Успел ли старец Кирилл (Павлов) пройти аттестацию, или О последних нововведениях митрополита Илариона (Алфеева)
После кончины Святейшего Патриарха Алексия II новым первоиерархом Русской Православной Церкви был избран председатель ОВЦС митрополит Кирилл. На освободившуюся должность назначили вызванного из Европы епископа Венского и Австрийского Илариона (Алфеева) – доктора философии, выпускника Оксфордского университета. Сразу же была начата новая реформа высшего духовного образования – переход на болонскую систему.
Затем была проведена значительная реформа образования в семинариях и академиях, в результате которой высшее духовное образование было полностью переформатировано под западную болонскую систему: бакалавриат, магистратура, аспирантура. Данное следование чужим, светским и далеко не лучшим стандартам вызывает серьезные опасения и справедливую критику, поскольку многими специалистами болонский процесс глобализации образования был признан ущербным – вместо целостного фундаментального образования она дает фрагментированные знания в виде узких компетенций. Болонская система образования (как и система ЕГЭ) провоцирует студента искать максимально легкий путь накопления необходимых баллов, а преподавателя выбирать самую простую программу, доступную большинству.
Главным инициатором перевода всего высшего духовного образования РПЦ на болонскую систему является председатель ОВЦС и ректор новоучреждённой Общецерковной аспирантуры и докторантуры (ОЦАД) митрополит Волоколамский Иларион. В ОЦАД стали приглашаться с выступлениями иностранные гости, представители инославия и иноверия, прослеживается стремление к диалогу с католицизмом, протестантизмом и иудаизмом. Студентам предлагается пройти стажировку за границей, в том числе в неправославных ВУЗах. Такая реформа духовного образования повторяет тенденции в светском образовании после развала СССР, когда плавно уничтожалось все свое и то лучшее, что было достигнуто у нас, и заимствовалось все чужое и худшее, что есть за границей.
Если рассмотреть аспирантскую программу на официальном сайте ОЦАД, то недельное распределение учебных пар вызывает недоумение:
три пары богословия, одна пара философии, одна пара спец.семинара кафедры и целых 8 пар для двух новых языков – изучение современных языков занимает больше времени, чем все остальные предметы вместе взятые. Такое образование вряд ли можно назвать духовным – это скорее подготовка кадров для активного экуменического диалога.
Недавнее решение Синода в конце 2016 года об обязательном прохождении каждые семь лет всеми священнослужителями обязательных Курсов повышения квалификации можно рассматривать как новую реформу уже не только образования, но и пастырского служения и духовного уклада Церкви. Положение о Курсах предусматривает в случае непрохождения итоговой аттестации отстранение священнослужителя от исполнения богослужебно-пастырских обязанностей, почисление за штат и даже запрет в священнослужении. Данные прещения по отношению к опытным священнослужителям, которые в силу возраста не смогли сдать экзамены наравне с молодым поколением, совершенно необоснованы и противоречат каноническим правилам.
Если бы Курсы предназначались для определенного круга лиц, несущих ответственное административное служение, например, благочинных и епархиальных работников, то обязательное повышение уровня их квалификации было бы востребовано и оправдано. Но предлагается поголовная и постоянная переподготовка всех священнослужителей до 65 лет, в результате которой могут быть «отсеяны» не справившиеся с объемом информации опытные духовники, преждевременная замена которых на молодых «специалистов» прервет духовное преемство и нанесет существенный вред Православной Церкви.
Объявленные задачи Курсов повышения квалификации вызывают ряд вопросов и недоумений:
— «Актуализация богословских и пастырских знаний с учетом развития богословской науки» – святоотеческое православное богословие давно уже актуализировано и не нуждается в адаптации под экуменический иудео-католическо-протестантский дух мира сего, а пастырские знания вполне можно актуализировать на регулярных собраниях духовенства в благочиниях и епархиях.
— «Повышение уровня освоения профессиональных компетенций» – для узкого круга лиц, несущих специфические виды служения, это будет полезно, но для подавляющего числа священнослужителей основной деятельностью являются не узкие компетенции, а регулярное совершение богослужений, Таинств и треб, проповедь, а теперь еще и составление многочисленных отчетов.
— «Знакомство с современной проблематикой жизни РПЦ и оценка новых социальных явлений в жизни общества» – благочестивый священнослужитель видит проблемы и суть современных явлений порой глубже, чем об этом поверхностно вещают официальные уполномоченные лица РПЦ.
— «Знакомство и овладение новыми методиками и технологиями…» – нужно вводить для изучения подобные предметы еще в семинариях, а в зрелом возрасте новшества тяжело усваиваются и малопродуктивны; для священнослужителя полезней не столько овладение новыми знаниями, сколько верное следование канонам Церкви и максимальное использование уже полученных навыков.
— «Определение уровня знаний священнослужителей» – оценки в дипломах духовных ВУЗов теперь уже не актуальны или требуется определение степени лояльности священнослужителей к современным тенденциям в Церкви и обществе?
Очевидно, что изменения (реформы) в духовном образовании принесут свои плоды (в нашем случае перехода на болонскую систему – негативные) в долгосрочной перспективе, а чтобы добиться результата за более короткий срок, нужно периодически переформатировать сознание священнослужителей согласно изменяющемуся духу мира сего и отсеивать упорных хранителей отеческих традиций. В итоге вместо опытных и благочестивых священнослужителей, верных многовековому преданию Православной Церкви и своему пастырскому догу, но не прошедших «экуменическую лоботомию», в храмах будет преобладать молодое поколение дипломированных книжников и фарисеев-требоисполнителей, выращенных на новой экуменической закваске. Может подобные опасения и преувеличены, но такие последствия реформ духовного образования нельзя исключать.
В последнее время наблюдается тенденция превращения Церкви в придаток государства и молчаливый бюрократический институт социально-религиозного обслуживания населения и оказания ритуальных услуг. В такой системе для церковного руководства предпочтительней иметь юных и энергичных священнослужителей, которые усвоили новые нормы, не имеют своего устоявшегося мнения, готовы строчить отчеты о показных мероприятиях для галочки и услужливо выполнять бюрократическую работу, которая с каждым годом все больше подменяет собой пастырское служение. Но верующие люди ищут в храмах противоположного – отрешенных от мирской суеты духовных наставников, проповедников и молитвенников.
Светскую систему образования сейчас активно ломают и постоянно реформируют, чтобы вырастить новое дебилизированное поколение потребителей, оторванных от своих корней и лишенных нравственных ориентиров. Настоящее классическое образование оставлено только в закрытых ВУЗах для узкого клана управляющей элиты. Не к этому ли пути подталкивают нас присоединиться, предлагая вместо постоянства в догматах веры и верности святоотеческому преданию вечно переучиваться и приспосабливаться изменчивому духу мира сего?
Конечно не стоит впадать в крайность и отвергать необходимость хорошего богословского образования и последующей самостоятельной подготовки. Только духовное образование должно быть связано с духовным воспитанием и возрастанием, приводить человека к познанию Бога, а не уводить от Него. Духовное образование не должно превращаться в сумму знаний и компетенций, которые сами по себе не способны остановить процесс общего упадка благочестия в обществе и снижения нравственных устоев. Недостаток образования в пастырском служении можно компенсировать и восполнить твердой верой и личным благочестием, но отсутствие последних никакими знаниями не исправить.
Главная проблема современного высшего духовного образования заключается не в отсутствии нужных знаний у священнослужителей, а в невостребованности полученных навыков на практике. Если семинарского образования хватает с избытком для пастырского служения на любом месте, то для получившего более высокое образование не созданы необходимые условия для реализации его потенциала. В итоге большинство ученых мужей становятся рядовыми клириками приходов, причем вышестоящее церковное руководство нередко имеет более низкое духовное образование и не заинтересовано в активности священнослужителей вне стен храма.
http://www.blagogon.ru/news/487/
По материалам блога прот. Максима Колесника
Богословие нетрадиционной ориентации.
Ответ о.Федору Ртищеву о литургическом творчестве
Некоторая задержка в публикации вызвана тем, что поначалу я попытался в порядке дискуссии послать этот материал на «Богослов.ру». Тем самым я попробовал откликнуться на совместный призыв Главного редактора этого портала протоиерея Павла Великанова и автора обсуждаемой статьи Ртищева Фёдора, священника. В своей совместной статье они в своё время написали:
«Чтобы этот разговор не оказался безрезультатным, портал «Богослов.Ru» открывает специальный проект, посвященный обсуждению вопросов жизнедеятельности приходских общин. Здесь мы будем размещать как исторические и богословские материалы, так и актуальные публикации по теме возрождения общинной жизни на приходах. Приглашаем всех заинтересованных к сотрудничеству: присылайте свои мысли, делитесь опытом, спорьте и не соглашайтесь, сканируйте, распознавайте дореволюционные труды – одним словом, пусть этот проект станет хотя бы малым общим делом всех неравнодушных к здоровой церковной жизни!» (Павел Великанов, протоиерей, Федор Ртищев, священник. О жизни приходской. http://www.bogoslov.ru/text/4408505.html 29 января 2015 г.)
К сожалению, на отправленные мною 16 января 2017 года эту статью и сопроводительное письмо с просьбой сообщить о решении Редакции по вопросу публикации или не публикации моей статьи я никакого ответа не получил. На отправленное мною через неделю (23.01.2017 г.) повторное письмо с просьбой сообщить о публикации или отказе в публикации моей статьи я также никакого ответа не получил.
