобы можно было понять, что божественная справедливость это божественное имя -феонимия, это энергия Бога, которой причастно творение в некой соборной и иерархической системе причастности Богу.\

 

3. Божественное правосудие-справедливость у святого Дионисия Ареопагита.

 

В творениях святого Дионисия говорится о «божественном правосудии-справедливости» (θεία δικαιοσύνη), о «правосудии Бога» (Θεοῦ δικαιοσύνη). Вопрос, однако, состоит в том, как божественное правосудие-справедливоть понимается под тем, что было сказано ранее о Божьих энергиях-действованиях.

В своем произведении «О божественных именах» он обращается к именам Бога, к Его эпитетам. Бог безимянен по Своей сущности именно потому, что Он по своей Сущности не причастен человеку, но Он по своим действованиям-энергиям имеет много имен. Среди этих «божественных имен — справедливость (ἡ δικαιοσύνη)». В специальной главе своей книги он говорит «о силе, справедливости, спасении, искуплении, в том числе о неравенстве» (глава 8-я). Конечно, я должен повторить, что эти имена не принадлежат Богу, но мы даем имена Богу, участвуя в Его творческих действованиях.

И эту главу он начинает со следующей фразы: «Но поскольку божественную Правду и сверхпремудрую Премудрость богословы воспевают и как Силу, и как Справедливость, и Спасением Ее зовут и Искуплением, давай и эти божественные имена, по мере возможности, объясним». .

Здесь он говорит о том, как богословы, т. е. боговидцы, те, кто «видят» Бога, говорят о «божественных именах».

Святой Дионисий Ареопагит, говоря о Боге как силе, по мнению богословов, имеет в виду, что Он предшествует и превосходит всякую силу, потому что Он есть причина всякой силы и производит все с неуменьшаемой и неограниченной силой и потому что он есть причина самодостаточности и силы отчасти. Это бесконечная сила Бога распространяется на все существа, и нет существа, полностью лишенного какой-либо силы, но все имеет умную, или логическую, или чувственную, или витальную-жизненную, или сущностную силу, и то же самое есть существование.

Затем, говоря о справедливости Божией, он пишет, что Бог восхваляется как справедливость, потому что Он наделяет всех существ по их достоинству гармонией, красотой, честью и гармонией, хорошим устроением,  стройностью, Он назначает все дары и положения, как подобает каждому, согласно правилу абсолютной справедливости и во всем является причиной его собственных действий. Поэтому именно божественная справедливость все классифицирует и определяет, и все сохраняется несмешанным и несродным, она дарует всем существам то, что подходит каждому по его особой ценности.

Равенство всего измеряется Божественной справедливостью. То есть справедливость является охраняющей, так как она не позволяет всему приходить в смятение, смешиваться со всем, но она охраняет существа, каждое по роду своему, в том положении, которому оно принадлежит по природе.

Здесь нужно особое внимание. Под тем, что пишет святой Дионисий Ареопагит о справедливости и равенстве, не следуем подразумевать некий феодализм, как феодализм культивировался и применялся франками в западном богословии, так как Бог посылает Свой Свет на все творение, на ангелов и людей, на крещаемых и вне Церкви, но каждый по-своему, особым образом, является причастным Свету. Поэтому не Бог создает неравенство по природе, а неравенство создается тем, как каждый участвует в Божественном Свете.

Во всей богословской системе святого Дионисия Ареопагита, явно отличающейся от философских систем его времени, все существа отличны друг от друга, но в то же время взаимозависимы, и это видно из трех принципов, управляющих отношениями между ними. Первый принцип есть принцип единства (ἡ ἀρχή τῆς ἑνώσεως), так как Бог есть Тот, Кто Своим выходом в мир приумножает, мир есть множество, всегда стремящихся к единству между собой с Единым, Богом. Второй принцип — это принцип движения Бога и существ с прямым, спиральным и круговым движением (ἀρχή τῆς κινήσεως, τοῦ Θεοῦ καί τῶν ὄντων, μέ τήν εὐθεία, τήν ἑλικοειδῆ καί τήν κυκλική κίνηση). И третий принцип есть принцип родства и порядка (συγγενείας καί τῆς τάξεως), так как всякое украшение, находящееся вокруг Бога, боговиднее другого, далекого от Него, а те, что находятся ближе всего к истинному свету, ярче и просветленнее. Это происходит во всех индивидуальных иерархиях, и это божественная справедливость. Чем чище зеркало, тем ярче и чище оно принимает и излучает солнечные лучи.

 

***

 

Я старался, насколько это было возможно, представить божественные имена - феонимии, среди которых есть и божественное имя справедливости. Так говорят богословы опыта, т. е. боговиды, такие как  святой Дионисий Ареопагит.

Есть разница между божественным правосудием-справедливостью и человеческим правосудием. Божественная справедливость есть разделение божественного Света на разные степени. Человеческая справедливость есть применение человеческих законов. Однако, несмотря на это, служители правосудия, т. е. те, кто вершит человеческое правосудие, в зависимости от степени и способа причастности божественной справедливости, имеют возможность видеть в законе его применение к конкретным условиям человека, и, возможно, они являются более чловеколюбивыми. Это удивительным образом выражено Александросом Пападиамантисом в его рассказе «Фонисса» (Убийца). Он заканчивает свой рассказ: «Старуха Хадула нашла смерть в проходе Агиос Состис, в перешейке, который соединяет пустынную скалу с сушей, на полпути между божественной и человеческой справедливостью».

Это означает, что Пападиамантис оставляет «убийцу», старуху Хадулу Фрагоджанно, на суд и милосердие Бога. Это в более широком смысле означает, что мы не можем действовать в полной мере с божественной справедливостью, поскольку Бог видит глубину наших душ, но мы все должны судить несколько выше недостаточной человеческой справедливости, то есть двигаться посередине между человечностью и божественной справедливостью.

http://parembasis.gr/index.php/el/menu-teyxos-314/7480-2022-10-3

©перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет»2022г.

 

[1] κατά μέθεξη τοῦ κάθε ὄντος

К празднованию 600-летия со дня обретения мощей прп. Сергия Радонежского

To the celebration of the 600th anniversary of the discovery of the relics of St. Sergius of Radonezh

1422-2022

 

Явление прп. Сергию Радонежскому Богородицы

О составе молебного пения Пресвятой Богородице, которое совершал прп. Сергий

The Holy Virgin Mary Theotokos appearance to St. Sergius of Radonezh 

On the Composition of the Prayer Kanon of St. Sergius of the Most Holy Theotokos, recited by St. Sergius

 

«…Праведно было память сего благодатнаго события почтить освященным храмом, хотя впрочем и вся обитель сия есть памятник сего чуднаго посещения; потому что вся судьба ея в продолжении веков есть исполнение обетования небесной Посетительницы: «неотступна буду от места сего…».

