Почему

Православная Церковь не нуждается в проведении Всеправославного Собора

Γιατί

δὲν ἔχει ἀνάγκει ἡ Ὀρθόδοξη Ἐκκλησία σήμερα στὴ Μεγάλη Πανορθόδοξη Σύνοδο

I Вселенский собор (325г.). Сербская икона XVIв. Хилендар. Святая Гора Афон

Решение Всеправославного Совещания предстоятелей Православных поместных Церквей в Константинополе (2008г.) в одном из своих пунктов признает необходимость в скорейшей подготовке для проведения Всеправославного Святого Собора. В своей официальной речи при открытии Предсоборного подготовительного Совещания, которое проходило недавно в Женеве, председатель Комиссии по подготовке Всеправославного Великого Собора Преосвященнейший митрополит Пергамский Иоанн (Зизиулас) указал на следующие причины «необходимости» проведения такого собора¹:

• необходимость созыва собора по требованию принципа соборного устроения Православной Церкви,

• требование народа Божия,

• порицание неправославных в адрес Православной Церкви, что она неспособна в течение длительного времени собрать Всеправославный собор по типу Вселенского собора,

• необходимость решить ряд вопросов внутрицерковной жизни.

Изложив все вышеуказанные обстоятельства необходимости созыва Всеправославного великого собора Преосвященнейший митрополит Пергамский делает следующий вывод: «Созыв и проведение объявленного Святого и Великого Собора Православной Церкви не может больше задерживаться, не нанеся глубокой травмы авторитету и прочности нашей Церкви».²

Однако все эти указанные мотивы, в действительности, не имеют никаких реальных оснований. Во всяком случае первый, второй и третий положения носят абсолютно надуманный и искусственный характер. Утверждение же о том, что созыва такого Собора с нетерпением ожидает народ Божий является даже откровенным обманом, поскольку именно среди народа и клира достаточно твёрдо усвоено мнение о том, что готовящийся собор будет отступническим. Собственно говоря такие мнения далеко не беспочвенны, если учитывать информацию о круге вопросов, которые должны обсуждаться на этом Соборе, которые были сообщены патриархом Варфоломеем в его мартовском послании предстоятелям автокефальных Православных Церквей.³ Это следующие вопросы:

1. Православная диаспора. Определение юрисдикции православных объединений за пределами национальных границ. "Согласно ныне действующим канонам, - поясняет Патриарх Варфоломей, - верные за пределами своего отечества принадлежали юрисдикции Вселенского патриархата".

2. Процедура признания статуса церковной автокефалии.

3. Процедура признания статуса церковной автономии.

4. Диптих. Правила взаимного канонического признания Православных Церквей.

5. Установление общего календаря праздников.

6. Правила и препятствия для совершения таинства брака.

7. Вопрос поста в современном мире.

8. Связь с другими христианскими конфессиями.

9. Экуменическое движение.

10. Вклад православия в утверждение христианских идеалов мира, братства и свободы.

О них сведения просочились в церковную и светскую прессу. Например, такие вопросы как введение единого календаря и новой Пасхалии, добиться разрешения на повторный брак клирикам и т.д. является ничем иным как провоцированием внутрицерковного раскола.⁴ Кроме того, мы полагаем, что не только экуменический энтузиазм современной иерархии, но и незнание канонического права, а в некоторых случаях сознательное его игнорирование, создаёт в умах иерархии прекрасную почву для принятия навязчивой идеи о необходимости Всеправославного собора.

Поэтому в данной достаточно краткой статье мы хотели бы напомнить иерархам, клирикам и мирянам о том, чем являются Вселенские соборы, какова их природа и каковы канонически предпосылки для их созыва. Для этого мы будем строить все наши рассуждения исключительно на авторитетных источниках канонического права Православной Церкви и церковной истории.