Считаю, что сроки, приличные для ведения живой дискуссии, редакцией «Богослова.ру» уже упущены. Отсутствие ответов я воспринимаю как молчаливый отказ в публикации присланного мной материала. Этот отказ показывает, что призыв «к сотрудничеству: присылайте свои мысли, делитесь опытом, спорьте и не соглашайтесь» не является искренним и направлен только к тем авторам, которые готовы «спорить и не соглашаться» исключительно с традиционной православной точкой зрения. Для изложения традиционной позиции по затронутому вопросу трибуной портала «Богослов.ру», к сожалению, воспользоваться невозможно.
Протоиерей Алексий Касатиков
* * *
На портале «Богослов.ру» вышел отклик[1] на публикацию сайта «Благодатный Огонь» в защиту и сохранение действующего Типикона и против предпринятой недавно в нашей Церкви инициативы упразднить древний и единый для всей Русской Православной Церкви Богослужебный Устав (Типикон)[2].
Автором ответа «Богослова» на публикацию в «Благодатном Огне» является некий «Ртищев Фёдор, священник». «Всезнающий» интернет не сообщает о нём ничего, кроме того, что он является автором пяти публикаций на портале «Богослов.ру»[3]. Никаких других следов его деятельности в информационном пространстве обнаружить не удалось.
Совокупность известных сведений об этом авторе (до протоиерейского сана пока не дослужился, имеет малое количество публикаций, недавняя дата первой публикации – 29 января 2015 г. и т.п.) позволяет предположить, что перед нами весьма молодой, начинающий, но при этом – дерзновенный деятельный реформатор, для которого мало значат традиционные устои, выработанные Православной Церковью в течение тысячелетий.
Следует отметить, что материал портала «Благодатный Огонь», на который отвечает своей статьёй Фёдор Ртищев, священник, совершенно безупречен с точки зрения православного традиционного богословия. Возражать ему возможно только с позиций, отличных от позиции традиционного православия. Автор статьи на «Благодатном Огне» строго придерживается тех позиций, которые веками соблюдали Святые Отцы Православной Церкви. При этом он часто и совершенно уместно цитирует Священное Писание, тем самым надёжно обосновывая выдвигаемые им положения. При этом Священное Писание он понимает только так, как его толковали Святые Отцы. Если бы автор не был ограничен объёмом своей статьи, то в подкрепление своей позиции по каждой библейской цитате он мог бы привести несколько страниц святоотеческих толкований на цитируемые им слова Священного Писания. То есть богословие статьи на «Благодатном Огне» являет собой совершенный образец православного богословия традиционной ориентации.
Напротив, богословие Фёдора Ртищева, священника не ориентировано на Традицию Православия, на святоотеческое Предание. Свои рассуждения он не основывает ни на Священном Писании, ни на учении Святых Отцов. Так, в его пяти статьях содержится всего пять цитат из Священного Писания, причём две из них попали в статью «Литургическое творчество: что это и зачем» через цитату автора, которого критикует Фёдор Ртищев, священник[4].
В своей статье «Три аспекта совершения Таинства Исповеди на приходе» он приводит цитату из апостольского послания, пытаясь с её помощью опровергнуть (!) традиционное учение Церкви о таинстве исповеди и о совершении таинств вообще[5].
Статья «Открытая Литургия: практические рекомендации», в которой откровенно излагается опыт самочинного искажения Божественной Литургии, как бы в насмешку над здравым смыслом предваряется словами Апостола Павла, помещёнными в эпиграф: «Вся же благообразно и по чину да бывают» (1Кор. 14, 40). Больше ссылок на Священное Писание в этой статье нет.
Ещё одна цитата из Священного Писания обретается в самой ранней из пяти статей «О жизни приходской». Подписана эта статья Фёдором Ртищевым, священником совместно с Главным Редактором «Богослова.ру», протоиереем Павлом Великановым.
В пяти статьях Фёдора Ртищева, священника не содержится ни одной цитаты из Святых Отцов. Зато, ничтоже сумняся, этот автор предлагает в «образцы для подражания» недоброй памяти «Группу 32 священников», т.е. дореволюционных обновленцев, положивших основание обновленческому раскольному движению 1920-х годов! Он пишет: «Историческим примером, иллюстрирующим наши рассуждения, может стать деятельность группы “32 священников”, которая пришлась на 1905 год»[6].
Так и хочется спросить автора: принадлежит ли он тихоновской Церкви, или душа его стремится к обновленческому расколу начала XX века? В нашей патриаршей Церкви традиционным считается совершенно иное отношение к этой злополучной группе и к её роли в истории Русской Православной Церкви в начале кровавого ХХ века[7].
Заботит автора и реабилитация в православном сознании самого понятия «обновленчество», дискредитировавшее себя в тот период истории: «Сейчас особенно остро стоит вопрос даже не столько о том, чтобы устранить это досадное недоразумение и вернуть термин “обновление” в нормальный церковный обиход, сколько о том, чтобы приучить (!) верных чад Русской Православной Церкви к литургическому многообразию»[8]. Странную роль «дрессировщика» верных чад Церкви берёт на себя юный автор! Богословы традиционной ориентации, в частности автор статьи на сайте «Благодатный Огонь», наоборот, стараются чутко прислушиваться к голосу Церковной полноты и не навязывать ей свои мнения.
По нашему убеждению, всякий честный православный христианин должен, не раздумывая, встать на защиту той позиции, которую выразил автор статьи, опубликованной на «Благодатном Огне». Удивление и недоумение вызывает тот факт, что сайт «Богослов.ру» вместо поддержки этой безусловно правильной позиции предоставляет, и не в первый раз, трибуну откровенно обновленческому проповеднику.
Между прочим, термин «обновление» давно и прочно усвоен нормальным церковным обиходом, но не в том смысле, который мечтает ему навязать Фёдор Ртищев, священник. С древних пор «обновление храма» означает «освящение храма», тогда как в своих статьях Фёдор Ртищев, священник этим словом желает заменить одиозное слово «обновленчество», которое никакими ухищрениями уже никому отмыть не удастся.
Нам представляется, что оказывая покровительство таким незрелым авторам, весьма дерзко берущимся рассуждать о чувствительных для Церкви вопросах, Редакция «Богослова» совершает непростительную ошибку.
Выдвигаемые в статьях Фёдора Ртищева, священника тезисы сколь безосновательны, столь и провокационны. Корень этого – в нетрадиционной ориентации его богословия. Как мы убедились, он не ориентируется ни на Священное Писание, ни на Святых Отцов. Упоминая всуе словосочетание «Святые Отцы», он не приводит ни одной их мысли, ни одного конкретного высказывания, но зато цитирует каких-то никому не известных симпатизантов обновленческим идеям: «Развивается дух, неизбежно должна развиваться и форма[9]. Форма нужна именно самая близкая к существу предмета, а не искусственно от него удалённая»[10]. Было бы интересно узнать, как сложилась судьба этого цитируемого[11] безвестного восторженного иерея после накликанной обновленцами революции 1917 года?
Нынешний 2017 год даёт повод внимательно обдумать события столетней давности. Именно отступление от Православной веры стало одной из главнейших причин, породивших кровавую, безбожную революцию. Одним из проявлений этого отступления стало экзальтированное желание «чего-нибудь Эдакого, Новенького» в церковной среде. Некоторые священнослужители, охладевшие к Православию, стали тяготиться духовной жизнью, которая представлялась им скучной. Они попытались превратить Церковь Христову в площадку для экспериментов. Это согласовывалось с общим духом революции, который очень скоро превратил всю нашу страну в полигон самого кровавого «эксперимента» за всю историю человечества. Неотъемлемой частью этого эксперимента стали гигантские гонения на Православную Церковь, перед которыми померкли все древние гонения императоров-язычников. А непременными участниками этих кровавых гонений стали те, кто требовал «обновления» Церкви. Именно они активно сотрудничали с ЧК в деле фабрикации расстрельных дел по фальшивым обвинениям для тех, кто хранил Церковную Традицию.
Хрестоматийным примером является предательская роль лидера обновленцев Александра Введенского в аресте новомученика Митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина (Казанского). Сам Введенский, которому всю жизнь благодетельствовал Митрополит Вениамин, привёл группу чекистов к своему благодетелю, не постыдившись попросить у него при этом благословения. За что и получил закономерную отповедь, в которой был уподоблен Иуде-предателю, целующему своего Учителя в Гефсиманском саду. «...В покои митрополита явились представители власти вместе с Введенским: один для ареста архиерея, другой для принятия канцелярии. Введенский подошёл к митрополиту под благословение, но святитель благословения не дал, сказав: “Отец Александр, мы же не в Гефсиманском саду”»[12].
Гнусная роль обновленцев в гонениях на Православную Церковь в России хорошо известна. А начинали они с того же, что предлагает нам сегодня Фёдор Ртищев, священник в своих смутительных публикациях, целью которых является навязывание Православной Церкви чуждых ей понятий. При этом для него самого, как и для всех прочих обновленцев, эти понятия являются «действующей нормой». Впрочем, он и сам понимает одиозность своих намерений и действует скрытно. В почти детективном стиле сообщает он о своих делах в области «литургического творчества»:
«Ниже описывается сам чин богослужения, которое было совершено в одном из храмов Русской Православной Церкви Московского Патриархата. Поскольку оно, как уже говорилось, носило экспериментальный характер и не является постоянной практикой, мы опускаем точное указание прихода, в котором оно было совершено»[13].