Свт. Филарет, митрополит Московский и Коломенский. Слово по освящении храма явления Божией Матери Преподобному Сергию, устроеннаго над мощами Преподобнаго Михея в

Свято-Троицкой Сергиевой Лавре[1]

 

Образ явления Пресвятой Богородицы прп. Сергию Радонежскому в Серапионовой палатке Троицкого Собора Лавры, приблизительное место нахождения келии прп. Сергия и и явления Богоматери (в сенях)

 

 

Очередная юбилейная дата в жизни Свято-Троицкой-Сергиевой Лавры, которой в нынешнем годы является 600-летие обретения святых и могоцелебных мощей прп. Сергия Радонежского, понуждает нас, современных жителей России, и даже исторической Руси, во многом своим существованием обязанной Троицкому игумену, обратится к важным вехам из его земной жизни. И это потому, что обращение к жизни основателя Лавры, ставшим по выражению выдающегося русского историка В. О. Ключевского «народной идеей»[1.1], является важным по той причине, чтобы понять, как и почему на совершенно пустынном месте, которое представляла собой Троицкая обитель до начала 14 столетия, появился и вырос крупнейший духовный центр Русского государства и Русской Православной Церкви. Безусловно, такие центры не появляются по человеческим указам и при чисто человеческих и земных стремлениях и желаниях. Такие центры, о чем свидетельствуют все крупнейшие монастыри Православного Востока, появлялись только там, где жили великие угодники Божии, благодаря подвигам которых, житию по Евангельским заповедям, на эти места обильно нисходила и изливалась живительная и освящающая божественная благодать. То же самое относится и к Троице-Сергиевой Лавре, которая созидалась подвижническим образом жизни прп. Сергия и его учеников. И, как известно богоугодность жизни прп. Сергия, как следствие, сопровождалась многими особыми знаками небесного благословения и чудес.

В жизни прп. Сергия Радонежского и созданной им обители Живоначальной Троицы огромное, если не центральное значение и место занимает особое событие – явление прп. Сергию Пресвятой Владычицы нашей Богородицы. Это чудесное событие совершилось уже под конец жизни великого угодника Божия. Им была запечатлена богоугодная жизнь прп. Сергия. Несомненно, что именно благодаря явлению Матери Божией прп. Сергию и данном Ей важном обетовании о Ее непрестанном попечении о монастыре находится главный ключ к пониманию того, почему эта бедная пустынь, в которой во времена прп. Сергия наблюдалось постоянная скудость и нужда во всем, откуда уходило много желавших вести строгую иноческую жизнь с таким святым как прп. Сергий, все же продолжала существовать, расцвела и поныне является духовным центром Русской Православной Церкви. Об этом столь ярко и красноречиво говорит ст. Филарет, митрополит Московский и Коломенский, выдающийся ритор, ученый муж, выдающийся иерарх и монах-святитель Российской Православной Церкви: «Благодатию всесвятаго и всеосвящающаго Духа совершилось ныне священное обновление сего храма, созданнаго прежде нас в честь и память явления Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы Преподобному и Богоносному Отцу нашему Сергию, чему очевидным свидетелем был и Преподобный Михей, во благоухании святыни здесь почивающий. Праведно было память сего благодатнаго события почтить освященным храмом, хотя впрочем и вся обитель сия есть памятник сего чуднаго посещения; потому что вся судьба ея в продолжении веков есть исполнение обетования небесной Посетительницы: «неотступна буду от места сего».[2]

История свидетельствует о многочисленных случаях и попытках уничтожить монастырь. Еще при жизни прп. Сергия монастырь был спасен чудесным образом от разорения Тохтамышем (1382), в то время как Москва и Переяславль Залесский и другие окрестные города были разорены.[3] Но буквально вскоре после кончины прп. Сергия (1392г.), этоо произошло в 1408г., полчища татар хана Едигея сожгли убогие деревянные постройки Троицкого монастыря.[4] Непростая ситуация сложилась вокруг монастыря в так называемое Смутное время начала 17 столетия, когда подошедшие полки польских воевод Лисовского и Сапеги в течение полутора лет вели непрерывную осаду монастыря.[5] Удивительное спасение Троицкой Лавры от нашествия войск Наполеона в 1812г.[6] Нельзя не забыть последний погром Троицкой Лавры в 1922г., ее закрытие и превращение в часть города Загорска. Но все же монастырю суждено было возродиться в 1946 и постепенно обрести свое величие и невероятную красоту.

Но обратимся к самому событию явления Пресвятой Богородицы, которое зафиксировано в разных списках Жития прп. Сергия, а также зафиксировано в литургической жизни сегодняшней Свято-Троицкой-Сергиевой Лавры. Ибо каждую пятницу вечером в Лавре совершается пение Умилительного канона (Параклисиса) с акафистом Богоматери.

Цель нашего небольшого исследования состоит в том, чтобы, по возможности, выяснить, на основании имеющихся житийных рукописей, традиции Православной Церкви, ее Типиков, каков на самом деле был состав совершаемого прп. Сергия «молебного пения», которое он совершал с прп. Михеем вечером перед явлением Пресвятой Богородицы. Это важно для того, чтобы, по возможности, во-первых, иметь реальное представление о составе и содержании этого «молебного пения», а во-вторых, его чтение восстановить в жизни иноков Свято-Троицкой-Сергиевой Лавры, отредактировать и изменить имеющиеся ошибки в уже совершаемом пении Параклисиса в пятницу. Кроме того, мы полагаем, что, поскольку явление Богоматери произошло Рождественским постом, то следует перенести литургическое празднование Явления Богоматери прп. Сергия с 24 августа (по старому стилю)- 6 сентября на дни именно Рождественского поста, когда Устав не воспрещает совершения бденных служб. А учитывая важность этого события для существования монастыря мы полагаем совершать полноценную бденную службу, с совершением праздничной литии согласно уставу о совершении бденных служб великих праздников. Что касается точной даты явления Богоматери прп. Сергия, то существуют некоторые сложности, связанные, прежде всего с тем, что текст Жития прп. Сергия не предполагал строгой хронологической последовательности в описании фактов из жизни прп. Сергия. Мы лишь в данном случае придерживается мнения профессора Императорской Московской Духовной Академии Е. Е. Голубинского: «Если верно записано о годе кончины преподобнаго Михея, то посещение Божиею Материю преподобнаго Сергия имело место не менее, как за 7 лет до его преставления, потому что кончина Михея полагается записями 6-го мая 1385г.».[7]

В пространном житии прп. Сергия, созданном его учеником прп. Епифанием Премудрым[8] и прп. Пахомием Логофетом[9] мы встречаемся со следующим описанием этого события:

«

О ПОСѢЩЕНИИ БОГОМАТЕРЕ КЪ СВЯТОМУ

Нѣкогда убо блаженному отцу молящуся въ обычнѣмь своем правилѣ пред образом Матере Господа нашего Исуса Христа, и чясто взирая на икону, глаголаше: «Пречистая Мати Христа моего, ходатайце и заступънице, крѣпкаа помощнице роду человечьскому! Буди нам недостойным ходатайце, присно молящися къ Сыну своему и Богу нашему, яко да призрит на святое мѣсто сие, еже възложенно есть в похвалу и честь святому имени въ вѣкы. Тебе бо, Мати сладкаго ми Христа, ходатайцу предлагает и молитвеницу, яко много дръзновение к нему стяжавше раби твои, яко всѣм спасеному упокоению и пристанищу». И тако ему молящуся и поющу благодарный канонъ Пречистѣй, еже есть акафисто, съвръшившу же ему правило и сѣдшу мало почити, рече ученику своему, емуже имя Михей: «Чадо! Трезвися и бодръствуй, понеже посѣщение чюдно хощеть нам быти и ужасно в сий часъ». И се ему глаголющу, и абие глас слышашеся: «Се Пречистаа грядет!» Святый же слышавъ, скоро изыде ис келиа въ прустъ, еже есть сѣни. И се свѣт велий осѣни святого зѣло, паче солнца сиающа; и абие зритъ Пречистую съ двема апостолома, Петром же и Иоанном, в неизреченнѣй свѣтлости облистающася. И яко видѣ святый, паде ниць, не могый тръпѣти нестръпимую ону зарю.