Созыв Вселенского собора – исключительное явление в жизни Церкви

современная икона IV Вселенского (Халкидонского) собора

Большинство авторитетных церковных историков и канонистов сходится во мнении, что сам принцип созыва епископских соборов и соборное разрешение вопросов каждой церковной общиной и местной церкви⁵ является неким естественных внешним выражением принципа соборного устроения Церкви Христовой. В жизни первых христианских общин любовь являлась главным принципов жизни и разрешения недоуменных вопросов. Как пишет прот. Николай Афанасьев в раннехристианские времена каждая община решала самостоятельно свои проблемы и вопросы, сносясь с другими перепиской. Наиболее тесное сплочение местных церквей стало происходить во времена появления крупных расколов: монтанистов, новациан и донатистов. Однако , как полагает прот. Николай Афанасьев, отсутствие до середины второго столетия крупных споров вероучительного характера и отсутствие памятников, указывающих на созыв соборов в прежнее время, вовсе не означает того, что соборы не собирались.⁶ «Как не случайны и ни малочисленны сохранившиеся памятники, которые были подвергнуты здесь исследованию, - пишет о. Николай, - тем не менее из них видно, что время с конца I века заполнено было достаточно интенсивной соборной деятельностью». И сам факт созыва соборов уже в это исторический период бытия Церкви Христовой, как подчёркивает о. Николай, «не может и не должен вызывать у нас сомнения».⁷ Постепенный количественный рост вероучительных разногласий и споров неизбежно вёл и у увеличению количества созываемых соборов. И Церковь, созывая различные соборы, тем самым выражала своё соборное сознание. «В связи с появлением ересей церковь должна была определить своё отношение к ним, и, наряду с осуждением еретических учений, выработать истинное учение. Это сделать Церковь могла лишь соборно в силу своей соборной природы, т.е. на соборе», - подчёркивает о. Николай Афанасьев.⁸ В этом отношении созыв собора, состоящего из внушительного числа епископата и клира, можно назвать явлением исключительным для жизни Церкви по степени важности события. Несколько позднее, уже в III столетии при свмч. Киприане Карфагенском устанавливается традиция созыва диоцезиального собора дважды в год. Но эти соборы рассматривали вопросы, как нам известно из истории, касающиеся текущих дел диоцеза. даже спор свмч. Киприана и папы Римского Стефана о принятии в Церковь раскольников носил частный характер и не выходил за эти рамки.

Вселенские соборы, которые имели принципиально иной характер нежели местные - диоцезиальные, собираются уже в IV столетии. Мы полагаем, что причиной тому послужило вовсе не огосударствление христианства, а особые вполне естественные причины, которые породили серьёзные догматически споры, захватывающие фактически всю Церковь. В. В. Болотов полагает, что такой род соборов, которые имели в действительности вселенский характер был возможен только в период св. императора Константина и после, когда «за церковью было признано право на существование». Светская власть в лице императора способствовала созыву таких соборов. И сама их история говорит о том, что римские императоры, начиная со св. императора Константина, смотрели на Вселенские соборы как на способ реального утверждения мира в Церкви и в империи, поскольку раздоры между церковными партиями по догматическим вопросам часто выливались в серьёзные междоусобицы между гражданами.⁹ «По самой трудности их составления они собирались лишь по важнейшим вопросам и именно догматическим», - подчёркивает профессор В. В. Болотов. По этой причине Вселенские соборы «не принадлежат к постоянным церковным учреждениям, как, например, митрополичьи соборы, а являются в истории, как учреждения чрезвычайные, значение которых простирается не только на церковь, - как говорит епископ Никодим (Милаш), - но и на государство».¹⁰ Однако государство только тогда может оказывать в созыве церковных соборов, если оно является не светским, а православным. Совершенно очевидно, что в наших современных условиях это неисполнимо. Однако это вовсе не означает, по нашему мнению, что без поддержки светского государства Церковь не может собрать Вселенский собор. Иерархия способна и сама созывать Вселенские соборы, хотя, безусловно, со стороны светского государства, где будет намечено проведение собора, потребуется и определённого рода помощь.

Верность Священному Преданию – необходимое основание для прочного единства Православной Церкви и сохранения соборности

Образ Святой Церкви

на которую нападают еретики: Римский папа, протестанты, Арий и др.

Однако соблюдение лишь внешней стороны, то есть созыв епископата Православной Церкви на собор равный по размерам Вселенскому, ещё не означает, что таковой является Вселенским собором по своей сущности, решения которого должны иметь обязательный характер. Даже присутствие на таком соборе предстоятелей всех автокефальных Православных Церквей ещё не является гарантией того, что состоявшийся собор является Вселенским. При исполнении внешней, всей формальной стороны при созыве собора, прежде всего важно дать оценку задач, которые ставятся на нем и выявить степень соответствия истине принятых решений. «По своему смыслу, - пишет В. В. Болотов, - Вселенский собор есть тот, на котором верно выразился голос всей Вселенской церкви». И далее В. В. Болтов подчёркивает, что по сравнению с этой онтологической особенностью Вселенского собора «все частнейшие, внешние признаки вселенскости собора оказываются обманчивыми». «Для Вселенского собора не требуется, конечно, ни созвание его папою, ни его участие, ни участие представителей всех частных церквей, ни даже немедленное признание его в этом качестве всеми частными церквами. Нужно именно то одно, чтобы здесь выражена была истина, содержимая всею Вселенскою церковию. А это узнаётся иногда только путём долговременного исторического процесса».¹¹