Воображение невольно рисует фантасмагорическую картину: группа литургических творцов нетрадиционной ориентации, стоит вокруг Святого Престола в масках-балаклавах – символе всяческих злохудожников, от скверных плясавиц с солеи Храма Христа Спасителя, до «онижедетей» с киевского майдана.
Приходит на ум и другая картина, уже из Евангельских событий. Картина неправого суда над Иисусом Христом, также проходившего тайно, под покровом ночи, вопреки требованиям иудейского процессуального права. «Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего» (Иоан. 18, 19-20). Почему же Фёдор Ртищев, священник, если он делает доброе дело, скрывает его даже от Церкви?
Сам он, похоже, ощущает себя представителем какого-то «нежного просвещённого меньшинства», которому приходится действовать в окружении «агрессивного, грубого, невежественного большинства». Он пишет: «Постепенно объединившиеся клирики и миряне выявляют единомышленников среди своих собратьев и подключают их к своим обсуждениям, находят сочувствующих. Так постепенно небольшой круг расширяется»[14]. Всё в согласии с девизом большевицкой газеты «Искра» – «Из искры возгорится пламя!». Но ведь это – деятельность каких-то заговорщиков, тайного общества, которое действует внутри Православной Церкви! Они под шумок готовы проводить реформы на вверенных им приходах, они готовы внедрять свои «Проекты» для их «обсуждения» в Межсоборном Присутствии, они предлагают свои безумные и вредоносные идеи для рассмотрения их на Архиерейском Соборе – в чём, собственно, и обличила их обсуждаемая статья с сайта «Благодатный Огонь».
Всю эту подпольную возню реформаторы-заговорщики осуществляют внутри Тела Христова, которое они намереваются «спасать, возрождать, лечить» и т. д., совершенно не понимая, что Православная Церковь – единственное на Земле, что может быть со всяким основанием названо «святым и непорочным» (Еф. 5, 27), «столпом и утверждением истины» (1 Тим. 3, 15). И не «спасать» Церковь должны дерзновенные недоучки, а сами искать спасения в её лоне! Они же всячески осуждают Церковь Христову, манерно воздыхая по поводу мнимых её «несовершенств», будучи уверены в своей личной «святости и непорочности». И откуда у них такая уверенность, что именно они, затевая свои «литургические эксперименты», якобы «движутся Духом Святым»?
Фёдор Ртищев, священник любит употреблять уничижительные эпитеты в адрес тех, кто противостоит его нетрадиционному богословию: «среда малообразованных церковных людей», «низкий научный уровень», «безграмотность» и т.п. Заметим, что многие статьи приверженцев традиционно ориентированного богословия, которые категорически не согласны с Фёдором Ртищевым, священником, существенно превосходят его статьи, как по обоснованности аргументации, так и по общему культурному уровню. Тогда как у нашего «богослова нетрадиционной ориентации» дело не ладится даже с культурой речи. Например, он вводит странный неологизм: «Неучастие в Евхаристии могло быть и составляющей покаяльной (!) дисциплины для того, кто отлучил себя от Церкви через свои грехи»[15].
Определяя новый термин «литургическое творчество», он пишет, что это «отношение к полноте литургического наследия Церкви, которое свободно от довлеющего (!) влияния обычаев и движимо Святым Духом»[16].
Но фраза «довлеющее влияние» означает «достаточное влияние», тогда как из контекста следует, что автор употребляет фразу в смысле «подавляющее, давящее влияние». Для сайта, призванного являть лицо православной богословской науки, ошибка досадная, тем более что церковнославянская филология, несомненно, входит в круг православных богословских наук. Разве не из Евангелия на церковнославянском языке взято слово «довлеть»: «довлѣ́етъ днéви злóба егó» (Мф. 6, 34), что в переводе означает: «довольно для каждого дня своей заботы»? Или: «довлѣ́етъ ти́ благодáть моя́» (2 Кор. 12, 9), то есть «довольно для тебя благодати Моей». И словарь синонимов сообщает: «довлеть: довольно, полно, достаточно»[17].
Пафос обличительства окружающих, вкупе с уверенностью в собственной миссии «спасителей Церкви» – характерная черта всех реформаторов от Лютера до сегодняшних богословов нетрадиционной ориентации. Своими нововведениями они желают «исправить» нравы своих собратий. А себя ощущают несомненным эталоном нравственности: «...богослужение, совершаемое при открытых Царских вратах, не позволяет священнослужителям, как это часто бывает, вести праздные разговоры в алтаре <...> чтение всех молитв вслух не позволяет молящимся отвлекаться от происходящего на разные мелкие и ненужные действия»[18].
Какое-то кальвиновское желание властвовать через тотальную слежку проглядывает в этих «не позволяет». Как тут не вспомнить просверленные по приказу Кальвина в ставнях женевских домов дырочки для подглядывания за жителями этого некогда весёлого города?
Богословы нетрадиционной ориентации почему-то не хотят принять очевидную мысль, что разрушаемый ими Церковный Устав (Типикон) является плодом «синергии Духа Святаго с верными чадами Церкви». Или такие как Фёдор Ртищев, священник считают только себя первыми в истории Церкви верными её чадами? Разрушитель церкви Лютер также почитал себя за «доктора Истины» и «нотариуса от Бога, Свидетеля Евангелия»[19].
Типикон, в защиту которого выступил сайт «Благодатный Огонь», ничуть не «заковывает» верных чад Церкви. Его рамки не тяжелее того ига, о котором говорит Христос: «и́го бо моé благо, и брéмя моé легкó éсть» (Мф. 11, 28). Эти рамки могут быть при необходимости легко раздвинуты или сужены в каждом конкретном случае для каждого человека, исходя из его личных сил и навыков. Христос даёт нам задание «на вырост», снисходя к новоначальному и требуя большего от опытного. Одному предлагая молоко, а другому – твёрдую пищу (Евр. 5, 12). При этом идеал, к которому стремятся и новоначальный и опытный христианин – неизменен. Именно ради достижения этой цели и составлен Типикон Духом Святым в соработничестве с верными чадами Церкви. Изменять и тем более отвергать его – значит направлять всю свою жизнь мимо поставленной Самим Богом цели. А цель эта – христианское совершенство. Ещё в Ветхом Завете сказал Бог: «будьте святы, ибо Я [Господь, Бог ваш] свят...» (Лев.11,44). Сказано это в книге Левит, посвящённой именно богослужению, которое мыслится как способ достижения святости. И в Новом Завете Христос повторяет: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48).
Если же кто захочет отменить эти требования, сославшись на «внушение Святого Духа», то таковое «внушение» следует признать за сквозняк в пустой голове и не более того. Такие самоуверенные ощущения характерны для сектантов, каждый из которых считает, что «возвещает волю божию».
Православный же человек утверждается в том, что давало опору прежним поколениям христиан, к чему ведёт нас верность Преданиям, полученным Церковью ещё от Апостолов. Не сохраняя верность этим Преданиям, невозможно и предположить, что окажешься среди тех, через кого действует Дух Святой. «В злохудожную душу не входит премудрость» (Прем. 1, 4), а что может быть злее, чем отступление от древних божественных заветов? Ведь Апостол ясно наставляет нас: «...братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим» (2Фес. 2, 15), «Хвалю вас, братия, что вы всё моё помните и держите предания так, как я передал вам» (1Кор. 11, 2). Очевидно, что предлагаемое «литургическое творчество» и есть то самое «злохудожество», некогда приведшее человечество к идолослужению и отступлению от богопознания. И напрасно Фёдор Ртищев, священник заклинает своих читателей, что «это вовсе не означает “богослужебной анархии”»[20]. С равным успехом пойманный за руку карманник мог бы уверять, «что это не означает воровства». А содомиты (представители т. н. «нетрадиционной ориентации») любят повторять, будто их привычное занятие «не осуждается» ни Священным Писанием, ни Церковными канонами.
Тех, кто в годы гонений остался верен православной, традиционной богословской ориентации, сегодня прославляют и на земле и на небе. Тех, кто избрал сто лет назад ориентацию нетрадиционную, обновленческую, проклинают сегодня и на земле и на небе. Для того, кто следует Традиции Православия, очевидно, что «...нет ничего нового под солнцем» (Еккл. 1, 10). Прежде нас были и верность и предательство. И плоды одного и другого были прежде нас и останутся такими во век:
«Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2, 10). «Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнём и серою» (Откр. 21, 8).
В своих статьях Фёдор Ртищев, священник предлагает нам программу разрушения и Церкви и человеческих душ. Известно, что Церковь Христову «врата ада не одолеют во век» (Мф. 16, 18), но душу свою человек может либо спасти, либо погубить (Мф. 16, 25-28). Верный до смерти Христу и Его Церкви получит венец жизни. Неверный же погубит свою душу и обречёт себя на вечные муки «в озере, горящем огнём и серою».