 

Пречистаа же своима рукама прикоснуся святого, глаголя: «Не ужасайся, избранниче мой! Приидох бо посѣтити тебе. Се услышана бысть молитва твоя о ученицѣхъ своих, о нихже молишися, и о обители твоей, да не скорбиши прочее: ибо отнынѣ всѣмъ изообительствуеть, и не токмо донде же въ житие си, но и по твоем еже къ Господу отхождении неотступна буду от обители твоеа, потребнаа подавающи нескудно, и снабдящи, и покрывающи». И сиа рекши, невидима бысть. Святый же въ иступлении ума страхомь и трепетом велиимъ одръжимъ бываше. И помалѣ в себѣ пришед, обрѣте ученика своего лежаща от страха, яко мертва, и въздвиже его. Онъ же начят пометати себѣ на нозѣ старцу, глаголя: «Извѣсти ми, отче, Господа ради, что бысть чюдное се видѣние? Понеже духъ мой вмалѣ не разлучися от плотьскаго ми съюза ради блистающагося видѣниа». Святый же бѣ радуяся душею, яко и образу его цвѣтущу от радости оноя, и ничтоже можаше отвѣщати, токмо се: «Потръпи, чядо, понеже и въ мнѣ духъ мой трепещет от чюднаго видѣниа».

 

Стоаща же дивящеся в себѣ; помалѣ же рече ученику своему: «Чядо, призови ми Исаака и Симона». И пришедшим имъ, исповѣда вся по ряду, како видѣ Пречистую съ апостолы и что изрече святому чюднаа обѣщаниа. Сиа же яко слышаша, радости неизреченныя исплънишася; и тако вси вкупѣ отпѣвше молебенъ Богоматере и прославиша Бога. Пребысть же святый всю нощь без сна, внимаа умом о неизъреченномъ видѣнии».

»

Итак, Житие прп. Сергия указывает, что дивное явление Богоматери произошло после совершения прп. Сергием после «молящуся и поющу благодарный канонъ Пречистѣй, еже есть акафисто». После пения Акафиста прп. Сергий присел отдохнуть «сѣдшу мало почити». Предчувствуя своим духом о грядущем небесном посещении их убогой келии, прп. Сергий обращается к своему сокелейнику прп. Михею с отческой просьбой понуждения к бодрствованию: «Чадо! Трезвися и бодръствуй, понеже посѣщение чюдно хощеть нам быти и ужасно в сий часъ».[10]

Приведем перевод этого текста Жития на русский язык:

О ПОСЕЩЕНИИ БОГОМАТЕРИ СВЯТОГО

«Однажды блаженный отец молился по своему обычаю перед образом Матери Господа нашего Иисуса Христа и, часто обращая взор к иконе, говорил: «Пречистая Матерь Христа моего, покровительница и заступница, верная помощница рода человеческого! Будь нам, недостойным, защитницей, постоянно моли Сына своего и Бога нашего, чтобы не оставил святого места этого, которое создано для похвалы и чести святого имени вовеки. На твою, Мать любимого мною Христа, защиту и молитвы мы надеемся, ибо великую смелость имеют рабы твои перед Богом, который для всех — упокоение и пристанище спасения». Так он молился и пел благодарственный канон Пречистой Богоматери, то есть акафист, а когда он завершил канон и сел немного отдохнуть, сказал ученику своему по имени Михей: «Чадо! Будь бдительным и бодрствуй, потому что видение чудесное и ужасное будет нам в сей час». И пока он это говорил, вдруг глас раздался: «Се Пречистая грядет!» Святой, услышав, быстро вышел из кельи в пруст, то есть в сени. И вот свет ослепительный, сильнее солнца сияющий, ярко озарил святого; и видит он Пречистую Богородицу с двумя апостолами, Петром и Иоанном, в несказанной светлости блистающую. И когда увидел ее святой, он упал ниц, не в силах вынести нестерпимый этот свет.

Пречистая же своими руками прикоснулась к святому, говоря: «Не ужасайся, избранник мой! Ведь я пришла посетить тебя. Услышана молитва твоя о учениках твоих, о которых ты молишься, и об обители твоей, — и не скорби больше; ибо отныне всего будет здесь в изобилии, и не только при жизни твоей, но и после твоего к Господу ухода не покину я обители твоей, все нужное подавая в изобилии, и снабжая всем, и защищая». Сказав это, стала она невидима. Святой же в смятении ума страхом и трепетом великим объят был. Когда он понемногу в себя пришел, увидел Сергий ученика своего лежащим от страха, словно мертвого, и поднял его. Тот же бросился к ногам старца, говоря: «Скажи мне, отче, Господа ради, что это было за чудесное видение? Ведь дух мой едва не разлучился с телом из-за блистающего видения». Святой же радовался душой, так что лицо его светилось от радости той, но ничего не мог ответить, только вот что: «Потерпи, чадо, потому что и во мне дух мой трепещет от чудесного видения».

Они стояли и дивились про себя; наконец святой сказал ученику своему: «Чадо, призови ко мне Исаака и Симона». Когда они пришли, рассказал Сергий все по порядку, как он видел пречистую Богородицу с апостолами и какие она дала святому чудесные обещания. Когда ученики услышали это, охватила их радость несказанная; все вместе отпели молебен Богоматери и прославили Бога. Оставался святой всю ночь без сна, думая о несказанном видении.»[11]

 

О богослужебном последовании, которое совершал прп. Сергий

Ко времени прп. Сергия Радонежского на Русь уже полностью перешла традиция пения ночью повечерия и полуношницы, особых богослужебных последований, которые чаще всего совершались келейно, не в храме.[12] Такой литургический обычай объясняет тот факт, что прп. Сергий с прп. Михеем читали «благодарственный канон с Акафистом Богоматери» не в храме, а в келье и Сама Богаматерь явилась в сенях дома-келлии. «И се ему глаголющу, и абие глас слышашеся: «Се Пречистаа грядет!» Святый же слышавъ, скоро изыде ис келиа въ прустъ, еже есть сѣни», читаем мы в Житии.