Всякий созываемый Вселенский собор, не говоря уже о поместном соборе, всегда должен действует в рамках преемства предшествовавших соборов. Это очень хорошо видно из содержания самим оросов-вероопределений Вселенских соборов. Так VII Вселенский Собор вполне ясно свидетельствуя о своём преемстве в отношении предшествующих соборов, говорит: «Кратко сказать: мы неприкосновенно сохраняем все церковные предания, утверждённые письменно и неписьменно».¹² Перед этим в оросе излагается весь Никео-Цареградский символ веры, анафематствуются преданные уже на предыдущих соборах ересиархи и в сжатом виде излагаются вероучительные истины, которые защищались на предыдущих соборах. В вероопределении VI Вселенского Собора Отцы Церкви напоминают о том, что никто в Церкви, какими бы полномочиями не был наделён или поставлен в какое-либо иерархическое служение, не имеет ни права ни власти «проповедовать другую веру, или списывать, или составлять, или держать в уме, или иначе как-нибудь учить». Тем же которые дерзают это совершать Собор выносит строгое определение отлучения и анафемы. «А тем, которые дерзнут или составлять другую веру, или распространять или учить, или преподавать другой символ желающим обратиться к познанию истины из язычества, или иудейства, или ереси какой-нибудь, или вводить новые слова, или изобретать чтение, к превращению ныне нами определённого, - тем, если они епископы или клирики, быть чуждыми – епископам епископства, клирикам клира, если же монахи, или миряне, быть под анафемой».¹³ Сегодня вряд ли можно найти таких равных богоносных архипастырей. Большую опасность сегодня вызывает не только и не столько отсутствие подвижников в среде архипастырей, сколько путаница в умах и отсутствие в сознании архипастырей необходимости “следовать Святым Отцам”¹⁴, а демонстративно утверждать свои частные мнения и выдавать их за учение Церкви. Само наличие архиерейской благодати не означает того, как сегодня абсолютно неверно по-католически думают некоторые, делает епископа абсолютно непогрешимой инстанцией и источником истины. История борьбы Церкви с ересями очень и очень часто доказывает совершенно обратное. В отношении круга вопросов и характера действий соборов в границах поместной церкви выдающийся и авторитетный православный канонист епископ Никодим (Милаш) пишет: “Относительно законодательной деятельности поместных соборов, каноны предписывают обращать внимание на то, чтобы законы этих соборов не только не нарушали вселенской основы церковного устройства и не противоречили истинному духу Церкви Христовой, именно духу Православия, святости, нравственной чистоты и иерархических прав, но касались лишь частных сторон канонов...Поэтому, законодательство поместных церквей в лице своих областных соборов не может ни в коем случае касаться предметов внутренней церковной жизни, догматических, богослужебных и духовно-нравственных”.¹⁵ Кроме того, как подчеркивает Преосвященный Никодим, “и сами поместные церкви в законодательной деятельности своей на областных соборах должны обращать особенное внимание на то, чтобы законы, издаваемые ими, вытекали непосредственно из общих канонических постановлений и не были вызваны страстями, незнанием или каким-либо внешним не церковным влиянием”.¹⁶

В своем докладе на предсоборном совещании в Женеве Преосвященный Иоанн, митрополит Пергамский соборное устроение Православной церкви и принцип сохранения всеправославного единства достаточно жестко привязывает к необходимости созыва Всеправославного Собора, которым одновременно преодолевается и так называемый “автокефализм”. Последнее слово, впервые озвученное Константинопольским патриархом Варфоломеем в Его речи перед открытием Совещания глав Православных Церквей в Константинополе в октябре месяце, и ставшее символом и обозначением некоего православного сепаратизма, на самом деле скрывает чисто центристские позиции и стремления Константинополя. Как мы указывали в нашей небольшой аналитической статье¹⁷, посвященной итогам Всеправославного Совещания в Константинополе, единство Православной Церкви Вселенская патриархия рассматривает как фактически жесткое следование поместных православных церквей линии Константинопольского патриархата.¹⁸