Кажется совершенно неправильным, что со страниц главного богословского сайта Русской Православной Церкви настойчиво возвещаются идеи, ведущие не в Вечную Жизнь, но в вечную погибель. Очень хочется верить, что ошибка эта будет исправлена и дилетантское богословие нетрадиционной ориентации навсегда исчезнет со страниц православного богословского сайта, отдав место для публикации добротных материалов традиционной православной ориентации.
Об авторе: Протоиерей Алексий Касатиков, кандидат педагогических наук, преподаватель Екатеринодарской Духовной Семинарии, настоятель храма во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» г. Краснодара, духовник Научно-методического Миссионерского центра при Екатеринодарской и Кубанской епархии
[1]Ртищев Федор, священник. Литургическое творчество: что это и зачем. Размышления об анонимной статье на портале «Благодатный огонь». 23 декабря 2016 г.http://www.bogoslov.ru/text/5173392.html
[2] Реформация в Русской Православной Церкви продолжается. На очереди отмена Типикона. (Благодатный Огонь. 12.12.2016 г. http://www.blagogon.ru/digest/749/);
Заявление редакции «Благодатного Огня» по поводу нового обновленческого проекта реформировать богослужебный устав и упразднить Типикон (Благодатный Огонь. 15.12.2016 г. http://www.blagogon.ru/news/473/).
[3] Вот перечень этих статей с краткими аннотациями сайта «Богослов.ру»:
1) Великанов Павел, протоиерей, Ртищев Федор, священник.О жизни приходской. 29 января 2015 г. (Статья). Своими размышлениями о проблемах современной приходской жизни с читателями портала делятся протоиерей Павел Великанов и священник Федор Ртищев.
2) Ртищев Федор, священник.Открытая Литургия: практические рекомендации. 12 марта 2015 г. (Статья). В продолжение проекта «Приходская община» предлагаем вниманию читателей опыт совершения так называемой открытой Литургии. Данная публикация предполагает обсуждение возможности применения подобного опыта в современной приходской практике.
3) Ртищев Федор, священник. К уточнению понятия «приход открытого типа». 24 апреля 2015 г. (Статья). Одним из важных исследований, посвященных теме организации общины в условиях современного мегаполиса, является диссертация на соискание степени кандидата богословия белорусского священника протоиерея Феодора Повного. Автор данной публикации, подчеркивая важность вклада исследователя в богословскую науку, предлагает внести уточнение в понятие «приход открытого типа».
4) Ртищев Федор, священник.Три аспекта совершения Таинства Исповеди на приходе. 1 сентября 2015 г. (Статья). Таинство Исповеди на современном приходе совмещает в себе три аспекта. Священник Федор Ртищев в данной публикации анализирует то, как совершается сегодня на приходах Таинство Покаяния, описывает попытку отделить разные аспекты Таинства друг от друга, а также дает некоторые практические рекомендации по усовершенствованию приходской практики.
[4]Ртищев Федор, священник.Литургическое творчество: что это и зачем. Размышления об анонимной статье на портале «Благодатный огонь». 23 декабря 2016 г. В этой статье оказались рекордные для Фёдора Ртищева, священника две (!) цитаты из Священного Писания, правда, взятые из критикуемой статьи, которую, несмотря на всю обоснованность позиции автора, пытается ниспровергнуть Фёдор Ртищев, священник, презирающий и прямой смысл приводимых цитат Священного Писания. Для наглядности выделим слова из критикуемой Фёдором Ртищевым, священником статьи полужирным шрифтом: «В такой картине мира даже смысл проповеди Христа встает с ног на голову и превращается в призыв следования заповедям закона Моисеева («Вспомним, за что обличал книжников и фарисеев Спаситель: Не дал ли вам Моисей Закона? И никто из вас не поступает по Закону (Ин. 7, 19). Соблюдение заповедей Торы оказалось для евреев непосильной задачей»). И далее: «Если уж, по слову апостольскому, ветхозаветный Закон свят (Рим. 7, 12), то насколько более свят Устав, предписывающий совершение не кровавых жертвоприношений, а бескровной литургической Христовой Жертвы!». Как мы видим, смысл новозаветного благовестия кардинально изменен. Закон, по мысли апостола Павла, свят не потому, что он регламентирует храмовое богослужение, а потому, что дарован Богом и содержит в себе главную заповедь о любви к Богу и ближнему. Неудивительно поэтому, что, по логике автора разбираемого текста, Типикон занимает место жреческих постановлений Пятикнижия. Подобные ложные предпосылки присутствуют и ниже в тексте, при толковании слов “Сила греха – Закон”». Замечательный пример того, как критические выводы вовсе не следуют из предпосылок.
[5] Ртищев Федор, священник. Три аспекта совершения Таинства Исповеди на приходе. 1 сентября 2015 г. Он пишет: «...судя по словам автора послания Иакова (Иак 5:16), исповедание таких грехов не требовало участия предстоятеля литургической общины верных (епископа/пресвитера)».
[7] Например, анализ деятельности этой группы был сделан заместителем декана богословско-пастырского факультета ПСТБИ священником Георгием Орехановым и опубликован в Журнале Московской Патриархии. 2000, №12. http://www.blagogon.ru/biblio/386/.
[8]Ртищев Федор, священник. Литургическое творчество: что это и зачем. Размышления об анонимной статье на портале «Благодатный огонь» 23 декабря 2016 г. http://www.bogoslov.ru/text/5173392.html.
[9] Замечательно по этому поводу пишет архимандрит Рафаил (Карелин): «Само слово “модерн” или “обновление” уже подразумевает определённую концепцию, а именно, что Церковь это развивающийся и эволюционирующий организм, в котором должно отмирать старое и отжившее, и на смену ему приходить новое и жизнеспособное. Эта теория эволюционирующей Церкви приводит к разрушению самого понятия Церкви, как полноты Откровения, тождественной самой себе во все исторические времена. Теория эволюции искажает православную антропологию; она представляет человека в виде исторически развивающегося существа, которое перерастает прежние, данные в прошлом религиозные сведения и представления, и нуждается в новых, более глубоких и соответствующих его времени понятиях. Здесь должно эволюционировать само Откровение, и будущее представляться как возможность новых религиозных открытий. Религия получает странное сходство и аналогию с научными гипотезами, которые, по мере накопления знаний, совершенствуются и изменяются, то есть истина для модернистов становится относительным – релятивистским понятием. Тогда становится неясным вопрос: в какую же мы Церковь верим – в Церковь настоящего или в Церковь будущего? И что представляют собой догматы – сознание Церкви, или же этап человеческого развития?» (Архимандрит Рафаил (Карелин). Православие и модернизм. http://www.blagogon.ru/digest/532/).
[10]Силин Д., свящ. Печальное недоразумение: (По вопросу о церковно-богослужебном языке) // Богословский вестник. 1910. Т.3. №11. СС. 453–454.
[11]Ртищев Федор, священник. Литургическое творчество: что это и зачем. Размышления об анонимной статье на портале «Благодатный огонь». 23 декабря 2016 г.http://www.bogoslov.ru/text/5173392.html.
[12]Цыпин Владислав, протоиерей. История Русской Православной Церкви (1917–1990). Учебник для православных духовных семинарий. Московская Патриархия, издательский дом «Хроника». МДАиС. М., 1994, с. 50. По благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.
[16]Ртищев Федор, священник. Литургическое творчество: что это и зачем. Размышления об анонимной статье на портале «Благодатный огонь». 23 декабря 2016 г. http://www.bogoslov.ru/text/5173392.html.
[17] Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. – под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999.
[19] О завещании, составленном Лютером в 1542 году, известно, что «В конце документа Лютер поясняет, что хотя завещание не облечено в должную форму (он ненавидел юристов) и не заверено у нотариуса, оно заслуживает полного доверия, ибо Отец Небесный “доверил ему, ничтожному и многогрешному, Евангелие от Его Сына”. Благодаря его усилиям, говорится далее, “многие мужи познали Евангелие”, следовательно, его, Лютера, можно смело считать “доктором Истины даже вопреки отлучению от Церкви, ответственность за которое лежит на папе, императоре, королях, князьях, священниках и злобе сатаны”. В качестве подписи он начертал: “Мартин Лютер, нотариус от Бога, Свидетель Евангелия”». Гобри И. Лютер / Предисл. А.П. Левандовского. Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., Мол. гвардия, 2000. – 513 с.: ил. – (Жизнь замечат. людей; Сер. биогр.; Вып. 786)., с. 490.
[20]Ртищев Федор, священник. Литургическое творчество: что это и зачем. Размышления об анонимной статье на портале «Благодатный огонь». 23 декабря 2016 г. http://www.bogoslov.ru/text/5173392.html.
В последние годы стало появляться много невиданных прежде литургических чинов (см. наши статьи [1],[2]), которые никогда не проводились в Церкви и которые коверкают традиционные формы богослужения. Одним из таких модернистских нововведений является так называемая «миссионерская литургия».
Вызывает недоумение тот факт, что её проведение поддержано сотрудниками Синодального миссионерского отдела РПЦ. Так, в составленной «Концепции реализации “Дорожной карты” епархиального миссионерского отдела» 2016 г. первым из методов миссионерской работы указано «проведение специальных миссионерских богослужений». Причём такие богослужения почему-то названытрадиционными ([3], стр. 4)! Пройдёт немного времени, и скоро «традиционным» назовут православный флэш-моб…
1. Особенности «миссионерской литургии»
Что же представляет собой «миссионерская литургия», и какие особенности отличают её от службы уставной?