Текст Жития в разных редакциях, говорит нам о том, что, как и когда читал прп. Сергий в это время:

Так, древнейшая редакция Жития, приписываемая прп. Епифанию Премудрому сообщает об этом событии следующее:

«В един от днии поющу ему, яко же прежде рехомъ, благодарный канон Пречистей Владычице нашей Богородице, бяже же тогда 40-ца Рождества Исус Христова, днем же пяток бе при вечере».[13] То есть выделенная Б. М. Клоссом древнейшая редакция Жития сообщает нам о том, что явление Богоматери произошло в пятницу в дни Рождественского поста.

«молящуся въ обычнѣмь своем правилѣ пред образом Матере Господа нашего Исуса Христа»

«И тако ему молящуся и поющу благодарный канонъ Пречистѣй, еже есть акафистово »[14]

«Во время обычая молитвы его, вечеру глубоку сущу», то есть прп. Сергий мог в это время читать только малое повечерие. «И тако ему молящюся со слезами, поющее канон благодарен Богородицы, еже есть Окафистово».[15]

Данные чтения всегда соединялись с чтением малого повечерия. Традиция совершения малого повечерия в дни вне великого поста вместо Великого восходит к 12-13 векам.[16] Отметим, что до введения в жизнь Русской Церкви (Киевско-Московской митрополии Константинопольского патриархата) Иерусалимского устава вместо Студийско-Алексиевского свт. Киприаном, малое повечерие почти что мало чем отличалось от Великого повечерия. Но ко времени явления Богоматери прп. Сергию, которое случилось в 80-х годах 14 столетия, произошел переход на Иерусалимский устав. Согласно этому уставу в пятницу всегда совершалось малое повечерие, даже в дни Великого поста. И далее мы сможем увидеть, что пение Акафиста Богоматери именно в пятницу было также неслучайным. Оно установилось на Православном Востоке, и прежде всего в монастырях, как норма и правило. Этот обычай сохраняется и в наше время во многих грекоязычных монастырях, в особенности в дни Успенского поста. А Акафист Богоматери является любимейшим богослужебным последованием греков, которые даже в домашних условиях стараются его читать ежедневно.

В современной литургической традиции Свято-Троицкой-Сергиевой Лавры в память об этом явлении Богоматери, которое, мы еще раз напомним, произошло в пятницу Рождественского поста, каждую пятницу совершается «соборное служение Параклисиса Богоматери с Акафистом», то есть совершается служба пения Малого молебного канона Богоматери с Акафистом. До революции традиция была несколько иная – еженедельно совершалось в Серапионовой палате, у места явления Богоматери, всенощное бдение с пением на утрени Параклисиса.

А) Малый молебный канон Богоматери и Великий молебный канон Богоматери в богослужении Православной Церкви

Ко времени прп. Сергия Радонежского, как об этом наглядно свидетельствуют имеющиеся рукописи сербские, болгарские и русские, был сделан перевод основных канонов Богородицы[17]. И в первую очередь это касается перевода т.н. «Малого молебного канона» (Μικρός παρακλητικός κανών εἰς τὴν Ὑπεραγίαν Θεοτόκον) инока Феостирикта»[18] и т.н. Великого молебного канона (Μέγας παρακλητικός κανών εἰς τὴν Ὑπεραγίαν Θεοτόκον), написанного византийским, Никейским императором Феодором ΙΙ Дукой Ласкарисом (1222—1258).[19] Император Феодор правил лишь несколько лет (1254-1258) и потом удалился в монастырь, где принял постриг с именем Феодосий.[20] «Титул Дука показывает нам, что он составил Канон до своего восшествия на Никейский престол в ноябре 1254 года. Феодор II Ласкарис был одаренным составителем гимнов[20.1] и автором многих канонов и других песнопений. Тем не менее, ему пришлось перенести испытание какой-то серьезной болезнью. Это и вынудило его отречься от престола Никеи и удалиться в монастырь Соссандры (των Σωσάνδρων ), к западу от Никеи, где он стал монахом незадолго до смерти.

Император Феодор составил Великий Умилительный канон (Μέγας Παρακλητικός Κανών), когда он был еще Дукой, вероятно, в какой-то ремиссии его болезни, которая длилась дольше, чем обычно, факт, который был расценен как чудо от Богородицы. Канон быстро распространился на монастыри Никеи и, вероятно, был сформирован в виде последовательности монахами Соссандры (των Σωσάνδρων ) или окрестных монастырей. Во время правления Феодора Канон уже используется в его нынешнем виде Параклисиса – Умилительного канона (Παράκλησις), как Царская Служба (Βασιλική Ακολουθία) и распространен по всей Никейской Империи.

Theodore II Laskaris miniature.jpg

 

 ​император Феодор ΙΙ Ласкарисиз византийской рукописи 15 столетия

Великий молебный канон Богородице об исцелении больного царя служился даже в последние часы жизни императора Феодора. Нам не известен в точности день блаженного упокоения императора Феодора, но так как он приблизительно совпадал с Успением Богородицы, то разумно предположить, что монахи монастыря Соссандра посвятили эту службу памяти Феодора. А в обычай вошло совершать службу каждый август в память о его составителе.[21] Этот второй Великий канон «имеет довольно личный характер и относится именно к страданиям и обстоятельствам жизни этого многострадального царя. Первый более общий и подходит всякому человеку, скорбящему, больному и страдающему от душевных и телесных болезней, от коварных бесов и всякой другой психосоматической опасности».[22] Оба канона имеют одинаковую структуру: «32 тропаря, а на каждой песни четыре тропаря» читались и читаются на Православном Востоке во время совершения малого повечерия в особенности в дни Успенского поста. Второй Великий молебный канон «пелся наиболее торжественно (εξάλλετο πανηγυρικώτερα) в особенности во дни петнадцатидневного поста Успения Богоматери, на что указывает эксапостиларий «Апостоли от конец…», который поется в завершении канона».[23]

 

 

 ​император Михаил VIII Палеолог

Малый молебный канон (Μικρός παρακλητικός κανών εἰς τὴν Ὑπεραγίαν Θεοτόκον) связан с историей освобождения Константинополя от крестоносцев в 1262г. Второй Рим был освобожден императором Михаилом VIII Палеологом 25 июля[24], за десять дней до Успения Богоматери, и сдался почти без боя, что приписывалось помощи Богородицы. Поскольку между династиями Ласкарисов и Палеологов существовала вражда[25], то для замены, прежде всего в дворцовом богослужении и главном храме Константинополя и империи Святой Софии, Великого молебного канона Богоматери Феодора Ласкариса был составлен другой монахом Феостириктом.[26] Этот канон получил название Малого молебного канона Богоматери (Μικρός παρακλητικός κανών εἰς τὴν Ὑπεραγίαν Θεοτόκον).