Константинопольский патриарх Варфоломей

Автокефализм в контексте речи патриарха Варфоломея означает расхождение линии той или иной поместной церкви с мнением и линией й Константинополя. Неслучайно патриарх Варфоломей не раз подчеркивал роль Вселенской патриархии как “координационного центра Православия”.¹⁹ Для большей ясности мы приведем слова Его Преосвященства: “Это особо необходимо для нас православных, потому что после создания наших автокефальных Церквей очень часто нас считают скоплением Церквей, а не единой Церковью. В самом деле, Православные Церкви представляют единство Церкви как единство автокефальных Церквей, но никоим образом это не должно быть истолковано так, будто мы являемся «Церквами», а не «Церковью». Существует только одна и единая Православная Церковь и это проявляется как в нашей общей вере и в общем исповедании, так и в ее канонической структуре. Как подчеркнул Его Всесвятейшество Вселенский Патриарх Варфоломей в своем выступлении на Собрании Предстоятелей Православным Церквей в Фанаре в октябре прошлого года, автокефалия не должна превратиться в «автокефализм». В своих отношениях друг с другом и с внешним миром, автокефальные Православные Церкви должны действовать как единое тело, как одна, единая Церковь. Именно в этом духе все Православные Церкви, действуя единодушно как единая и не разделимая Церковь, приняли решение провести Святой и Великий Собор Православной Церкви. Потому что в многовековой традиции Церкви, которая относится к первым апостольским общинам, и об этом свидетельствуют Деяния Апостолов (гл. 15), соборная система является самым подлинным подтверждением, сохранением и исповеданием единства Церкви. И в этом отношении наша Святая Православная Церковь не могла не действовать согласно этой традиции и диктующей ее экклезиологии”²⁰.

Оценивая сказанное Преосвященным Иоанном, можно сделать лишь один вывод – созыв Всеправославного собора является гарантией единства Православной Церкви и свидетельством о ее единстве, при председатель Предсоборной Комиссии ни разу не затрагивает вопросов вероучительного и канонического характера. А именно эти вопросы и являются фундаментом всякого собора и выявляют его истинность или неистинность. То есть внешняя формальная сторона рассматривается как гарант истинности и православности. Безусловно именно такой подход к разрешению опроса о сохранении единства Православия является совершенно неверным.

Православность собора должна в обязательном порядке увязываться с такими принципиальными положениями как:

• каноническая преданность устройству Церкви, зафиксированной в священных канонах,

• безусловное следование определениям Вселенских и поместных соборов, на которых строится здание православного вероучения,

• последнее означает и строгое следование Священному Преданию.²¹

Здесь бы мы хотели привести на наш взгляд вполне здравое видение проблемы соборности и православности соборов известного пастыря и игумена святогорской обители прп. Григория архимандрита Георгия: “Принцип соборного управления церковными делами ослабевает только тогда, когда Церковь оставляет правильные экклезиологические критерии. Это эпизодически происходило и происходит на Востоке. А на Западе, где папизм, как тоталитарный образ существования, упразднил собой соборный образ жизни Церкви, - стало общепризнанной нормой.

Характерно, что сами поместные Церкви на Западе, не без борьбы, хотя безнадёжной, подчинились папскому тоталитаризму (например, движение Галльской церкви), не желая менять соборные начала правления на римо-католический абсолютизм...Соборный образ жизни Церкви, который своей вершины достигает в епископских соборах, свидетельствует о синергии Бога и человека в достижении его спасения и жизни в истине. Соборы со всей напряжённостью переживают таинство синергии, на этом таинстве основана их деятельность. Люди, составляющие церковный собор, опытно ощущают то, что они соработают Богу, выражая и утверждая истины Церкви. Без дуновения Духа человеческие усилия и трудолюбие не приносят результата в деле усвоения таинства правды Божией, согласно свидетельству 66 (77) правила Карфагенского собора: «По дознании и изследовании всего, пользе церковной споспешествовати могущего, по мановению и внушению Духа Божия, мы избрали за лучшее, поступати с вышеупомянутыми людьми кротко и мирно...»