1.1. Первая особенность настоящей «миссионерской литургии» заключается в служении на русском языке (с вариантами на украинском или белорусском языках). Все понимают, что эта практика не канонична, и поэтому не может быть официально благословлена церковным чиноначалием. Все знают, что отказ от церковнославянского языка в пользу современного разговорного является характерной чертой реформаторов.
Что же придумали обновленцы для мнимой легализации своего явного беззакония? Они назвали свои приходы «миссионерскими» и тем же очаровательным словом нарекли своё богослужение: «миссионерская литургия».
После присвоения приходу такого невразумительного эпитета на нём уже можно творить любое бесчинство. Можно по собственной прихоти отменять или добавлять уставные чтения. Можно вносить произвол в ектеньи, тропари, прокимены. Короче говоря – можно совсем упразднить Типикон. И всему этому находится вполне убедительное и успокаивающее совесть оправдание: мы делаем это «из миссионерских соображений».
Правда, при этом прихожане таких «миссионерских приходов» обречены остаться ущербными навеки «объектами миссионерства». Они не смогут стать полноценными православными людьми до тех пор, пока не перейдут от этой порочной псевдо-миссионерской практики (разжёванной «младенческой пищи») к общепринятой церковной норме – к твердой пище, свойственной совершенным (Евр. 5, 14).
1.2. Другая «миссионерская» особенность заключается в том, что используются современные технические средства и трансляции изображения наружу, то есть за пределы церковной территории.
Иногда там, где находится такая возможность, престол и жертвенник переносят из алтаря на центр храма, или даже на площадь.
«Миссионерский эффект» такого богослужения достигается за счёт его десакрализации. Допускается грубое искажение таинственного характера евхаристической молитвы. Голос предстоятеля, читающего т.н. «тайные молитвы», благодаря микрофону слышится более чётко и громогласно, чем звучание хора. О таком проведении евхаристии не помышляли ни святитель Василий Великий, ни святитель Иоанн Златоуст. Никто из Святых Отцов не ставил задачей перекричать церковный хор. Если мы научились этого добиваться за счёт электронных средств, это вовсе не означает, будто данная цель похвальна и оправдана.
Господь Иисус Христос много благовествовал в различных городах и весях, Его проповедь собирала тысячи слушателей. Однако совершение евхаристического бескровного жертвоприношения Он заповедал в узком кругу учеников, на Тайной Вечере.
Для людей, находящихся вне храма, церковный Устав предусматривает специальные звоны, которыми сопровождается литургическая молитва. При этом, с колокольни в поднебесную распространяются не слова тайной священнической молитвы, но лишь свидетельство о том, что таинство совершается. Звонари – это миссионеры в традиционном церковном понимании. Они указывают, где, когда и по какому поводу православным следует собираться на праздничное богослужение. А «миссионеры», внедряющие через громкоговорители в городскую сутолоку священные тексты евхаристического канона, в лучшем случае могут быть уподоблены кричащим с минаретов муэдзинам.
Профанация порой доходит до кощунства. Даже самые благочестивые родители, выходящие со своими детишками на церковный двор во время пения Херувимской песни, не способны «всякое ныне житейское отложить попечение». Гуляя на свежем воздухе, дети непринуждённо резвятся, взрослые же общаются друг с другом и следят за своими малышами. В этом, разумеется, нет греха. Но грех возникает, если подобную неизбежную суету осуществлять под звуки священных песнопений.
Что уж говорить о тех, кто настроен к Церкви враждебно или не вполне почтительно, но кому через уличный громкоговоритель навязывают участие в таинстве против их воли и желания? Какое раздражение и осуждение может вызвать насильственная трансляция священных текстов на инославных и атеистов? Такое, с позволения сказать, «миссионерство» может довести до хулы на Духа Святого и до нарастания в обществе антицерковных настроений, если наши миссионеры начнут метать бисер перед свиньями и повергать святыню псам (Мф. 7, 6).
1.3.Третья характерная черта «миссионерской литургии» заключается в том, что на ней «богослужение сочетается с элементами катехизации». На практике это означает многократное прерывание молитвенного чинопоследования, осуществляемое ради преподавания «элементов катехизации» в лекционной форме, да ещё к тому же иногда снабжённое «наглядными пособиями», презентациями на больших экранах и «бегущей строкой».
Такие искусственные вставки («заплаты из небелёной ткани»), возможно, способны вызвать интерес к литургической тематике, и в этом смысле они могут иметь определённое «миссионерское значение».
Но цена этому – неизбежная потеря молитвенного сосредоточения. При всей возможной пользе бесед на катехизические темы, при всей важности изучения структуры богослужения и содержания его составных элементов следует отделять уроки от священнодействия. Лекции и семинары заставляют работать мозг, интеллект, память. Литургическое богослужение возводит к Богу человеческий дух: «Горѐ имеем сердца!»Превращать Божественную литургию в урок Закона Божьего – дело не богоугодное. Уроки следует проводить в классах или лекториях. С амвона же должна звучать церковная проповедь «Во Имя Отца и Сына, и Святаго Духа», а не пространные экскурсы неопределённого содержания.
1.4. Иногда на «миссионерской литургии» дополнительно к каноническим текстам (антифонам, тропарям, причастным стихам) для «миссионерских целей» добавляются неканонические песни – в том числе, исполняемые в эстрадном или народном жанре. Так, в одном из храмов Русской Церкви зазвучали джазовые композиции типа «Let my people go» и др., и даже сопровождаемые игрой на музыкальных инструментах и плясками[4].
Людям нравится музыка и пение, особенно в талантливом исполнении, и поэтому такое «украшение» Божественной литургии, бесспорно, имеет «миссионерский эффект». Но, говоря евангельским языком, это – пища, которую можно назвать «камень вместо хлеба» (Лк. 11, 11), если не «скорпион вместо яйца» (Лк. 11, 12). А говоря языком Ветхого Завета, это – выбор «чечевичной похлёбки» (Быт. 25, 34) взамен первородства. Никто не лишает нас ежедневного вкушения пищи земной. Но обидно наблюдать, когда духовная пища, которую можно получить исключительно на церковном богослужении, подменяется лёгким жанром.
Часто все названные особенности «миссионерской литургии» наблюдаются одновременно. Так, при вынесенном из алтаря престоле происходит какое-то неимоверное действо на русском языке, в котором разножанровое пение чередуется с пространными рассуждениями и пояснениями. Всё это почему-то называется «литургией», зачем-то передаётся через усилители и куда-то транслируется. Это совсем не похоже на молитвенное благоговейное священнодействие, а напоминает клуб, ток-шоу или балаган.
2. О канонической несостоятельности служения «миссионерской литургии»
Призыв к использованию богослужения в качестве метода миссионерства означает полное непонимание как природы миссии, так и природы богослужения. Миссия осуществляется в среде людей нецерковных или малоцерковных. Молиться вместе с атеистами, язычниками, еретиками, сектантами, «сомневающимися» и «ищущими» каноны Церкви запрещают (Ап. 10, 11, 45, 46; I Всел. 19; II Всел. 7; III Всел. 2, 4; Трул. 11, 95; Лаод. 6, 7, 8, 10, 14, 31, 32, 34, 37; Василия Вел. 1, 47; Тимофея Алекс. 9). С ними недопустимо проводить совместные богослужения, тем более – совместное причастие (интеркоммунион).
Церковь никогда не знала специальных молитвенных чинов «для неправославных». Тем более в Церкви невозможны специальные чинопоследования «миссионерского», то есть облегченного (!) в догматическом и каноническом смыслах содержания.
Традиционными формами миссионерской работы всегда были проповедь, проведение огласительных бесед, богословские диспуты. Их, разумеется, следует проводить на понятном доступном разговорном языке. Не стоит забывать про дела любви и милосердия, как не забывали об этом Святые.
Однако нелепым кощунственным фарсом будет выглядеть молебен, для участия в котором приглашены вместе верующие и неверующие. Невозможно представить себе «богослужение», объединяющее христиан и нехристиан. На этом «богослужении» невозможен даже первый возглас: «Благословен Бог наш!..» Чей – «наш»? Святоотеческая традиция не знает таких извращений, как совместная молитва с инославными. Эта порочная практика исходит из инославных экуменических кругов и является вполне антиканонической. Святой апостол Павел заповедал: Человека еретика по первом и втором наказании отрицайся (Тит. 3, 10).
Если в Церкви отсутствует практика молитвы «с» неправославными, то тем более невозможен молитвенный чин «для» неправославных. Никто из Святых Отцов не составлял специального чина вечерни, утрени или хотя бы какого-нибудь краткого молебна для совместной молитвы с еретиками или язычниками. Особенно важным всегда считалось в полном единении веры совершать служение Божественной литургии: «Оглашенные, изыдите!» Чистота евхаристической молитвы охраняется самим литургическим чином: «Двери, двери!..»
Ни Христос Спаситель, ни Его Апостолы, ни Святые Отцы не призывали нас молиться вместе с неуверовавшими. Источник здесь видится другой. Известный советский пропагандист атеизма Емельян Ярославский (Губельман) написал антихристианскую книгу под названием «Библия для верующих и неверующих». Похоже, что приверженцы «миссионерской литургии» продолжают эту бессмертную традицию и осуществляют «литургию для верующих и неверующих».