 

Б) малое повечерие

К этому времени появляется и последование т.н. «малого повечерия» (Μικρό ἀπόδειπνο), которое представляет собой по объему третью часть от Великого повечерия, традиционно читаемого во время Великого поста.[27] Оно было выделено из «Великого повечерия» из соображений совершения в не постовое время более краткого богослужения. «Малое» или новейшее последование затемнило, перекрыло древнее и великое, и оно ограничило его совершение только в период постовых дней Великой Четыредесятницы…»[28]

«Малое повечерие, которое Устав предписывает совершать ежедневно, кроме дней пения великого повечерия и Светлой седмицы6, представляет собой сокращение великого – по сути, это третья часть великого повечерия, к которой прибавлены 50-й псалом (в начале) и Символ веры (после вседневного славословия). В конце малого повечерия могут читаться дополнительные молитвы на сон грядущим7. В уже упоминавшемся сборнике XVI в. из собрания Троице-Сергиевой Лавры повечерию дается такое толкование: «Павечерница [должно] пети и молитися Богу, дабы ны без греха [Он] сподобил препочити нощь и паки востати на молбы» (Λ. 107 об.)»[29]

То есть, как и многие другие богослужения Православной Церкви, повечерие состоит из особых псалмов, песнопений и молитв. Псалмы малого повечерия 50, 69, 142 являются избранными псалмами третьей части Великого повечерия. 50-й псалом - это известный покаянный псалом. И все тексты малого повечерия, как впрочем, и Великого повечерия «наполнены покаянием, сокрушением».[30] Из наиболее известных молитв повечерия является молитва Богородице монаха Евергетинской обители «Нескверная, неблазная, пречистая…». А также краткая и всеобъемлющая молитва ко Господу Иисусу Христу монаха 7 столетия Антиоха Пандекта (Ἀντιόχος ὁ Πανδέκτος или Σαβαΐτης) «И даждь нам, Владыка, на сон грядущим покой тела и души…».[31]

Еще одна важная и яркая особенность повечерия, выделяющая его среди прочих служб малых часов – присутствие в чине повечерия гимнографического канона. Канон, один из самых развернутых видов церковных песнопений, составляет важнейшую часть утрени, наиболее продолжительной из служб суточного круга, которая должна начинаться глубокой ночью и заканчиваться на рассвете.[32]

С введением в Русской Церкви Иерусалимского устава, который органично вошел в литургическую жизнь Троицкого монастыря при свт. Киприане[32. 1], митрополите Киевском, малое повечерие стало неотъемлемой частью богослужебного круга святых русских обителей.[33]

То есть не имеется никаких сомнений в том, что прп. Сергий и прп. Михей «пели» малое повечерие с «каноном и Акафистом Богоматери», как это было уже принято на Православном Востоке начиная с 7-8 столетия, когда повечерие с каноном рассматривалось как органическая часть т.н. называемых паннихид, всенощных богослужений и молитвословий.[34] Именно этим объясняется чтение, или пение прп. Сергием, как и на Востоке, не просто канона Богоматери на малом повечерии, а благодарственного канона с Акафистом. Кроме того, уставные особенности Православной Церкви даже в 8 столетии были таковы, что в пятницу вечера даже Великим постом всегда читалось не Великое, а Малое повечерие.

Согласно выдающемуся византийскому литургисту свт. Симеону Солунскому[34.1], почти что современника прп. Сергия Радонежского: малое повечерие поется после обеда и до отхода ко сну, как благодарение «о ночи ради упокоения от трудов и для напоминания о смерти и как начаток ночи…дабы сем самым нам пройти (поприще ночи) без воздействий».[35]

 

В) Благодарственный канон Пресвятой Богородице

Возвращаясь к вопросу о каноне, который пелся прп. Сергием вместе с прп. Михеем, нам следует обратить на важное указание текста Жития. В нем ясно и конкретно говорится о пении «благодарного канона Пречистей Владычице нашей Богородице». То есть, в последование малого повечерия, которое прп. Сергий и прп. Михей совершали келейно, был встроен канон. Заметим, что это был ни малый молебный или Параклисис, ни Великий, авторство которого относится к императору Феодору Ласкарису. Что это за благодарный канон Богоматери? В славянских рукописях «Благодарственным каноном» как правило, подписывается канон «благодаренъ Пресвятей Богородице»[36], который поется в Субботу Акафиста Великого поста. Тропарем этого канона является «Повеленное тайно прием в разуме, / в крове Иосифове тщанием предста безплотный, / глаголя Неискусобрачней: / Приклонивый схождением небеса, вмещается неизменно весь в Тя. / Егоже и видя в ложеснах Твоих / приемша рабий зрак, / ужасаюся звати Тебе: / радуйся Невесто Неневестная». С не менее известными ирмосами «Отвезу уста моя и наполнятся духа…», «Твоя песнословцы Богородице…» и т.д. Этот канон, согласно историческим свидетельством был окончательно отредактирован прп. Иосифом Песнописцем.[37] История составления славянских переводов текста Субботы Акафиста однозначно свидетельствует о ранних славянских текстах относящихся уже в 10 столетию и имевших к 14 столетию свою «славянскую рукописную культуру» сохранения текста Акафистного пения с некоторыми вариантами и добавления чисто славянского происхождения.[38] Но мы полагаем, что в Троицкой обители пользовались новыми переводами последования пения Акафиста, которые составлялись в т.н. «славянских» кварталах Константинополя, или в Студийском монастыре, где работали и трудились многие русские иноки, в том числе и из Троицкой обители.[38.1]

Касаясь традиции монастыря Живоначальной Троицы, постороенного прп. Сергием, пение канона Субботы Акафиста было ли оно ежедневным, обычным правилом, которое пропевалось прп. Сергием на малом повечерии? Вполне вероятно, что это именно так и было принято. Тем более что именно такая литургическая практика, как устоявшаяся и распространенная, упоминается свт. Симеоном Солунским.[39] В монастырях пелось все последование Акафистного пения с каноном прп. Иосифа Песнописца, либо с иными Богородичными канонами в пятницу на повечерии, либо пелся Богородичный канон ежедневно.

Мы не исключаем возможности соединения прп. Сергием Акафиста Богоматери с Малым и Великим канонами Богоматери, о которых мы упоминали ранее. Однако указание Жития прп. Сергия не на «молебный (умилительный) канон», или Параклисис, а на «благодарственный канон», дает нам полное право сделать однозначный выбор в пользу именно канона Богородицы прп. Иосифа Песнописца последования Субботы Акафиста.

Итак, в день преславного, чудесного явления прп. Сергию и его келейнику прп. Михею, Пресвятой Пречистой и Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы, который падал на одну из пятниц вечера Рождественского поста, оба совершали пение малого повечерия с благодарственным каноном, который является творением прп. Иосифа Песнописца, и Акафистом в соответствии с последованием Субботы Акафиста Великого поста, имевшемся в Триодях. К такому выводу нас приводят все имеющиеся сведения Жития прп. Сергия, история развития повечерия в системе богослужебных последований Православной Церкви.

yavlenie_sergiu_1588.jpg

Чудотворный (полковой) образ явления Богоматери прп. Сергию. Письмо Евстафия Головкина 1588г.