Святой Дух запечатлевает Своим присутствием церковные собрания, которые составляются либо для совершения таинств, или для соборного рассуждения с целью охранения веры, являя Христа посреди Его народа. Отцы III Вселенского собора свидетельствуют, что Отцы, собравшиеся в Никее, определили веру «со Святым Духом».²²

Деятельно присутствие святого Духа на соборах епископов делает их «богосодействуемыми».²³На соборах выступают люди, но с тем, чтобы выразить то, что «Дух глаголет Церквам» (Апок. 2, 7), то есть волю Божию: «Весь собор возгласил: по изволению Божию подобает быть согласным исповеданием исповедовать церковную веру, которая через нас передаётся...»²⁴. Если епископы, которые составляют соборы, не соработают в смирении с Богом, чтобы через них вещал Дух Святой, то такие соборы не выражают истину, и Церковь в последствии не признает их безгрешными «устами церковными» и «трубами Духа» и даже объявляет такие соборы «разбойничьими». На таких соборах нет синергии, а поэтому нет истины. Только если решения собора «угодны Богу», то будут угодны и «человекам», то есть церковному сознанию: «Сии спасительные и благоразсудныя постановления, и нашему священническому достоинству приличныя, и угодныя Богу и человекам».²⁵

Вера Отцов в безошибочность постановлений соборов относительно всех волнующих Церковь проблем распространяется не только на соборы, которые уже состоялись, но и на те, которые состоятся в будущем. Они уверены, что и те будут направлены Духом Святым, естественно, при наличии необходимых предпосылок. Согласно 8-му правилу свт. Григория Неокесарийского в отношении христиан, которые сотрудничали с варварами в ущерб своим единоплеменникам: «Таковым должно преградити вход даже в чин слушающих, доколе что-либо изволят о них, купно сошедшиеся, святые Отцы, и прежде их Дух Святый». Из этого правила становится явным то, что вертикальное общение со Святым Духом предполагает горизонтальное общение между собой святых отцов, «купно сошедшихся», то есть составивших церковный собор, которые должны совместно продумать, чтобы принять соответствующее решение. Показательно, что решение о судьбе согрешивших предоставляется на усмотрение собора, который обладает способностью вынести относительно них правильное суждение...Посредством общения во Христе епископов между собой в общем собрании, в единении и единомыслии, открывается истина Церкви. Вот почему церковный собор называется законодательным собранием (κοινοβούλιον) или парламентом, говоря современным языком (правило Халкидонского собора). Один человек не может ex officio иметь безошибочность суждения, поскольку это было бы противно природе Церкви как общества.²⁶ «Разве есть кто-нибудь, кто бы поверил, что наш Бог дал возможность лишь кому-то одному, кем бы он ни был, постичь справедливость решения, а бессчетному множеству объединившихся в собор иереям (епископам) отказал...» Такая постановка вопроса означала бы проникновение мирского духа в Церковь, почему и категорически возбраняется отцами Африканского собора, написавшему Римскому папе Целестину: «Недопустимо, чтобы мы приняли решение впустить дымный чад мирского самомнения во Христову Церковь, которая даёт свет простоты и смирения возжелавшим узреть Бога».^”27

Судя по информации о круге вопросов, которые предполагается рассмотреть для Всеправославного собора – все они в своей основе либо затрагивают веру (участие в межхристианских диалогах и межрелигиозных диалогах, совместные молитвы), либо каноны Церкви (вопрос о Пасхалии и календаре, второбрачие духовенства, сокращении и ослаблении постов, вопрос о диаспоре и т.д). И Предсоборная Комиссия ставит перед собой задачу фактического пересмотра принятых и утвержденных на Вселенских соборах канонических правил.²⁸ Уже поэтому невозможно говорить о православности готовящегося Всеправославного собора. По своим целям и духу - он будет носить исключительно реформаторский дух. Поэтому соборная фраза “изволися духу Святому и нам” лишь будет фальшивым прикрытием беззаконных деяний. Несомненно, что решения такого собора будут отвергнуты церковной полнотой.

Кроме того даже вопрос о диаспоре, который Вселенская патриархия рассматривает как “новое явление для Православной Церкви”, также является надуманной проблемой. И стремление разрешить эту искуственно созданную проблему лишний раз доказывает то, что Вселенская патриархия заражена духом космополитизма. Безусловно, эти слова звучат может быть несколько и оскорбительно, зато они выражают подлинные причины церковных амбиций Константинополя в нашей современной действительности. вопрос о диаспоре, ели бы он даже и существовал как проблема, то он вовсе не требовал бы решения его на высшем церковном уровне. Многие вопросы даже канонического порядка вполне можно было бы рассматривать на уровне переписки между предстоятелями церквей, позиция каждого из которых была бы тщательно подготовлена специально созданной Комиссией по каноническому праву и вопросам веры при каждой автокефальной церкви.