Богослужение для внешних может быть только одно – присоединение их к Церкви. Некрещённых следует крестить, и это должно стать их первым сознательным участием в таинствах. Еретиков и отпавших от Церкви следует присоединять в соответствии с каноническими требованиями Православия. Именно в этом заключается первое богослужение, которое проводит Церковь для них.
Между прочим, так называемая «литургия оглашенных» никогда не рассматривалась как «литургия дляоглашенных» (иначе её не служили бы в отсутствии оглашенных!). Будучи частью уставного богослужения, она всегда была и остаётся службой для верных, «Литургией Слова», на которой дозволяется (лишь дозволяется!) присутствовать некрещённым. А на «литургии верных» (на евхаристическом каноне) присутствие некрещённых не предусмотрено.
Отметим, что такие средства, как служение на временном выносном престоле, использование микрофонов и трансляция службы на экране в случае необходимости могут быть использованы в богослужении, но не на «миссионерской», а на традиционной литургии. Это может быть оправдано для вовлечения большего числа православных людей в общее священнодействие. Подобных положительных примеров можно привести немало. Достаточно вспомнить литургии под открытым небом на Бутовском полигоне прежде строительства там храма, на которые ежегодно собиралось всё духовенство Москвы и Московской области. Можно назвать также грандиозное торжество в Лавре в год 700-летия преподобного Сергия Радонежского. Все подобные масштабные мероприятия представляют собой не «миссионерские литургии», а нормальную традиционную литургию, проводимую Церковью.
3. О незамеченном миссионерами миссионерском потенциале немиссионерского богослужения
Из всего сказанного выше не следует делать опрометчивого вывода, будто православное богослужение не имеет действенного миссионерского потенциала.
Как мы отметили, Литургия всегда проводится не для внешних, а для верных. При этом миссионерское значение Литургии чрезвычайно велико. Содержащееся в нашем богослужении свидетельство Божественной Истины и Красоты может привести ищущих Спасения и Жизни Вечной в лоно Церкви. «Миссионерский потенциал» Литургии определил исторический выбор послов князя Владимира, которые не знали, где оказались – «на Небе или на земле». Тот же самый «миссионерский потенциал» Литургии определил жизненный путь американца Юджина Роуза, ставшего выдающимся подвижником благочестия, православным иеромонахом Серафимом, а также блестящим богословом и миссионером.
Подчеркнём, что в этих двух и во многих подобных случаях богослужение проводилось не для внешних, но свидетельство духовной силы самой Церкви было благодатно воспринято случайными гостями. И проводилось оно на незнакомом для пришельцев языке. Посланники русского князя были пленены красотой греческой службы, а американский юноша – уставным богослужением на церковнославянском языке.
Почему это оказалось возможным? Ответ очевиден: всё, что есть в Православии, включая форму храма, фреску, иконостас, облачение духовенства, богослужебное уставное чинопоследование, церковные распевы, обряды и многое другое созданы действием Святого Духа. Поэтому улучшать по человеческому разумению то, что имеет источником Божественное совершенство и полноту – дело безумное и Богу не угодное.
4. Заключение. Предостережение ревнителям не по разуму
Миссионерское значение традиционной (не «миссионерской»!) Литургии столь велико, что оно никак не станет больше, если его попытаться «улучшить» грубыми модернистскими методами.
Занимаясь миссионерством, нельзя упускать главную цель проповеднической деятельности. Такой целью, очевидно, должно быть приобщение оглашенных к полноте апостольской святоотеческой традиции. Никто из церковных людей не станет радоваться, к примеру, успеху миссии адвентистов или иеговистов, хотя она порой проходит весьма «успешно». Также точно в случае с «миссионерской литургией» на русском (украинском, белорусском и др.) языке не вполне ясно: следует ли радоваться её «успеху». Ведь если такая служба, не дай Бог, неофиту понравится, это будет означать, что малоцерковный человек приобщён не к православной традиции, а уловлен в сети обновленчества. В результате он может оказаться надолго (если не навсегда) отчуждён от богослужебной жизни большинства православных приходов и монастырей.
Таковыми могут стать горькие плоды «миссионерской литургии».
Так называемые «миссионерские литургии» с остановками для пояснений и комментариев – «гениальное» изобретение миссионерской мысли последних лет, до которого не додумывались даже обновленцы прошлого века, – уже многократно совершаются во многих епархиях Русской Церкви, в городах и весях нашей необъятной Родины. Это новое модернистское явление в богослужебной практике приобретает все бóльшие размеры.
По этому поводу известный московский пастырь, настоятель храма свт. Николая в Пыжах протоиерей Александр Шаргунов ранее задавался вопросом: «Совершаются и так называемые “миссионерские литургии”. Характерно, что в практику вводятся объяснения по ходу службы. Это – профанация таинственной жизни Церкви, глубокое непонимание природы молитвы. Как будто нельзя заранее раздать желающим тексты с этими объяснениями. Научатся ли переступающие порог храма самому главному – благоговейному, со страхом Божиим вхождению в Церковь, истинной вере, – вследствие такого “миссионерства”?»[1].
Если собравшиеся в храме богомольцы нуждаются в комментариях лектора и экскурсовода, готовы ли они к молитве? И самое главное: не будут ли подобные «миссионерские» комментарии к священнодействиям (а иногда на больших экранах, установленных прямо в храме, как в кинотеатре [2]) мешать молиться постоянным прихожанам храма?
Такие «миссионерские литургии» с непременными многочисленными остановками богослужения для «миссионерских комментариев» являются настоящей профанацией православного богослужения. Это – какая-то «игра в литургию»: «а сейчас, братья и сёстры, мы будем делать то-то и то-то...». Непонятно, почему пояснения «происходящих священнодействий и исполняемых молитвословий» (т.н. «комментарии») нельзя провести во внебогослужебное время, не нарушая молитвенного строя литургии и её сакрально-мистической целостности? Какой смысл в подобных объяснениях именно на литургии, а не на специальных огласительных беседах, возможно, с использованием видеоматериалов? Подобные «миссионерские литургии» представляют собой самое настоящее глумление над православным богослужением.
Вот что о «миссионерской литургии» пишет диакон Владимир Василик: «Глубокая ошибка – считать, что Божественная Литургия есть средство и орудие миссии. Она не средство миссии, она – ее цель. Задача миссионера, проповедника – привести к крещению некрещенного и к Причастию Святых Христовых Таин невоцерковленного. Но само Причастие не может служить орудием для достижения этой цели. Это почти все равно, что строителю путать молоток и крышу. Давать уроки литургики во время Божественной Литургии – все равно что во время ее замешивать тесто для просфор, когда они давно должны быть не то что выпечены, но вынуты.
Возникает вопрос, кто является аудиторией для этой “литургической” миссии? Если люди верующие и воцерковленные, то им в сущности это не нужно. Более того, назойливые полунаучные комментарии, временами из не очень благоговейных уст, только мешают молиться, ибо они закрывают для верующего слуха слова святых Отцов и самого Господа. А если целевая аудитория – неверующии, то зачастую это не только бесполезно, но даже и вредно. Ведь огласительные и тайноводственные поучения в древности отнюдь не делались достоянием кого попало, их не предлагали язычникам и неверующим. А именно это и может произойти в случае широкой телевизионной трансляции литургии с соответствующими комментариями. Распространение знаний о Церкви отнюдь не умножает число верующих, напротив, голые внешние знания, преподанные в отрыве от церковной жизни и подлинной святости, только раздражают неверующих людей»[3].
Как остроумно подметил один православный блогер[4], «если миссионерам-литургистам будут делать операцию, она обязательно должна быть миссионерской. Операцию несколько раз надо прерывать, чтобы объяснить собравшимся устройство скальпеля, показать кишочки и как их надо резать... Ах, да. Такие миссионерские операции давно делают. В анатомическом театре. Над трупами. Для миссионеров-литургистов вся Церковь – анатомический театр, а Бог в Ней – труп».
Когда предлагаются какие-либо «миссионерские усовершенствования» в Церкви и богослужении, возникает недоумение – зачем это надо? Ведь кто ходит регулярно в храм – того полностью устраивает установившийся порядок службы, ее намоленный веками церковнославянский язык, ее традиции. А если «подстраивать» наше богослужение под восприятие недавно появившихся в храме неофитов или случайно зашедших прохожих, – то это будет равносильно тому, как если бы ради пришедших в дом гостей выгнать из дома постоянных его обитателей.
Одна из читательниц форума Миссионерского отдела Санкт-Петербургской митрополии, в связи с распространением подобной «миссионерской» практики по привлечению любыми способами в храмы прохожих, написала: «В Греции уже и кафе возле православного храма устраивают. На экране литургию транслируют. Народ сидит за столиками и следит за богослужением. Когда выносят чашу, православные отодвигают свой кофе, сигарету и идут к Причастию. И никакой исповеди. Комфортно. 21 век».
Очевидно, что для приведения нашего традиционного многовекового православного богослужения в соответствие с передовыми и новыми гуманистическими евростандартами и либеральными тенденциями европравославия потребуетсятрансмутация традиционного церковного сознания православных верующих.