 

Выводы

В связи с этим мы полагаем, что совершаемый чин в Троице-Сергиевой Лавре в пятницу каждой недели пения Параклисиса Богоматери, состоящий их Малого молебного канона (Μικρός παρακλητικός κανών εἰς τὴν Ὑπεραγίαν Θεοτόκον), автором которого является монах Феостирикт (13в) и пения Акафиста Богоматери должен быть подвергнут тщательной редакции. И в первую очередь Малый молебный канон (Μικρός παρακλητικός κανών εἰς τὴν Ὑπεραγίαν Θεοτόκον) должен быть заменен Благодарственным каноном Богоматери творением прп. Иосифа Песнописца.[40]

Кроме того, мы полагаем более уместным совершение Акафистного пения не параллельно с уставным богослужением, как это принято в Троице-Сергиевой Лавре сегодня, а после вечерни и при чтении малого повечерия.

Относительно же совершения бденной службы в память преславного явления Пресвятой Богородицы прп. Сергию, мы предлагаем ее, о чем мы говорили уже в самом начале нашей статьи, перенести ее совершение с 24 августа/5 сентября на дни Рождественского поста, когда это великое событие в истории обители прп. Сергия и произошло. В качестве одного из вариантов можно предложить выбрать для совершения праздника дни попразднства Введения во храм Пресвятой Богородицы. Учитывая же особую важность этого события для всей Свято-Троицкой-Сергиевой Лавры, мы полагаем, что бденная служба должна совершаться по чину «великих праздников»: то есть с совершением малой вечерни с пением Акафиста Богоматери, а также литии на Велицей вечерни.

И. С.,  кандидат богословия

24.08/5.09 2022г..

Литургическое празднование явления прп. Сергию Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии

СНОСКИ


[1] https://azbyka.ru/otechnik/Filaret_Moskovskij/slova-i-rechi/163

[2] святитель Филарет Московский (Дроздов)

Слова и речи.  163. Слово по освящении храма явления Божией Матери Преподобному Сергию, устроеннаго над мощами Преподобнаго Михея в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре (Говорено 27 сентября, напечатано отдельно и в собраниях 1844 и 1848 гг.) 1842 год// https://azbyka.ru/otechnik/Filaret_Moskovskij/slova-i-rechi/163

[3] А. В. Горский. Историческое описание Свято-Троицкия- Сергиевы Лавры. Репринт. СТСЛ 1996, с. 72

[4] Там же., с. 73

[5] Там же, с. 96-105

[6] Там же, с. 132 «В год нашествия на Россию двадесяти языков, Москва была уже разорена: пятитысячный отряд занимал Дмитров…И однако же Лавра осталась неприкосновенною. Дано было повеление отряду, стоявшему в Дмитрове, идти на Лавру. Но в тот же день, когда сему повелению надлежало исполниться, - в день Покрова Пр. Богородицы, братия Лавры и с ними жители посада совершили крестный ход вокруг всего селения, и в тот же день Французские отряды обратились к Москве».

[7] Е.Е. Голубинский. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра. Репринт Свято-Троицкая Сергиева Лавра 2012., с. 52

[8] Считается, что подлинный первоначальный текст Жития был утрачен, он вошел в осстав более позднего Жития, составленного в 15 столетии Пахомием Логофетом. См.Б. М. Клосс. Избранные труды, т.1. Житие Сергия Радонежского. М. Языки русской культуры. 1998, с. стр. 155-15159

[9] В. М. Клосс. Указ. Сочин., стр. 131-132

[10] Текст Жития прп. Сергия приводится по http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4989 Издание в электронном виде ИРЛИ Академии Наук . Важен комментарий к этой редакции Жития, сделанный ИРЛИ: ««Житие Сергия» дошло до нас в нескольких редакциях. Степень переработки, которой подверглась каждая из редакций со стороны Пахомия Логофета, оценивалась учеными по-разному. Публикуемая редакция жития не сохранилась в списках XVв. Очевидно, она представляет собой компиляцию, составленную в XVI в. на основе других редакций. Именно в этом заключается ее значение; вследствие своей компилятивности эта редакция сохранила больше кусков, автором которых можно признать Епифания.

«Житие Сергия» печатается по изданию: «Житие преподобного и богоносного отца нашего Сергия-чудотворца и похвальное ему слово, написанные учеником его Епифанием Премудрым в XV веке. Сообщил архимандрит Леонид». Памятники древней письменности и искусства, т. 58. СПб., 1885, по спискам: РГБ, ф. 304, собр. Троице-Сергиевой лавры, № 698, л. 1 —139 об., 156 об.—182 об.; № 663 (главы «О Голутвиньском монастырѣ» — «О преставлении святого»), л. 539—553 об. Издание выверено по рукописям. Вставки и исправления сделаны по изданию: «Великие Минеи-Четьи». Сентябрь, дни 25—30. СПб., 1883, стб. 1463—1578 и по рукописи XVII в.: РНБ, Софийское собр., № 1493, л. 100—311 (по изданию Леонида с. 22, 64, 70, 74, 142, 146—147). Β одном случае вставка сделана по рукописи XVI в.: РНБ, F. 1. 278, л. 69 («Сий же внѣшняя обзираша, а не вънутреняя...» — по изданию Леонида с. 96), а в двух случаях сохранены конъектуры Леонида («побивачи» вместо «побиваючи»; «неочищену имѣя мысль» вместо «очищену имѣя мысль» — по изданию Леонида с. 98, 145), которые не подтверждаются рукописными чтениями. Перевод дат от сотворения мира κ датам от Рождества Христова дается по мартовскому году. http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4989

»

[11] Перевод ИРЛИ АН России. http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4989

[12] В монастырской современной традиции малое повечерие всегда совершается не в храме, а нартексе ΘΡΗΣΚΕΥΤΙΚΗ ΚΑΙ ΥΘΗΚΗ ΕΓΚΥΚΛΟΠΑΙΔΕΙΑ, 2-ος τόμος, ΑΘΗΝΑ. Απόδειπνον 1963. σε.λ.1064

См.подробное исследование Щепёткин Антон Владиславович (диакон) Уставные особенности богослужения в Русской Церкви XI–XIV вв. Диссертация на соискание ученой степени кандидата теологии. 2021г. Работа посвящена Студийскому Алексиевскому уставу, где в частности рассматривается вопрос о составе Повечерия См. Глава 2 Анализ дневного круга богослужения в Студийско-Алексиевском уставе и богослужебных сборниках XI–XIV вв. стр. 127-140

[13] Житие прп. Епифания Премудраго. См. Б. М. Клосс. Избранные труды, т.1. Житие Сергия Радонежского. Рукописная традиция. Жизнь и чудеса. Тексты. М. 1998. Языки русской культуры. С. 372

[14] Скабалланович Михаил. Толковый типикон. Объяснительное изложение Типикона с историческим введением. Изд. Сретенского монастыря М. 2004 Часть 1, Малое повечерие, с. 369 https://religion.wikireading.ru/94299

«Теперь повечерию оставалось развить до нынешнего вида вторую свою часть и на основе ее образовать особый вид малого повечерия. Это наблюдается в часословах Синайской библиотеки № 868 XIII–XIV в. и Афоно-Ватопедской библ. № 350 XII в.»

