ЧТЕНИЕ МОЛИТВ ЗА БОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТУРГИЕЙ

Η ΑΝΑΓΝΩΣΙΣ ΤΩΝ ΕΥΧΩΝ ΤΗΣ ΘΕΙΑΣ ΛΕΙΤΟΥΡΓΙΑΣ

Преосвященный Иерофей, мирополит Навпактский и св. Власия

Σεβ. Μητροπολίτου Ναυπάκτου καὶ Ἁγίου Βλασίου κ. Ἱεροθέου

В газете Ὀρθόδοξος Τύπος (за 2001 и 2006 гг.) мы нашли очень важную статью Преосвященного Митрополита Навпактского и св. Власия кир Иерофея, коорая была опубликована в трех частях дважды: вначале в 2001г. (19.10, 26.10, 2.11.), а затем совсем недавно, в 2006г.(2.06, 9.06, 16.6)

В данном случае мы предоставляем только небольшой отрывок, но предлагаем прочесть и полную статью.

«Мне кажется, что существует твердая и древняя традиция в отношении чтения тайного чтения молитв в особенности за Божественной Литургией. Иеромонах Никодим Барузис в своей статье под названием «Литургическое возрождение, или экуменическое единообразие?» в журнале «Феодромия», издателем и директором которого является профессор отец Феодор Зисис, между другими темами касается и вопроса чтения литургических молитв. Он даже выделяет цитаты Отцов Церкви, в которых говорится о тайном чтении молитв. Это такие отцы как свт. Василий Великий, свмч. Дионисий Ареопагит, священный Николай Кавасила и свт. Афанасий Патрийский. В действительности же, он прибегает к текстам, на которые ссылается прп. Никодим Святогорец, и который доказал, что Святые Отцы, которых он привел, ведут речь по данному вопросу, который нас волнует. Конкретно же.

.
[...] Божественная Литургия является таинством таинств, она является сердцем церковной жизни. Поэтому и Отцы оберегали таинственность, тишину и чистоту таинств. Поэтому, когда сокрытое становится явным, когда невыразимое озвучивается и о нем сообщаеся всем, то оно перестает быть тайной.
[...] Иеромонах Никодим Барусис предоставляет свидетельство свт. Афанасия Парийского, о котором упоминает профессор Пантелис Пасхос, в нем святой говорит : «О не возглашении эпиклезы во время пресуществления хлеба и вина». Является фактом то, что отцы Колливады¹ сохранили древнюю церковную традицию, которая называется исихастской, которая является квинтессенцией православного учения и жизни.

В наши дни, однако, демонстративно игнорируется вся эта традиция, которая связана с исихастским посвящением в таинства Церкви и говорится только о некоем рассудочном и чувственном познании. Таким образом создается впечатление, что понимание богослужения и участие в Божественной Литургии имеет отношение только к зримому, слушимому и логическому восприятию того, что говорится и совершается. Но весь этот образ мышления исключает дух исихастской традиции и, конечно же, скрывает с помощью некоторых элементов некое сближение с варлаамитским схоластическим взглядом на таинства.

[...] Божественная Литургия является причастностью событиям совершенного божественного домостроительства, но и в будущему Царству Небесному, а не неким протестантским и рационалистическим осознанием событий. Приводящий аргументы многих людей в пользу чтения молитв «громким голосом»(γεγονυῖᾳ τῇ φωνῇ) подрывает православную точку зрения о таинственном посвящении в совершаемое за Божественной Литургией и и это посвящение сводит к некоему протестантскому рационалистичскому пониманию. Если факт свести к тому, что многие при чтении молитв придают им свою личностную «окраску», словно заявляя о своём «благочестии» и «умилении», тогда вместе с рационализмом внедряется и индивидуалистичекое благочестие.
[...] Чтение молитв Божественной Литургии клириками, тайное или тихим голосом, является доказательством того, что Божественная Литургия не совершается всеми присутствующими, как это ложно утверждается некоторыми, но совершается клириками, которые через рукоположение восприемлют это ответственное служение.
[...] Я считаю, что участие верующих во всем, что говорится и совершается, учреждая равнозначность благодатных даров, является протестантской точкой зрения о Церкви, согласно которой упраздняется специфичность дела священников.
[...] По всем этим причинам я настаиваю на том, что чтение молитв Божественной Литургии, и даже молитвы анафоры, не должно совершаться во всеуслышание вообще. Чтение же молитв сослужащим клирикам должно совершаться «тихим гласом» так, чтобы все клирики принимали участие в совершаемом и глаголемом, так чтобы для народа совершаемое считалось «таинственным», то есть чтобы певец (псалт) в это же время пел «кротким гласом» (πραείᾳ τῇ φωνῇ), или чтобы царила атмосфера исихии и тишины, чтобы между молитвами и возгласами существовала взаимосвязь, которые всегда являются завершающим обоснованием совершаемого. Конечно, мы должны быть осторожны, потому что возможно, что обладающий «тихим голосом» при существовании громкоговорителей становится «с громким голосом», реалия, которая ниспровергает распространенную литургическую традицию и богословие церковного богослужения. Таким образом, «таинственность» (μυστικῶς) относится ко многому, насколько всему богословию богослужения, настолько и использованию современных средств акустики.

Теперь стало совершенно очевидным то, что данный вопрос не является чепухой, не неким уставным установлением, но выражает богословие богослужения и сущность всей духовной и церковной жизни. И по этой причине этот вопрос должен быть рассмотрен через призму исследования.