Но верят ли сами наши «миссионеры» в свои прекраснодушные розовые миссионерские затеи? Скорее всего – нет. Поэтому призывы к реформированию традиционного православного богослужения (якобы в миссионерских целях) свидетельствуют только об одном: об отсутствии подлинной веры в Бога у нынешних миссионеров-реформаторов (а возможно, здесь преследуются и определенные антихристианские цели). Никого, никогда и никакими человеческими силами обратить ко Христу невозможно: «Никтоже может приити ко Мне, аще не будет ему дано от Отца Моего», – говорит Господь. Об этом же замечательно сказал архимандрит Рафаил (Карелин): «Если Бог не призвал, то никакие ухищрения не помогут».
Забывают почему-то, что служба в храме – это не лекция, обращённая к нам, а наше молитвенное обращение к Богу. По словам протоиерея Валентина Свенцицкого († 1931), «в вопросах веры не так важен рассудок, как вся совокупность душевных сил, уразумевающих эти истины, так и в молитве важен вовсе не дословный перевод и знание каждого слова, а полнота и совершенство формы языковой, вмещающей целокупное содержание».
В нашем традиционном церковнославянском богослужении, в литургической практике Русской Церкви важен прежде всего духовный опыт подвижников благочестия, молитвенный подвиг наших благочестивых предков, а не рассудочно-рациональное требование понятности всего и вся, якобы достигаемое посредством «миссионерских литургий» с пояснениями для непонятливых прохожих, да ещё порой и с «мультимедийным сопровождением» в храме-кинотеатре.
Самое печальное, что люди, называющие себя «миссионерами», часто не имеют в себе того, чтó они пытаются передать другим. Поэтому-то у них нет такого доходчивого, убедительного, понятного, простого и приправленного солью слова, которым владели святые отцы. Слово «миссионеров» не обладает силой. Но главное, что нынешние «миссионеры» абсолютно не понимают, почему люди не хотят становиться христианами. Поэтому и выдумывают абсолютно нелепые «миссионерские проекты» с к.п.д. 0%.
Никого такие миссионерские богослужения с миссионерскими комментариями по ходу службы никогда не привлекут в церковь, не сделают человека православным христианином.
Для многих становится очевидным, что практикуемые в последнее время способы массовой миссии, когда Церковь все более сливается с мiром и активно пользуется его секулярно-техническим инструментарием для привлечения новых прихожан (в результате чего размываются традиционные формы православной духовности), абсолютно не оправдали себя и вызывают лишь отторжение наших сограждан от Церкви. В результате такой концепции миссии мы получаем совершенноантимиссионерский результат: от Церкви сегодня отворачиваются многие верующие, идет немалый отток когда-то симпатизировавших ей людей, которые обманулись в своих ожиданиях. Авторитет не только рядового духовенства, но и священноначалия стремительно падает, многие разочаровываются в самой Церкви, и как результат – социологи, эксперты, да и сами священнослужители отмечают в последнее время повсеместный рост антиклерикальных настроений...
Одна из наших общецерковных святынь – традиционное православное богослужение нацерковнославянском языке, – ради причудливых и глупых «миссионерских проектов» во многих наших храмах подвергается нередко поруганию, обезображиванию, прямому уничтожению. Следует осознать, что подобные «миссионерские» кощунства – явление того же порядка, что и разрубленные топором иконы и поваленные кресты.
В заключение скажем, что привлекать людей в Церковь обязательно надо, но не такими методами, которые используют нынешние прорабы «европравославия» – проповедники обмiрщения Церкви. Подстраивание православия «ради миссионерских целей» любыми способами под стихии мiра сего способны навсегда оттолкнуть от Церкви наших сограждан. А это уже преступление против Самого Христа и Его Церкви.
Чтобы не потакать распространению порочной обновленческой литургической практике под видом «миссионерства», можно порекомендовать православным верующим воздерживаться от посещения храмов, где проводятся т.н. миссионерские литургии: Елицы вернии – изыдите!
О кощунственных плясках на амвоне православного храма в г. Апрелевка.
Комментарий диакона Ильи Маслова
4.10.2016
В настоящее время можно встретить молодых, недавно рукоположенных священников, имеющих весьма необычный для православного пастыря внешний облик: коротко постриженных, гладко выбритых. Такие священники часто служат в фелонях греческого покроя, а некоторые даже и с обручальным кольцом на правой руке. Своим подчеркнуто нетрадиционным внешним видом, являющимся знаковым сигналом для посвященных: «свой – чужой», они как бы пытаются подчеркнуть своё отличие от традиционного православного духовенства, «закостеневшего» в отживших литургических формах и старомодном и «совковом» внешнем облике «попа-требоисполнителя»: «несть, якоже прочии человецы» (Лк. 18,11). Эта дань духу мiра сего во внешнем обличии «просвещенного» пастыря «нового типа» времен перестройки в Церкви характеризует именно священников модернистского, реформаторско-обновленческого направления, воспитанных на трудах отцов-модернистов: А.Шмемана, Н.Афанасьева, А.Меня...
Всё это вписывается в обновленческую концепцию обмiрщения Церкви, размывания границ между церковно-сакральным и секулярно-мирским, размывания православной духовности, на которой зиждилась на протяжении тысячелетия церковность русских верующих людей.
Реформы в литургической практике – это главное отличие таких пастырей нетрадиционной внешней ориентации, ведь Дух творит себе формы. Ярким представителем нового поколения подобных молодых священников-модернистов является иерейАнтоний Шугалей.
В сети Интернет выложено видео чудовищного концертного выступления подмосковного аналога PussyRiot 8 мая 2016 г. на амвоне храма св. пророка Илии (г. Апрелевка Наро-Фомиского района Московской области). Вдохновитель сего «миссионерского» действа – протестантствующий священник Антоний Шугалей.
Служит нетрадиционный иерей Антоний также нетрадиционно: с обручальным кольцом на правой руке.
В традициях нашей Церкви перед хиротонией (таинство рукоположения) ставленник снимает обручальное кольцо и больше его не носит. Объяснить это можно тем, что человек возводится на новую ступень: он символически обручается с Церковью. Когда совершается таинство брака, мужа и жену трижды обводят вокруг аналоя с Крестом и Евангелием. Когда же совершается таинство священства, ставленника трижды обводят вокруг Святого Престола. Его венчают с Церковью. И эти великие узы становятся сильнее брачных уз. Поэтому перед совершением таинства рукоположения будущий священник снимает обручальное кольцо и кладет его на престол в знак того, что его жизнь отныне принадлежит только Богу: он обручен отныне Церкви Христовой. Именно поэтому по церковным канонам человек, ставший священником, будучи неженатым, не имеет права жениться после принятия сана. После рукоположения семья священника мистически расширяется до всех прихожан, доверенных ему архиереем и Богом. И новым обручальным кольцом для священника-пастыря является отныне наперсный крест. И как Христос является Женихом церковным, так и священник теперь имеет другую невесту – Церковь, другую семью – вверенных ему духовных чад, за которых он будет обязан дать отчет Самому Господу Богу.
В проповедях из уст священника Антония Шугалея часто звучит много соблазнительных, чисто протестантских высказываний, в частности, критические взгляды относительно необходимости поста и соблюдения традиционного православного благочестия. Практически все учащиеся занятий священника Шугалея не посещают богослужений. Многие прихожане покинули Ильинский храм.
Приводим отрывок из обращения прихожан Ильинского храма г. Апрелевка благочинному Наро-Фоминского церковного округа Московской Епархии протоиерею Олегу Митрову.
Ваше Высокопреподобие о. Олег!
Просим Вас разрешить наши недоумения, связанные с действиями священника нашего храма иерея Антония Шугалея, которые заключаются в следующем:
8 мая с.г. иерей Антоний организовал выступление хора «Гауда», художественным руководителем которого он является, в стенах Ильинского храма. В ходе этого выступления, вульгарно одетые женщины, стоя спиной к Святому Алтарю, исполняли песни, сопровождая их неприличными телодвижениями и выкриками. Считаем подобные вступления недопустимыми, поскольку они являются кощунством. Репертуар хора состоит из композиций по большей части эстрадного, протестантского и др. не православных репертуаров. Считаем недопустимым привнесение чуждой духовности в православный приход. Просим Вас запретить подобные выступления на территории Ильинского храма.
Видеосюжет об этом выступлении был показан по НТК и размещен в сети «Интернет». В титрах следовало указание, что передача подготовлена НТК при поддержке Наро-Фоминского благочиния. Таким образом, у телезрителя создается впечатление, что линия проводимая иереем Антонием выражает позицию нашего благочиния.
Своим поведением в храме иерей Антоний осуществляет систематическую ломку православной традиции и норм благочестия. Например, он позволяет себе в летнее время заходить в храм в коротких штанах, а в зимнее время – в головном уборе. Своим духовным чадам-женщинам он благословляет присутствовать на богослужениях, и даже приступать к Святой Чаше, с непокрытой головой. Подобное поведение может быть терпимо лишь со стороны людей, делающих первые шаги в Церкви. Систематическое же насаждение подобных норм поведения со стороны православного священника крайне смущают прихожан храма. Прихожанам скорбно, что наш приход уже прозвали «безплаточниками». …
Крайнее недоумение вызывает поведение иерея Антония во время богослужений. Он и здесь стремится к нетрадиционным действиям. Самим внешним видом и формой священнического облачения иерей Антоний проявляет свои нетрадиционные для Русской Церкви симпатии. Вслух читаются тайные молитвы на литургии. При совместном служении с настоятелем по воскресным и праздничным дням во время Евхаристического канона иерей Антоний регулярно покидает храм (к примеру, иные священники в этот важнейший момент богослужения, напротив, оставляют исповедь и входят в Святой Алтарь). …Но самым удивительным является то, что он, не имея на то никаких прав, позволяет себе служение с открытыми Царскими Вратами.