[15] Житие Третьей Пахомиевой редакции. См. Б. М. Клосс. Избранные труды, т.1. Житие Сергия Радонежского. Рукописная традиция. Жизнь и чудеса. Тексты. М. 1998. Языки русской культуры. С. 408

[16] См. Михаил Скабалланович. Толковый типикон. М. Изд. Сретенского монастыря. 2004, с. 381-382

[17] КАНОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ В ЕЖЕДНЕВНОМ МОЛИТВЕННОМ ПРАВИЛЕ ПРАВОСЛАВНОГО ХРИСТИАНИНА. Диакон Михаил Желтов Каноны Божией Матери//https://azbyka.ru/otechnik/Pravoslavnoe_Bogosluzhenie/bogorodichnik-kanony-bozhiej-materi-na-kazhdyj-den/#0_3

[18] Данное последование канона на самом деле представляет собой компиляцию из канона Феофана Начертанного и добавления в него некоторых литургических элементов и чтения из священного Писания из Большого умилительного канона. Поэтому он подписывется так «Ποίημα Θεοστηρίκτου μοναχο ̇ ο δ Θεοφάνους.» См. Η ιστορία των παρακλήσεων στην Υπεραγία Θεοτόκο// https://www.dogma.gr/diafora/istoria-ton-parakliseon-stin-yperagia-theotoko/93165/

Более подробное описание и исследование См. у πρωτοπρεσβυτέρου Δημητρίου Αθανασίου. Η Ιστορία του Μικρού Παρακλητικού Κανόνα και ο ποιητής του.// https://fdathanasiou.wordpress.com/2011/07/31/ 2011/07/31/η-ιστορία-του-μικρού-παρακλητικού-καν/

Автор приводит две точки зрения относительно происхождения и авторства этого канона. Первая точка зрения -  Феофан и Феостирикт это одно и тоже лицо. Первое имя светское, а второе – имя в монашестве (профессора Н.Тамодакис и И. Фундулис). Вторая точка зрения – творец канона это святой монах Феостирикт Исповедник, пострадавший за иконопочитание, но он использовал для составления последования Малого Праклисиса долее древний канон, составленный Феофаном Начертанным, митрополитом Никейским, который в свою очередь использовал некоторые элементы канона утрени на Лазареву субботу, составленный прп. Иоанном Дамаскиным.

[19] Πρωτοπρεσβυτέρου Δημητρίου Αθανασίου. Πρωτοπρεσβυτέρου Δημητρίου Αθανασίου.Ο Ποιητής του Μεγάλου Παρακλητικού Κανόνα(Μ.Π.Κ).// https://fdathanasiou.wordpress.com/2011/07/31/ η-ιστορία-του-μικρού-παρακλητικού-καν/

[20] См..  Πρωτοπρ. Γεώργιος Μεταλληνός. Ὁ Μέγας Παρακλητικός Κανών. Ἕνας Αὐτοκράτορας ἱκέτης τῆς Θεοτόκου.// https://www.hristospanagia.gr/ ὁ-μέγας-παρακλητικός-κανών-ἕνας-αὐτ/ «Любовь и преданность Богородице Феодора Ласкариса Любовь и преданность Феодора Ласкареса Деве Марии выразились в его важнейших поэтических и похвальных текстах, занимающих важное место в его богословском и вообще литературном творчестве. В его гимнографическом творчестве постоянно ощущается сокрушение его сердца, плод искреннего раскаяния, его сокрушение и смирение, его непоколебимая вера в помощь Богородицы и возможность спасения. «Крики его болей слышны в гимнографии искреннее, чем где бы то ни было.» (Ν. Β. Τωμαδάκης).»

[21] Η ιστορία των παρακλήσεων στην Υπεραγία Θεοτόκο// https://www.dogma.gr/diafora/istoria-ton-parakliseon-stin-yperagia-theotoko/93165/

[22] Ιωάννου Μ. Φουντούλη, Οἱ Παρακλητικοί κανόνες “Μικρός καί Μέγας” πρός τήν Παναγία  Λογική Λατρεία, Εκδόσεις Αποστολικής Διακονίας της Εκκλησίας της Ελλάδος, σ. 173-178

[23] Ιωάννου Μ. Φουντούλη, Οἱ Παρακλητικοί κανόνες “Μικρός καί Μέγας” πρός τήν Παναγία  Λογική Λατρεία, Εκδόσεις Αποστολικής Διακονίας της Εκκλησίας της Ελλάδος, σ. 173-178

[24] Величко А. М. История Византийских императоров. Том 5, с. 74.

[25] Император Михаил Палеолог после насильственной узурпации опекунства над сыном императора Феодора Ласкариса цесаревича Иоанна Ласкариса взошел на императорский престол Никейской империи. После освобождения Константинополя и прекращения существования Латинской империи, Иоанн Палеолог в 1261 г. приказал ослепить 10-летнего императора Иоанна Ласкариса и заточил в крепость. За что император Михаил Палеолог был отлучен патриархом Арсением. Император Иоанн Ласкарис остаток своей жизни провел в монашестве.

[26] Η ιστορία των παρακλήσεων στην Υπεραγία Θεοτόκο//https://www.dogma.gr/diafora/istoria-ton-parakliseon-stin-yperagia-theotoko/93165/

[27] СМ. Ιωάννου Φουντουλη. Απόδειπνο. Λογική λατρεία. Έκδοσεις Αποστοποστολική; Διακονίας. σελ.200

[28][28] Там же, 200

[29] Михаил Желтов, дьякон. Указ.сочин.

[30] Ι. Φουντουλη, σελ. 201

[31] Там же σελ.202 Антиоху Савваиту принадлежит уникальный труд «Πανδέκτης της Αγίας Γραφής» представляющее собою сокращённое изложение учения Писания и творений святых отцов по различным вопросам христианской нравственности и отчасти веры, преимущественно в применении к жизни монашеской. «Пандекты» Антиоха изданы в греческо-латинском тексте в «Patrologia», series graeca Миня (т. 89). Вводная глава «Пандектов» рассказывает о мученичестве упомянутых монахов, а последняя глава содержит список еретиков. Сочинение представляет собой большую историческую и духовную ценность.

[32] Там же

[33] См. Скабалланович Михаил. Толковый типикон. Часть 1. Малое повечерие., стр 381

 « В качестве самостоятельной службы малое повечерие выступает впервые в слав. Иерусалимских уставах XIV в.»// https://religion.wikireading.ru/94299

[34] См. του Παναγιώτη Αντ. Ανδριόπουλου. Η ιστορική εξέλιξη του Μεγάλου Απόδειπνου // https://www.vimaorthodoxias.gr/ heologikos-logos-diafora/η-ιστορική-εξέλιξη-του-μεγάλου-απόδει/

Михаил Желтов, дьякон. Указ сочин.

[35] Συμεών Θεσσαλονίκης, Περί της θείας προσευχής, κεφ, στ’, PG 155, 553 B-C

[36] См. Молитвослов. СПб 1857, стр. РП' «Канон благодарен Пресвятей Богородице, егоже краегранесие сицево: Радости приятелище, тебе подобает падоватися единей. Творение Иосифово».