Мы же со своей стороны не только ставим под сомнение целесообразность созыва Всеправославного Собора, но, учитывая современные негативные тенденции во внутрицерковной жизни, позиции иерархов часто с ярко выраженным произволом и догматическо-канонической анархией, не видим смысла в его созыве. Он мог быть созван в виде лишь Всеправославного Совещания для искоренения всех накопившихся негативных тенденций.

Однако удивительное упорство “координационного центра” Православной Церкви в уже опасного характера экуменической деятельности, которая ставит Церковь на грань исчезновения, нам кажутся своевременными слова прп. Иустина (Поповича) о “целесообразности” проведения Всеправославного Великого Собора: “Оставим вообще в стороне вопрос, насколько нормально и морально то, что в то время, как Господь Иисус Христос и вера в Него распинаются страшнее, чем когда бы то ни было, Его последователи решают вопрос о том, кому быть первым между ними; что в то время, когда сатана подстерегает не только тело, но и душу человека и мира, когда человеку грозит самоуничтожение, ученики христовы занимаются теми же вопросами и таким же образом, как и современная антихристианские идеологии: идеологии, продающие Хлеб Жизни за чечевичную похлебку!

Учитывая все вышеизложенное, и болезненно сознавая положение современной Церкви Православной и мира вообще, которое нисколько не изменилось с моего последнего обращения к Святому Архиерейскому Собору (в мае 1971 года), совесть моя заставляет меня вновь обратиться с мольбой и сыновним воплем к Святому архиерейскому Собору мученической Сербской Церкви: да воздержится наша Сербская Церковь от участия в подготовке к так называемому "Вселенскому" Собору и от участия в нем самом. Ибо если такой Собор, не дай Бог, состоится, от него можно ожидать только одного: расколов, ересей и гибели многих душ. А исходя из апостольско-святоотеческого исторического опыта Церкви, такой Собор вместо лечения откроет новые раны на Теле Церкви и создаст для нее новые проблемы и страдания».

Поэтому совершенно справедливо известный современный богослов и ревностный защитник Православия профессор Фессалоникского университета протопресвитер Феодор (Зисис), анализируя характер проводимых после 1961г. Всеправославных Совещаний, совершенно справедливо приходит к выводу о их абсолютной неправославности, поскольку принимаемые на них решения «по своему существу принимаются при игнорировании церковной полноты и без учета необходимой осторожности и рекомендаций достойных уважения лиц, неприкосновенности веры, а также нравственности архиереев, священства, монахов и мирян, законных требований большинства народы в вопросах веры...»²⁹. Опираясь на исторический опыт Церкви, о. Феодор замечает, что нет совершенно никакой необходимости считать, что только Всеправославные совещания являются неким гарантом сохранности веры., поскольку «истину может хранить сравнительное меньшинство людей, и даже всего лишь один человек, как это часто случалось в церковной истории».³⁰ В то время как в недавнем прошлом известен печальный случай созыва Всеправославного Собора в Константинополе в 1923г., который в обход и даже вопреки общецерковному соборному разуму насильственным путём провёл календарную реформу.

Поэтому мы не можем согласиться и с позицией глубоко нами уважаемого и ценимого протоиерея Николая (Балашова), что этот собор следует проводить. Достаточно взглянуть на состав предлагаемых к обсуждению вопросов и оценить способы и принципы обсуждения этих вопросов, чтобы понять какому страшному риску мы подвергнем нашу Православную Церковь, соглашаясь на участие в подготовке и проведении такого собора. Этот собор, который будет решать поставленные вопросы в духе церковной реформации, неизбежно приведёт к лишь расколу Православия, а не единству Православной Церкви. Печальным примером потери своей паствы после трагической своевольной реформы календаря является сама Константинопольская Церковь. Реформаторская настроенность Константинопольской патриархии, её предстоятелей, даёт нам полное право отвергнуть тезис патриарха Варфоломея о Вселенской патриархии как «координационном центре Православной Церкви». С 1923г. Константинопольская патриархия становится центром по разложению и уничтожению Православия. Поэтому и сама идея созыва всеправославного Великого Собора является вовсе проявлением стремления в упрочению единства Вселенского Православия, а главным шагом на пути исполнения планов по разрушению Православной Церкви. Все же, предложенные Вселенским патриархом Варфоломеем вопросы несомненно будут решаться в плоскости секуляризации и либерализации церковной жизни, а значит и разрушения канонического строя Православной Церкви. А это, в свою очередь, неизбежно поставит всех православных христиан перед необходимым выбором с кем быть – с отступнической иерархией, то есть остаться без Христа, либо же отойти от неё и искать иные православные юрисдикции.