При близком общении с прихожанами, находящимися под духовным руководством священника Антония выясняется, что некоторые из них высказывают совершенно не православные взгляды. Например, не признают чудес, описанных в житиях святых, признавая их за выдумки. Считают, неправильными молитвословия «Пресвятая Богородица, спаси нас!», поскольку Спасителем может быть только Христос. Не признают духовную пользу паломничеств по Святым местам. Не признают духовного авторитета святых и апостолов, считая их наставления пережитками прошлого. Все это, по нашему мнению, является прямым следствием духовного влияния иерея Антония. Считаем необходимым оградить паству от подобного влияния. …
* * *
Редакция «Благодатного Огня» попросила диакона Илью Маслова, старшего аналитика Аналитического центра свт. Василия Великого, прокомментировать кощунственный «концертно-миссионерский» перфоманс 8 мая 2016 г. на амвоне Ильинского храма г. Апрелевка.
После «миссионерских» экспериментов наши храмы нужно переосвящать!
Креативные современные «проповедники» часто обвиняют нас, консервативное большинство Русской Православной Церкви, в нагнетании апокалиптических настроений. Хочу сказать сразу, что этому способствуют только они сами, потому что не только своими словами, но и действиями побуждают задуматься о пределах долготерпения Божиего.
Прошедший 8 мая в Ильинском храме г. Апрелевка воскресный «концерт на амвоне», до сих пор так и не получивший должного информационного освещения и дисциплинарного разбирательства, говорит только о том, что наша многообещающая современная миссия на приходах («молодёжка», как ее называют в церковном быту) перешла очень важный духовный рубеж. От вульгарной популистской бездарности к вопиющему кощунству!
Всем известны многочисленные факты глумления над православными храмами в период безбожных гонений 1920-30 гг. и в хрущевские времена, когда закрытые церкви использовались как клубы и на месте снесенных устраивались танцплощадки. Тогдашние священники-исповедники шли на смерть, лишь бы не допустить поругания дома Божьего. После подобного осквернения здесь уже не могло больше совершаться Божественной Евхаристии и передаваемые Московской Патриархии в 1990-е годы храмы повторно освящались.
В 2012 г. после плясок Pussy Riot в Храме Христа Спасителя тысячи верующих по благословению Святейшего Патриарха Кирилла пришли принять участие в молитвенном стоянии за веру – по сути покаяться за то, что своими грехами (в первую очередь, теплохладностью своей) допустили поругание главного храма страны. Вспомним, на чем настаивали мы, православные, тогда. Мы говорили: это в первую очередь – кощунство, а потом уже все остальное – политическая провокация, постмодернистский перформанс, уголовное преступление или просто патология. А наши либеральные подпевалы – «широкие христиане», рупором которых выступил звездный протодиакон Кураев, орали на все лады, что у «девочек» просто «репертуар» не совсем удачный был, и надо бы их, наоборот, накормить блинами, напоить медовухой и включить в миссионерскую программу РПЦ. Тогда, как мне казалось, наши синодалы и высокие патриархийные чиновники, которые пиарили и двигали «перестройку в Церковь», должны были увидеть очевидную вещь: «агрессивное миссионерство» тождественно кощунству. Рок-проповеди на стадионах закончились «панк-молебном» блудливых девиц.
Проект миссии в стиле «православные, будем крутыми и современными!» провалился. Мы имели справедливые надежды на то, что отцы-«молодёжники» проведут «работу над ошибками». Однако, оказалось, что этого никто не делает. Концерт в Ильинском храме Апрелевки – это подмосковный аналог Pussy Riot.
Претензий к эстетическому и музыкальному вкусу вдохновителя сего мероприятия – священнику Антонию Шугалею – у меня лично нет и быть не может. Если человек не видит, насколько глупо, вульгарно и пошло смотрятся дрыгающиеся «матушки», в том числе и пожилого возраста, с красными ленточками в волосах и пионерских фартуках, то какие представления он вообще имеет о красоте? Если о. Антоний считает, что фальшивые завывания его приходских «звезд» хоть чем-то напоминают Л. Армстронга, то батюшке вообще не следует экспериментировать с музыкой – ни с современной, ни с классической.
Но главное не в этом. Убогость и нелепость многочисленных «православных акций» не видна только самим организаторам этих бесчинств. Главное и самое ужасное в том, что о. Антоний Шугалей, зараженный протестантским духом, видимо, в Библейском Богословском институте и умело манипулирующий сознанием своих прихожанок, инициировал кощунство перед Алтарем. На амвоне, где верным преподается Тело и Кровь Христовы, звучали не слова молитв, не пастырское слово, а шлягер «Let my people go!», сопровождаемый подтанцовкой простоволосых теток. Следующий шаг – пригласить Кураева с «девочками» и спеть всем вместе.
http://www.blagogon.ru/digest/736/
Если говорить совсем серьезно, то я как православный священнослужитель свидетельствую, что в таком оскверненном храме по канонам не полагается больше ни служить, ни причащаться. Прихожанам Ильинского храма и всем неравнодушным следует обратиться к Управляющему Московской епархией митрополиту Ювеналию и просить совершить переосвящение храма. А также необходимо добиваться официального разъяснения от епархиального управления об отношении к подобным «миссионерским» экспериментам. Зададим вопрос: чем «Let my people go!» на амвоне церкви г. Апрелевка лучше песенки «Богородица, Путина прогони!» на амвоне кафедрального собора Москвы? Может быть, пора стать последовательными?
Принимаются на рассмотрение совета интернет-содружества «ПРАВОСЛАВНЫЙ АПОЛОГЕТ» востребованные статьи и материалы,
замечания и предложения, от преподавателей и студентов и всех благочестивых православных христиан,
способных помочь и стремящихся содействовать хранению чистоты Апостольского Кафолического Православного вероучения.
После кончины Святейшего Патриарха Алексия II новым первоиерархом Русской Православной Церкви был избран председатель ОВЦС митрополит Кирилл. На освободившуюся должность назначили вызванного из Европы епископа Венского и Австрийского Илариона (Алфеева) – доктора философии, выпускника Оксфордского университета. Сразу же была начата новая реформа высшего духовного образования – переход на болонскую систему.
Предисловие автора. Вниманию читателя предлагается материал по поводу появившейся на сайте «Богослов.ру» статьи некоего Ртищева Фёдора, священника (
Автором ответа «Богослова» на публикацию в «Благодатном Огне» является некий «Ртищев Фёдор, священник». «Всезнающий» интернет не сообщает о нём ничего, кроме того, что он является автором пяти публикаций на портале «Богослов.ру»
Что же представляет собой «миссионерская литургия», и какие особенности отличают её от службы уставной?
1.3.Третья характерная черта «миссионерской литургии» заключается в том, что на ней «богослужение сочетается с элементами катехизации». На практике это означает многократное прерывание молитвенного чинопоследования, осуществляемое ради преподавания «элементов катехизации» в лекционной форме, да ещё к тому же иногда снабжённое «наглядными пособиями», презентациями на больших экранах и «бегущей строкой».
Так называемые «миссионерские литургии» с остановками для пояснений и комментариев – «гениальное» изобретение миссионерской мысли последних лет, до которого не додумывались даже обновленцы прошлого века, – уже многократно совершаются во многих епархиях Русской Церкви, в городах и весях нашей необъятной Родины. Это новое модернистское явление в богослужебной практике приобретает все бóльшие размеры.
Очевидно, что для приведения нашего традиционного многовекового православного богослужения в соответствие с передовыми и новыми гуманистическими евростандартами и либеральными тенденциями европравославия потребуетсятрансмутация традиционного церковного сознания православных верующих.
В традициях нашей Церкви перед хиротонией (таинство рукоположения) ставленник снимает обручальное кольцо и больше его не носит. Объяснить это можно тем, что человек возводится на новую ступень: он символически обручается с Церковью. Когда совершается таинство брака, мужа и жену трижды обводят вокруг аналоя с Крестом и Евангелием. Когда же совершается таинство священства, ставленника трижды обводят вокруг Святого Престола. Его венчают с Церковью. И эти великие узы становятся сильнее брачных уз. Поэтому перед совершением таинства рукоположения будущий священник снимает обручальное кольцо и кладет его на престол в знак того, что его жизнь отныне принадлежит только Богу: он обручен отныне Церкви Христовой. Именно поэтому по церковным канонам человек, ставший священником, будучи неженатым, не имеет права жениться после принятия сана. После рукоположения семья священника мистически расширяется до всех прихожан, доверенных ему архиереем и Богом. И новым обручальным кольцом для священника-пастыря является отныне наперсный крест. И как Христос является Женихом церковным, так и священник теперь имеет другую невесту – Церковь, другую семью – вверенных ему духовных чад, за которых он будет обязан дать отчет Самому Господу Богу.