[37] См. ΕΥΤΥΧΙΟΝ Ι. ΤΩΜΑΔΑΚΗ. ΙΩΣΗΦ Ο ΥΜΝΟΓΡΑΦΟΣ. ΒΙΟΣ ΚΑΙ ΕΡΓΟΝ. ΕΝ ΑΘΗΝΑΙΣ ΤΥΠΟΓΡΑΦΕΙΟΝ ΑΔΕΛΦΟΝ ΜΥΡΤΙΔΗ. Дает важные сведения о гимнографии прп. Иосифа Пенописца, в частности сообщает о его редактировании, или обновлении Октоиха прп. Иоанна Дамаскина и создании «Τῆς Ὀκτωήχου τῆς Νέαν θεῖον τέλος, πόνοι δὲἸώσήφ». О создании им параллельно новых трипеснцев, четверопеснцев и канонов для праздников Триоди и Пентикостария, «тем самым завершив труд братьев Студитов»σελ.78, См. также новую дипломную работуΠΑΡΑΣΚΕΥΗ ΚΟΣΜΙΔΟΥ Η ΥΠΕΡΑΓΙΑ ΘΕΟΤΟΚΟΣ ΣΤΑ ΛΕΙΤΟΥΡΓΙΚΑ ΒΙΒΛΙΑ ΤΩΝ ΘΕΟΤΟΚΑΡΙΩΝ ΔΙΠΛΩΜΑΤΙΚΗ ΕΡΓΑΣΙΑ Σύμβουλος Καθηγητής: Αρχιμ. Νικόδημος Σκρέττας ΘΕΣΣΑΛΟΝΙΚΗ 2021, σελ. 25 «Ο Ιωσήφ ο Υμνογράφος γεννήθηκε το 816 μ.Χ. στη Σικελία και είναι ένας εκ των πιο σημαντικών ποιητών και υμνογράφων της Ορθοδόξου Εκκλησίας. Συνέθεσε κανόνες, στιχηρά και κοντάκια. Τα ποιήματά του συγχέονται ενίοτε με αυτά του Ιωσήφ του Στουδίτη. Επίσης θεωρείται ο κυριότερος συντάκτης της Παρακλητικής αφού από τους 96 κανόνες που εμπεριέχονται σ’ αυτήν οι 48 φέρονται υπό το όνομά του (οι 32 γράφτηκαν υπό του Θεοφάνους και οι λοιποί 16 υπό άλλων υμνογράφων). Ένα από τα σημαντικότερα ποιήματά του είναι ο κανόνας του Ακαθίστου Ύμνου. Γενικά θα μπορούσαμε να πούμε ότι η ποίησή του χαρακτηρίζεται από ποικιλία εκφράσεως, χάρη και ευρυθμία»

См также ПЭ Иосиф Пенописец. https://www.pravenc.ru/text/673697.html «И. П. приписываются следующие каноны Постной Триоди: № 596 в Неделю о блудном сыне;… № 604 канон Пресв. Богородице в субботу Акафиста; № 605 канон для Великого понедельника; № 606 канон для Великого вторника; № 607 канон для Великой среды.»

[38.] См. Воробьев К.В. — Богослужение Субботы акафиста в славянских Триодях XII-XIV вв. // Филология: научные исследования. – 2018. – № 3. – С. 26 - 39.

[39] См. ПЭ https://www.pravenc.ru/text/63814.html «Во многих греч. храмах и мон-рях А. Богородице читается на вседневных повечериях. Традиция чтения его на будничном повечерии, сохранившаяся в Греции, была известна уже Симеону, архиеп. Фессалоникийскому (Солунскому) († 1424), к-рый сообщает, что «некоторые каждый вечер в святых обителях поют каноны Богородицы, а весьма многие - каждую пятницу вечером последование Акафиста» (De sacra precatione, 308 // PG. 155. Col. 621; Симеон Солунский. Соч. С. 471)». 

[40] Κανόνα τς Θεοτόκου, ο κροστιχίς·
Χαρς δοχεον, σο πρέπει χαίρειν μόν. ωσήφ.

Ποίημα ωσφ το μνογράφου. http://users.uoa.gr/~nektar/orthodoxy/prayers/service_theotokos_greetings_translation.htm

 


[1.1] В. О. Ключевский. Речь на собрании Московской Духовной Академии в память преп. Сергия.// http://dugward.ru/library/kluchevskiy/kluchevskiy_znachenie_prepodobnogo_sergiya.html

[32. 1] О нем См. Н. Ф. Дробленкова (библиография), Г.М.Прохоров. Киприан, митрополит Киевский и всея Руси//http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4011 (Электронные публикации ИРЛИ (Пушкинского дома) РАН)

ПРАВОСЛАВНАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ. М., 2013., т. ΙΧ. Киприан, стр. 630-650. Книжно-литературное творчество, книгописание. Роль К. во "втором южнославянском влиянии". Б.Н. Флоря. стр. 638-641

Архимандрит Макарий (Веретенников). Святой митрополит Киприан. М. Троице-Голенищево. 2013, стр. 61- 65

[34.1] Свт. Симеон Солунский скончался в 1429 г.свт. Симеон управлял Солунской Церковью в течение 13 лет (1416-1429 . «Начиная с 14 столетия и вплоть до завоевания Фессалоник турками, на архиепископской кафедре были явлены личности, которые запечатлели церковную историю города и православное Богословие.  Последним пастырем его и как бы запечатлевшим всех был свт. Симеон Фессалоникский….Он утешал и укреплял свою паству. Но в вопросах относящихся к церковной традиции святой Симеон был неуступчив, откровенно заявляя о своей позиции как пастыря, он был справедливым в своτм суде в случаях оспаривания родственной духовности».) См. Πουλής, Γεώργιος (1998, Αριστοτέλειο Πανενιστήμιο Θεσσαλονίκης ( ΑΠΘ ),Ι ΑΠΟΨΕΙΣ ΤΟΥ ΑΓΙΟΥ ΣΥΜΕΩΝ, ΜΗΤΡΟΠΟΛΙΤΗ ΘΕΣΣΑΛΟΝΙΚΗΣ, ΓΙΑ ΤΑ ΕΚΚΛΗ- ΣΙΑΣΤΙΚΑ ΑΔΙΚΗΜΑΤΑ:ΙΣΤΟΡΙΚΗ ΠΡΟΣΕΓΓΙΣΗ. Σελ.55, 56, 59

[38.1] О т.н. славянских колониях в Константинополе и о монахах славянских стран, которые жили и трудились в Студийском монастыре См. И. М. Концевич. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. М. Изжательский отдел МП.1993, стр.86-88.

Архимандрит Августин (Никитин). Студийский монастырь и древняя Русь. //Альфа и Омега, №53, 55, 54 2008-2009  А также https://www.pravmir.ru/studiyskiy-monastyir-i-drevnyaya-rus/

Иеромонах Гурий (Гусев). Книжная деятельность в Троицком монастыре в веках. М. Московский педагогический университет (МПГУ), стр.113-118



Подписка на новости

Последние обновления

События